В прошедшем году киевский фотограф Максим Дондюк стал участником и одним из победителей ХІІІ Всеукраинского фотоконкурса газеты «День» с серией работ «Туберкулез. 10 тысяч ежегодно». Уже второй год он работает с больными туберкулезом, чтобы уменьшить уровень отчуждения общества от этих людей. Делает это радикальным и крайне рискованным образом: сознательно отказывается от защитного респиратора и стремится быть в одинаковых условиях с героями своего проекта (например, во время съемки в Херсоне жил в тубдиспансере).
Максим пишет в своем блоге, что верит в силу фотографии, в то, что она может изменить жизнь и судьбу людей. Его снимки красноречиво описывают проблему, которая переросла в категорию национальной. В них нет места цинизму, черно-белому цвету, фотошопу и постановочным кадрам. Изображения получаются крайне реалистичные, искренние, до боли щемящие, возможно, поэтому так привлекают внимание.
Его фотографии печатают иностранные издания. Работа «TB epidemic in Ukraine» побеждала в зарубежных фотоконкурсах.
24 марта — Всемирный день борьбы с туберкулезом. В Украине тоже пройдут определенные акции. Собственно инициатива отдельных людей пока еще как-то спасает катастрофическую ситуацию — 70 тысяч украинцев страдают стойкой формой болезни.
— Почему в фокусе вашего объектива именно больные туберкулезом?
— Несколько лет назад я работал фотожурналистом, освещал политическую тематику. Иногда получал задания снимать серьезные вещи на социальные темы, но это было нечасто. В конечном итоге меня заинтересовало долговременное воссоздание атмосферы. Мой друг Михаил, сотрудник международной организации «Врачи без границ» из Нью-Йорка, впервые открыл мне глаза на проблему туберкулеза в Украине. Он рассказал, сколько существует трудностей, чтобы попасть в тюрьмы, где содержатся туберкулезные больные. В мае 2010 года у меня возникла идея создать такой проект. Тогда я был уверен, что будет достаточно нескольких месяцев, чтобы объездить Украину и все отснять. Но попал на первую съемку только в декабре. Так много времени ушло на то, чтобы получить официальное разрешение фотографировать в больницах и тюрьмах.
Обращался, куда только можно, и везде — отказ. Единственный, кто отозвался, — фонд «Развитие Украины». Они «свели» с главврачом Донецкой области, который помог попасть в тубдиспансер и СИЗО. До марта снимал в Донецке, а уже в июне — в Херсоне.
— Улучшилась ли ситуация за два года вашей работы, ведь, по данным Министерства здравоохранения Украины, эпидемия, которая свирепствует у нас с 1995-го, идет на спад?
— Недавно меня как специалиста пригласили на «Шустер Live», и у нас разгорелась дискуссия по поводу объявляемых цифр. Это же просто очковтирательство — берут лучшую из лучших статистик и еще потом компонуют!
Я снимал только в двух регионах, поэтому не могу сказать обо всей Украине. В Донецке ситуация немного лучше благодаря Фонду Ахметова. В Херсоне же я наблюдал полную катастрофу. И главврач ничего не может с этим сделать, поскольку недостаточно средств. Пациенты, которые лежат с начальной стадией, еще могут оплатить свое лечение, а вот со стойкой формой все намного сложнее — нет средств, на питание вообще выделяется 7 грн в день. Больным выдают два куска хлеба утром, и они должны растянуть их на весь день (!), суп жиже кофе. И вот там люди, у которых нет денег, просто умирают. Прихожу в больницу, где пациенты осознают, что кто-то из них уйдет из жизни завтра, а кто-то послезавтра, и ничего не могут с этим сделать.
Часто из-за халатности со стороны государства («пропустили» тендер, например) заключенным начинают курс приема медикаментов с сильных антибиотиков и не доводят его до конца. И, когда завершается срок лишения свободы, эти люди, стремясь полностью выздороветь, приходят в гражданские больницы, где им отвечают: «Простите, нет таких лекарств, нам не выделяют достаточно денег». Как следствие, туберкулез переходит в стойкую форму, которую сложно вылечить. Причем в тюрьмах качество лечения, как правило, лучше: подконтрольность другому министерству, дисциплина лучше, плюс иностранные проверки. Международные наблюдатели, констатируя определенный уровень ситуации в тюрьмах, считают, что в больницах априори должно быть лучше.
— А сколько денег нужно на лечение?
— Я не врач, но по приблизительным подсчетам для того, чтобы просто поддерживать жизнедеятельность, нужно где-то 1500 грн в месяц. Это без еды и даже не полный курс, а просто, чтобы не умереть. Однако лечение туберкулеза должно быть системным: приписали 5 наименований, значит, их столько и должно быть, иначе все напрасно, и курс не даст результатов. Часто врачи говорят, мол, употребляйте эти, а потом другие. В таком случае вырабатывается устойчивость — болезнь переходит в мультирезистентную форму. К тому же, должна быть безукоризненной система питания. За месяц возможна потеря до 15 килограммов при нормальном питании, а в больницах оно просто примитивное.
