Российское бюро «Радио «Свобода» продолжает дискуссию о том, почему российское искусство, как правило, обходит острые политические и социальные темы. На эту тему рассуждает художник-карикатурист Михаил ЗЛАТКОВСКИЙ.
— Когда именно, на ваш взгляд, советские порядки вернулись в постсоветскую Россию?
— 7 мая 2000 года — в день инаугурации Владимира Путина. Когда он был исполняющим обязанности президента России, я опубликовал порядка двенадцати очень жестких рисунков против него на первой странице «Литературной газеты». Никакой реакции из Кремля не было, но 7 мая главный редактор был приглашен на инаугурацию и, вернувшись, первым делом вызвал меня в кабинет и сказал: «Хватит». На вопрос «почему?» ответил: «Оказалось, мальчик очень обидчивый и злопамятный [...]»
Если дать свободу хоть на одном канале, обнародовать доходы депутатов и счета в швейцарских банках, показать их дворцы, то рейтинг всех остальных государственных каналов упадет до нуля. Люди будут смотреть только независимый канал, а через месяц выйдут на демонстрации. Этого, впрочем, никогда не будет: власть прекрасно понимает, что это смертельный удар. Именно поэтому даже в таком маленьком деле, как карикатура, власть не позволяет откровенной сатиры на себя [...]
Власть может остаться равнодушной к публикациям страшных фактов, разрушающих ее деловую репутацию, но насмешки над собой не потерпит. В рассказе Владимира Набокова «Истребление тиранов» герой мечтает о различных способах убийства тирана и находит самый эффективный: высмеять тирана. Это и есть самое страшное оружие. Если, к примеру, опубликовать в «Известиях» или «Российской газете» картинки с Путиным или Медведевым, которые накопились за эти годы у моих коллег, то не будет больше ни Путина, ни Медведева. Эти рисунки получают международные премии. Недавно в Канаде прошел конкурс политической сатиры, где третье место занял Сергей Ёлкин: Путин спит, укрывшись одеялом, а возле него спит маленький медвежонок [...]
В культуре России есть и колоссальная системная проблема: это страна слова, вербальная, но не визуальная. Только во времена Петра появились портреты. Гравюры Дюрера и Рембрандта были известны только в Эрмитаже, писатели XIX века писали для одного процента населения, а у остальных людей была грязная, аляповатая культура: лубки с порнографией и нецензурными словами [...]
Виктор Шендерович делал «Куклы», но после серии про крошку Цахеса НТВ разогнали. «Дежурный по стране» Михаил Жванецкий не затрагивает острые темы, потому что иначе следующей его передачи просто не будет. Это страна страха. В 1953 году вместе с одноклассниками я у всех подъездов гвоздем вычеркивал еврейские фамилии (около подъездов висели списки жильцов) и, наслушавшись про дело врачей, бросал камни в зубного врача, которая мирно шла по улице. После этого пришел другой ужас: все, что слышал раньше, оказалось неправдой. Тогда и не стало доверия ни к чему, кроме собственных ощущений.
Пройти мимо я пробовал, уехав в 1993 году в Америку. Но остаться не смог — тянуло обратно, туда, где я могу на что-то повлиять. Из-за одних картинок ничего не произойдет. Способен изменить все единый ком: народ на улице, Сахаров на трибуне, моя жесткая картинка в газете. Не изменят ничего тысяча человек на Триумфальной площади, но изменит миллион человек. Однако люди устали, обзавелись машинами и уехали на дачи. Они хотят видеть мир, а для этого надо экономить, получать хорошую зарплату, что возможно, если на работе помалкивать.
