После летней телевизионной диеты предпраздничная неделя обещала стать пиром для телеманов. Уже в понедельник, 18 августа, телеканал «1+1» предложил в рамках макаровского «Документа» документальный фильм «Красный террор» с последующим «камерным» обсуждением. Не столько просмотренного, сколько того события, которое могло бы стать началом нового «красного» террора — трехдневной истории ГКЧП.
Но и к концу недели оказалось, что, собственно, к ГКЧП, ставшему катализатором геополитических процессов на одной шестой части суши, точкой отсчета новой истории нашей страны, и были обращены взгляды телеисследователей в преддверии и во время празднования Дня независимости. Оказывается, до сих пор, видимо, самое важное — понять и решить: Независимость Украины — случайность или закономерность? Именно этому был посвящен предпраздничный телеэфир, именно известные и неизвестные подробности ГКЧП стали самой обсуждаемой темой телевизионной недели. И в «Документе» , и в «Я так думаю» («1+1») , и в проекте Александра Ткаченко «Независимость: украинский вариант» («Новый канал») .
Несколько отклонились от общего настроя Анатолий Борсюк и Дмитрий Корчинский («Двойное доказательство», «1+1») , представившие противоположные мнения по поводу потери Украиной ядерного оружия. В итоге с телепровокатором Корчинским частично согласились даже пацифистски настроенные эксперты, признавшие, что да, чувство горечи и разочарования от этого акта доброй, очень доброй воли таки осталось. Хотя и сегодня каждый из них уверен, что в условиях того давления извне и той неуправляемости внутри страны решение сдать третий в мире по численности ракетно- ядерный арсенал было правильным. То, что этот процесс был в центре внимания заинтересованных сторон — России и США, хорошо помнят жители «ядерных» мест, которые и сегодня свободно перечисляет Владимир Горбулин. В не единожды упоминаемый им Первомайск посмотреть, как взрывают ракетные шахты, которых там было целых 40, одновременно прилетали министры обороны трех стран — Украины, России и США. И при этом обязательно подчеркивалось, что свершаемый акт — не только шаг к уменьшению ядерной опасности в мире, но и гарантия нерушимости существующих границ . Да, у маленьких (не по территории) и непредсказуемых такие игрушки отбирают, но, несмотря ни на что, стремление вернуться в ядерный клуб, высказанное или потаенное, имеет место быть, как и острое сожаление о потерянном.
В принципе, нельзя сказать, что телеканалы слишком уж «грузили» исторической публицистикой. Заметным было стремление каждого просто хорошими фильмами и остроумными программами улучшить настроение телезрителям. В итоге и в праздничной программе каждый, кто был у телевизора, выделял свое: кто военный парад, а кто — концерт на Крещатике. Чем притягивают нас военные парады? Может, ностальгией по ощущению силы и величия, которое вызывали военные демонстрации советской мощи, может, возможностью раз в году посмотреть на свою армию «целиком» (а в этом году не только на армию, но и на воинов МВД и МЧС). К тому же военный парад — это редкое свидание армии с народом, это когда идущие в строю смотрят на тех, кого защищают, а не только на главную трибуну, и когда народ, а не только главная трибуна, оценивающе и испытующе смотрит на тех, кто в случае чего будет его защищать. Кажется, что проходившие по Крещатику военные чувствовали примерно то же, что футболисты на своем поле при полных трибунах болельщиков, они тоже впитывали энергию пришедших посмотреть на парад и несколько робели от такого повышенного к себе внимания.
И мы кое-какие ощущения получили. Например, ощущение неагрессивности наших Вооруженных сил. Возможно, такое настроение навеял военный оркестр, придавший военизированному празднику мягкость, но не лишивший его и должной мужественности. Может, мы не сразу сможем расшифровать результат этого контакта с армией, но он точно будет.
А вечером в воскресенье «Интер» показал праздничный концерт на Крещатике ко Дню Независимости . Хороший концерт. Если бы еще не перебивочные интервью со звездами, если бы еще не многократные напоминания некоторых интервьюируемых о том, что они много лет отдают нам и стране свое сердце. А в это же время на «Новом канале» в передаче «Гол» футболисты, отвечая на откровенно наводящий вопрос, рассказывали, что без патриотизма нельзя, не получается играть за сборную. И все, казалось бы, правильно — и про отданное сердце, и про футбольный патриотизм, а вот какая-то неловкость у наблюдающих эти откровения возникала. Или пока так чувствуем, или пока говорить о патриотизме не напрягаясь не умеем.
Кое-какие ответы на эти «или» можно было найти и в двухсерийном документальном фильме Александра Ткаченко «Независимость: украинский вариант» . Автор предложил «стереовидение» исторических событий — многочисленные разных лет интервью главных действующих лиц, участников и свидетелей рождения Независимости давали возможность действительно воссоздать те события и покопаться в собственной памяти. Сегодня на то, как это все начиналось, смотрим уже несколько издали — 12 лет все-таки прошло. В том числе ищем трещины и ненужные повороты, которых не видели в процессе поначалу беспорядочного движения. Увы, хитрость и фальшь, даже казавшиеся тогда, в начале новейшей истории, безобидными или творимыми во благо, прошли через политические мутации и прорастают дальше. А стране хочется ясности и понятности, четких перспективных планов и элементарной предсказуемости. Что было и как было, мы более-менее знаем и будем постепенно узнавать еще. Сейчас нам значительно интереснее, что будет дальше.
К сожалению, голод предвидения будущего страны посвященные Дню независимости телепередачи не утолили. «Невысказанным» остался, в общем-то, практически десятилетний цикл нашей страны. Как формировалась новая власть со всеми ее разветвлениями, кто в нее приходил, и где эти люди теперь? Как начиналось новое государство не на уровне принятия государственной символики, а на уровне рождения бизнеса, трансформации законодательства и общества — вплоть до изменений отношений внутри его «ячеек»? Об этом нам, наверное, расскажут позже, а хотелось бы, чтобы уже сейчас. И так же широко и подробно — с многочисленными интервью участников и свидетелей. А раз уже речь о вариантах, один из которых — украинский, то украинскому телезрителю интересно было бы узнать, как и куда в течение этих же 12 лет шли и до чего сегодня дошли наши соседи, отпущенные на самоопределение примерно в одно время с нами.
У желания смотреть вперед много причин и побуждений. Это не менее сложно и ответственно, чем исследовать прошлое. И не менее востребовано обществом, которому для нормального формирования необходимо чувство сопричастности к происходящему. Даже на уровне обобщения прогнозов.
