Польское эмиграционное издание «Культура», что выходило в Париже с 1947 г. по 2000 г. под руководством Ежи Гедройца — пана Редактора, как называли и до сих пор называют его коллеги, действительно было феноменальным явлением для польского и всего восточноевропейского интеллектуального пространства. Журнал исповедовал идею компромисса и взаимопонимания относительно сложных политических коллизий того времени, в частности, тех, которые касались сферы отношений Украины и Польши. После отхода Ежи Гедройца в 2000 годах «культуральную» эстафету приняло издание «Новая Польша», которое работает на политически-культурно-общественный диалог Польша — Россия. Лешека Шаругу можно назвать своеобразным журналистским мостиком между упомянутыми журналами, ведь с 1979 года пан Шаруга работал бок о бок с Ежи Гедройцем, а сегодня он входит в состав редколлегии «Новой Польши». Своими воспоминаниями о работе в «Культуре», а также сложностями в выстраивании диалога между Польшей и Россией Лешек Шаруга поделился с «Днем».
— Пан Шаруга, известно, что свою задачу Ежи Гедройц видел в том, чтобы говорить правду, а не «подавать надежды с искусственным оптимизмом». Насколько «Культуре» удавалось придерживаться этой концепции?
— Это было время, когда мы постоянно жили во лжи, а правда, к сожалению, оставалась товаром. Такой была эпоха. Гедройц считал, что никакие факты не могут быть предметом дискуссии, ведь факты — это уже совершенное действие. Часто правда является тяжелой и болезненной, но ее нужно рассказывать. Именно это было важнейшим для редактора «Культуры». В то же время Гедройц настаивал на том, что «Культура» должна давать надежду, веру в завершение коммунистической эпохи и создание демократического общества. Думаю, этот принцип правды был очень важным для «Культуры». Пан Редактор не только всегда требовал подтверждать факты в нескольких источниках, эта правда должна была быть осмысленной, проанализированной, а уже тогда предложенной на рассмотрение читателю.
«ОСНОВА «КУЛЬТУРЫ» — ДИАЛОГ»
— Я начал свое сотрудничество с «Культурой» в 1979 году, заведовал литературной критикой в издании. Печатался под именами Лешека Шаруги и Ядвиги Квиатковской. Сознаюсь, что не хотел, чтобы о моей деятельности узнали в Польше. В «Культуре» я выполнял функцию литературного редактора. У нас была шутка, что редакция «Культуры» в действительности состоит из одного работника, им был Гедройц. Как бы хорошо не работали редакторы отдельных отделов, последнее слово в селекции и публикации материалов было за Гедройцем, который прочитывал каждый номер от буквы до буквы. И здесь идет речь не о журналистском эгоизме. «Культура» — это авторский проект Ежи Гедройца, это его жизнь. Издание можно было бы сравнить с постмодернистским текстом, автором которого был пан Редактор (улыбается. — Ю. Л.).
— Какие материалы «Культура» предпочитала?
— В основе издания был диалог, потому «Культура» привлекала к сотрудничеству авторов, которые придерживались разных позиций в литературе, религии, политике, в том числе международной. Кроме того, на страницах издания появлялась поэзия, выдержки из писательских дневников.
— Почему именно Париж стал площадкой для создания такого издания и сегодня к журналу «Культура» мы часто добавляем «парижская»?
— Париж был хорошей почвой для эмиграционной деятельности, в частности для польской. Именно здесь мы могли налаживать контакты, общаться, обмениваться мнениями. Нужно сказать, что способствовала польской эмиграции и власть Франции, не препятствуя воплощению наших проектов и инициатив. Для «Культуры» такая среда была крайне благоприятной, поскольку давала возможность реализовать свой потенциал, не переступая через редакционные принципы.
— Этими принципами были «либерализм и толерантность», которые в условиях современной журналистики порой приобретают иной, чем еще 30 — 40 лет тому назад и не слишком позитивный смысл, будто переходят определенный предел.
