Грустно, но факт: французский сатирический еженедельник Charlie Hebdo — тот самый, на журналистов которого исламисты совершили 7 января 2015 года вооруженное нападение, непосредственно повлекшее в результате 12 человеческих жертв, — продолжает глумиться над всем, чем только можно и чем нельзя. Один из последних примеров — карикатура по поводу землетрясений в Италии, где жертвы трагедии и обломки домов изображены в виде лазаньи, а человеческая кровь представлена как «томатный соус». Как по мне, это уже даже не хамство и не цинизм — это что-то более страшное, что разрушает сами фундаменты современной цивилизации. Итальянцы ужасно возмущены этой карикатурой и, может быть, не у одного из них закралась в сознание мысль: может, они и в самом деле заслужили страшное наказание? Вернее, предшественники тех, кто сейчас выпускает еженедельник тиражом 60 тысяч и в то же время продолжает линию погибших от рук террористов коллег.
Конечно, в действительности даже такие вещи, какими занимается Charlie Hebdo, не могут быть оправданием террора, — но в то же время они, на мой взгляд, прямо противоречат основополагающим принципам политической демократии и свободы слова. Потому что речь идет о сознательном разрушении гуманистической культуры, что всегда вело и ведет сейчас к масштабным социально-политическим катастрофам. Культура как таковая начинается с определенных табу — и без табу существовать не может. Иначе будем иметь, скажем, массовые публичные расстрелы «врагов народа», «неполноценных людей» и «представителей деградированных этносов» под классическую или современную музыку в качестве эстетических феноменов (чем уже занимались, правда в своем кругу, некоторые высокие чины НКВД и СС, а затем «красные кхмеры», некоторые лидеры которых учились в Сорбонне...). Редакторы Charlie Hebdo могут сколько угодно отмежевываться от фашизма, нацизма, сталинизма и исламизма — в действительности глубинные корни их журналистской стилистики тоталитарны.
Наиболее наглядно это видно в карикатурах художников Charlie Hebdo на религиозную тематику. Я долго думал, что они мне напоминают как по стилю, так и по духу и развязности. Наконец понял: это же «Союз воинственных безбожников» Емельяна Ярославского с его антирелигиозными агитками! Более того: если речь идет об иудаизме, то Charlie Hebdo идет следом за нацистским журналом Der Sturmer («Штурмовик») повешенного в Нюрнберге в 1946 году Юлиуса Штрайхера. Того самого Штрайхера, который, несмотря на благосклонность к нему со стороны Гитлера, был нерукопожатным даже для большинства нацистской верхушки, которая считала этого персонажа отбросом. Кстати, схожее отношение существовало со стороны части большевистских лидеров и к Емельяну Ярославскому. Его, по словам Хрущева, называли «советским попом» и «сталинским псом». Словом, речь идет не просто о тоталитарной стилистике и соответствующем содержании, а о самых грязных проявлениях тоталитарной ментальности...
Обобщенно это — свобода слова виктимного поведения. При всем уважении к принципу свободы слова, нельзя путать свободу и произвол, о чем еще более ста лет назад писал философ Николай Бердяев. А другой русский мыслитель Михаил Бахтин в статье, напечатанной в разгар Гражданской войны в России, отмечал, что искусство — это прежде всего ответственность. И первая, и вторая мысли, как по мне, актуальны и по сей день, более того — сегодня они, возможно, еще актуальнее, чем в момент их публикации. Ведь мир сегодня утратил многие моральные ориентиры. Как писал в книге «Критика циничного ума» (1983) немецкий философ Петер Слотердайк, «сегодня циник появляется как массовый тип, как усредненный социальный характер в обществе... Цинизм есть образованное искривленное сознание».
К чему может привести засилие цинизма, грубости и вседозволенности в масс-медиа, нетрудно увидеть на примере России 1990-х. Тогда в этой стране фактом был настоящий расцвет свободы слова, свободы мысли и свободы печати. Но в то же время сколько откровенного цинизма, грязи, откровенно заказного словесного дерьма были выплеснуты на общество! Этот фактор стал одним из тех, которые помогли Путину получить власть и «закретить гайки», — мол, нам нужен порядок, а не «наезды» на «святое». Сработало, по крайней мере, относительно большой части общества, которая потом и не заметила, как медиапространство России снова заполонили цинизм и хамство, только уже на основе «правильной» идеологии и в отсутствие свободы слова и политических свобод.
И не объясняется ли резкий рост во Франции и в ряде других стран Запада популярности правых радикалов, в частности, и безграничным произволом слова?
Понятное дело, в таких случаях нужна не цензура и не политическое «закручивание гаек». Нужны честь и честность, прежде всего самих журналистов. И способность общества ставить на место тех, у кого нет чести и совести, кто под видом борьбы за свободу слова разрушает те цивилизационные фундаменты, на которых эта свобода слова появилась. Сознательное разрушение этических принципов имело, имеет и будет всегда иметь следствием торжество общественного имморализма и цинизма. Нужно ли лишний раз напоминать, к чему это приводило? Или все-таки стоит напомнить ленинские максимы: «В марксизме нет ни грамма этики» и «Моральным является все, что служит победе коммунизма»? Или слова Гитлера о том, что он освобождает общество «от грязных и унизительных самоистязаний химеры, именуемой совестью и моралью»?
И вообще: в конце ХІХ или в начале ХХ века редакторов и художников Charlie Hebdo, по-видимому, перестреляли бы. Но не подло, как исламистские террористы, а честно, вызывая одного за другим на дуэль. Убежден — желающих их вызвать хватало бы. Ну, а если бы они уклонялись от вызовов, то таких персонажей, по тогдашнему обычаю, били на улице кнутами. Конечно, мы живем в другом мире, который в целом стал более цивилизованным, но в то же время в нем, кажется, выросли и новые угрозы существованию самих основ цивилизации.