Кстати, еще одним проблемным регионом является Крым. Большинство амнистированных летом едут работать туда: есть сезонная работа, тепло. Поэтому хочу проверить, работают ли люди с туберкулезными формами на курортах.
— Похоже на театр абсурда...
— В одну из колоний, где содержатся туберкулезные больные, во время эпидемии свиного гриппа поступил запрос на пошив пяти тыс. марлевых повязок (!). Руководство колонии пишет письмо-ответ, дескать, опомнитесь, у нас здесь заключенные с открытой формой. На что из министерства ответили: каждая колония обязательно должна сдать определенное количество масок. Нужно отдать должное руководству тюрьмы, которое нашло средства на покупку партии аптечных повязок и послало их в министерство.
Еще пример: в Херсоне в центре города стоит тюрьма строгого режима, где содержатся больные туберкулезом. Вокруг парк, рядом набережная — место сбора всей молодежи. Я разговаривал с теми, кто отдыхает на набережной: все знают, что рядом тюрьма, но не многим известно, что она «туберкулезная». А такие заведения должны быть хотя бы на расстоянии 70 км от города. При этом начальник колонии говорит, что ее можно перенести, готовы все бумаги, есть предприниматели, которые на том месте (если его сдать в аренду лет на 50) готовы построить торгово-развлекательный центр. Однако все заходит в тупик из-за нехватки нескольких подписей в облсовете или горисполкоме. А за деньги, вырученные от аренды, можно за пять лет построить новую колонию за городом, еще и с городком для обслуживающего персонала — это было бы лучше для всех.
— В советские времена существовал стереотип, что туберкулез — это болезнь социально незащищенных. Сохранился ли он в современном украинском обществе?
— Общество, пребывая в заблуждении, начинает избегать этих людей, считает, что туберкулез — прерогатива нарко- и алкозависимых. Действительно, заболеть может любой. Существуют открытая и закрытая формы. При закрытой человек не представляет никакой угрозы. Например, такой больной может пройти полугодовой курс терапии, вылечиться и при этом не будет представлять никакой угрозы. Еще существуют внелегочные формы — туберкулез почек, печени и других органов — они также никакой угрозы не представляют. А как в большинстве случаев поступает окружение больного? Сразу же запретят детям общаться, соседи перестанут разговаривать, приглашать на дни рождения и т.п.
Эффективной является система лечения на Западе, например, в Прибалтике. Больных с открытой формой закрывают в помещении, и родственники, друзья не могут забрать их до тех пор, пока те не вылечатся. В больницах есть полностью изолированные этажи, специальные врачи, и для пациентов созданы все необходимые условия. А у нас, когда больной замерзает, нет медикаментов и еды, он вынужден ехать домой, брать еду, идти в аптеку за медикаментами, а когда есть возможность, то еще и где-то подрабатывать.
С другой стороны, когда форма туберкулеза безопасна для окружающих, общество все равно избегает этих людей. Даже тех, кто полностью вылечился, боятся, не принимают на работу. Главврач одной херсонской больницы рассказывал мне, что у него работают врачи, уволенные из других больниц из-за того, что они переболели туберкулезом.
— В прошлом году вы организовывали акцию на железнодорожном вокзале Киева...
— 24 марта прошедшего года к Всемирному дню борьбы с туберкулезом на балконе второго этажа Южного вокзала мы вместе с сотрудниками Фонда Ахметова по кругу развесили трехметровые плакаты с фотографиями больных так, чтобы их было видно со всех сторон. Чтобы люди смотрели и осознавали, что может случиться с ними в случае, если не будут лечиться. А рядом предоставляли консультацию врача.
На протяжении двух недель, пока проходила эта своеобразная выставка, внизу находился мобильный рентген. Все желающие могли провериться и уже через 15 минут получали результаты. У нескольких диагностировали заболевание легких, у двух обнаружили рецидив — жесткую открытую форму туберкулеза.
— А какие акции в этом месяце состоятся?
— Министерство здравоохранения АРК организует месячник борьбы с туберкулезом, цель которого информировать население о симптомах, лечении и профилактике. (Они, кстати, сами меня нашли, чему я был удивлен). По всему полуострову в течение марта установят ситилайты, где будут мои фотографии плюс текстовка.
В Донецке с 20 марта по 2 апреля также пройдет тематическая выставка. На дорогах будут стоять шестиметровые баннеры с изображениями умирающих от туберкулеза людей. Надеюсь, эти билборды дадут сильный эффект. Поскольку выставку организует Фонд Ахметова, то, кроме горожан, будет приглашена политическая «верхушка», чтобы они тоже это увидели собственными глазами. Самое главное — развеять присущие людям стереотипы и добиться понимания того, что туберкулезом может заболеть каждый, что таких больных не нужно отстранять от остального общества.
КСТАТИ
Максим Дондюк стал финалистом премии Photo Evidence Book Award 2012 с серией работ об эпидемии туберкулеза в Украине. Наряду с лучшими работами других участников фотографии документалиста будут представлены в галерее фотоагентства VII. Коллективная выставка состоится в октябре этого года в Нью-Йорке.