— Думаю, что об упомянутых вами понятиях нельзя говорить в каком-то другом, кроме позитивного, значении. Если говорить о позиции редактора «Культуры», который однозначно был либералом, то он считал, что либерализм — это опция демократии. Гедройц уважал выбор всех государств Восточной Европы в интересах независимости, он отстаивал это стремление на страницах издания. Пан Редактор считал, что либерализм не может обойтись без толерантности, а толерантность — без либерализма. Эти две концепции всегда должны быть взаимосвязаны. И здесь речь идет не только о решении политических вопросов, но и культурных, и религиозных.
«НЕКОТОРЫЕ РОССИЙСКИЕ ПОЛИТИКИ БЛОКИРУЮТ РАСПРОСТРАНЕНИЕ «НОВОЙ ПОЛЬШИ»
— Издание «Новая Польша» было основано как идейное продолжение «Культуры», оно направлено на налаживание диалога между польской и российской сторонами. На страницах «Новой Польши» можем видеть позиции обеих сторон. Как вам удается удерживать определенный градус и не переходить от умеренного дискурса к своеобразному «полю битвы» на страницах?
— Действительно, идею создания «Новой Польши» мы позаимствовали в Ежи Гедройца, который считал нужным создать журнал, апеллирующий к российской интеллигенции. Частично это входило в компетенцию «Культуры», но после смерти Гедройца в 2000 году, издание прекратило свое существование (так завещал пан Редактор). Принципиальным для издания «Новая Польша» является налаживание не только польско-российских взаимоотношений, но и российско-польских (пан Шаруга отмечает, что эти две стороны одной медали этимологически и проблематично разные. — Ю. Л.). Для того чтобы налаживать хорошие контакты, нужно презентовать свои государства в правильном и неискаженном свете. Важно, чтобы наша редакция показывала Польшу правдивой, демократической, культурной, готовой к диалогам. Что же касается дискуссий, то латентное «поле битвы» возможно (улыбается. — Ю. Л.). Стоит отметить, что некоторые российские политики блокируют распространение «Новой Польши» в своем государстве, считая издание «экстремистским». Наш журнал всегда открыт к диалогу и даже полилогу, потому мы постоянно пытаемся провоцировать дискуссии на страницах «Новой Польши», поощряем к реакции на написанное. Мы рассчитываем на людей, которые умеют мыслить и анализировать, именно благодаря им можно разрушить стереотипы, которые «вросли» в ментальное сознание.
— Вы утверждаете, что «Новая Польша» — диалогическое издание. Почему же в таком случае журнал выходит лишь на одном языке — русском?
— Концепт «Новой Польши» в первую очередь заключается в презентации Польши для России, его самый первый адресат — российская интеллигенция, политическая элита, то есть думающая «верхушка» государства. Стоит заметить, что мы не только пишем о России. Редакция посвящала отдельные номера журнала и Украине, и Грузии.
Редакция «Новой Польши», как и в свое время Гедройц, считает Украину важным государством в европейском измерении. Мы убеждены в том, что без суверенной Украины нет политически прогрессивной Польши, потому на страницах нашего издания мы обращаем внимание, в том числе и на украинские общественные и культурные коллизии.
— Какое значение имеют подобные диалогические издания для сегодняшней журналистики и общества?
— «Культура» рассказывала о прошлом, но лишь в контексте будущего. Я уже отмечал, что феноменальность издания заключалась, прежде всего, в неповторимости Редактора, своеобразным кредо которого было «всегда окружать себя людьми, более интеллигентными, чем сам». Гедройц всегда «организовывал» диалогические спектакли на страницах издания, в то же время, находясь за кулисами и заботясь о дисциплинированности процесса. Что же касается «Новой Польши», то мы стремимся, чтобы Россия видела в Польше партнера, а не конкурента. Главный редактор издания, Ежи Помяновски, делает все для того, чтобы материалы на страницах журнала изменяли стереотипную систему координат, провоцировали конструктивный диалог. Для обоих журналов принципиальным было налаживать контакты, а не разжигать вражду. Думаю, именно такие принципы должны исповедовать любые СМИ, которые стремятся строить, а не разрушать.
