Сегодня очень многие телепередачи или уступили свое место новостям и прямым трансляциям, или изменили свою содержательную направленность, а то и вовсе перестали выходить в эфир. Одна из программ, которые остаются со зрителем, — «Без Табу» («1+1»). И по словам ведущей Ольги ГЕРАСИМЬЮК, в такой напряженной ситуации это просто необходимо:
— У нас на канале продолжают выходить все авторские программы. Аня Безулик попробует выходить не в записи, а в прямом эфире, чтобы в своем формате обсуждать горячие проблемы. Юра Макаров проводил и будет проводить у себя в «Документе» злободневные телемосты, выполняя задачу анализа ситуации. «Двойное доказательство» собирается обсуждать ситуацию в своем формате, в очень характерных и точных исторических параллелях. Что касается нас, то нашу передачу можно было бы, наверное, легко изменить и записывать истории о том, как мальчик с Донбасса полюбил девочку из Закарпатья, но это была бы конъюнктура. Дело в том, что наша программа всегда — и «в мирное время» — вела речь о защите прав человека, о борьбе за социальную справедливость, за попранные права. Каждый наш жизненный сюжет был направлен на то, чтобы человек расправил плечи и выступил против тех, кто пытается строить свое благополучие за его счет. Это всегда была наша тема.
— То есть вам совершенно незачем менять концепцию программы?
— Совершенно. Она была и остается актуальной. Сейчас на Майдане, куда съехались люди со всей страны, мы встречаемся с теми, с кем виделись в командировках. Ведь наша группа объехала всю страну. Встретили даже украинку из Рио- де-Жанейро. С ней мы делали интервью об украинцах-эмигрантах. Сейчас она бросила все, сказав, что у нее на Родине есть срочное дело. Люди на Майдане подходят и рассказывают о том, что у них осталось дома, и что бы они просили нас помочь им изменить. Даже когда идет такая война, всегда остается личная жизнь семьи, личная жизнь человека, его личная судьба, которая, как мы всегда об этом говорили, неотделима от того, каким есть наше государство. Пройдя по Майдану, мы уже получили много тем для будущих программ. Доверие к нам остается на том же уровне, и мы должны его оправдать. Поэтому мы никак не меняем съемки своих передач и продолжаем работать в том же русле.
— Какими будут темы ближайших программ?
— Ближайшей у нас будет очень интересная история двух маленьких мужчин. Это два мальчика из Волыни, которые покажут всем взрослым людям, как нужно выживать, когда жизнь кажется уже невыносимой. Родители детей расстались: мать должна была сесть в тюрьму за торговлю наркотиками, а папа, чтобы ее спасти, взял все на себя и сел вместо нее. В результате она его бросила, а он вышел из тюрьмы и, узнав об этом, сломался, начал пить. По идее, этих детей надо было отдать в приют. Они сами, вдвоем, сказали, что ни в какой приют не пойдут и отказались от своих родителей. Не родители от детей, а дети — от родителей! Папа и мама, фактически, предали своих детей, и они остались с дедушкой и бабушкой, за которыми ухаживали до самой их смерти. Вообще — представить себе, как ребенок, который учится в пятом классе, каждое утро поднимается в пять часов утра, потому что у них — хозяйство... Козы, коровы, куры, несколько гектаров земли — это все обрабатывается руками двух несовершеннолетних ребят. Они настолько сильные мужички, настолько трезво рассуждают и видят, как они будут жить дальше, что даже распределили, что сперва один поедет учиться, а второй будет все это тащить на своих плечах, а потом он вернется, а тот поедет… Взрослые мужики нам часто плакались и говорили, что нет работы, нет жизни, и они ломались. А эти дети… Это то поколение, которое знает, как строить свою жизнь. Поколение, о котором сейчас все говорят с восхищением. И наша передача будет об этом.
— Вы говорили, что будете практиковать и возращение к уже однажды затронутым в «Без Табу» темам, его прежним участникам, чтобы рассказать, как ситуация развивалась дальше…
— Как раз будет одна передача, где у нас в студии появится герой, который был в «Без Табу» два года назад. У него при родах умерла жена, и его обвинили в том, что он избил ее перед родами. Он же доказывал, что это была врачебная халатность, но доказать это очень трудно, практически невозможно. Это же — медицина. И не потому, что там — коррупция, а потому что это вообще очень тонкая сфера. В итоге, прошло два года и удалось доказать, что этот человек не виноват. Проблема в другом. Только один доктор — ему уже за восемьдесят — признает вину и очень тяжело все это переживает. Но за его спиной спрятались молодые врачи и местные чиновники от медицины. Вот они как раз, мне кажется, так и не поняли, в чем дело. Местная медицина находится в ужасном положении, и это бывает причиной смертей пациентов — мы как раз и говорим в своей передачи об этой катастрофической ситуации, которая, ко всему, еще и деморализует людей. И такие люди в медицине работать не должны. Вот такой был пафос программы. И почему мы вернулись к этой передаче — не для того, чтобы торжествовать, мол, доказали очередной раз, что врачи виноваты. Во-первых, каждый из нас может попасть на больничную койку, и от того, что мы знаем о ситуации, бывает страшновато. Во-вторых, каждый доктор — тоже заложник системы здравоохранения, и все мы — в одной лодке. И в этой лодке главное — оставаться людьми, чтобы выживать.
— А вы не собираетесь менять формат своей программы в будущем?
— Сейчас он не меняется, так как является востребованным. Может быть, что-то поменяется во внутренней структуре, но, по сути, передача остается направленной на решение социальных проблем. Частная жизнь людей — самое главное, из этих частных жизней и состоит жизнь страны, все то, что происходит в ней. Мы всегда в своих передачах говорили о достоинстве человека и справедливости. Пытались вместе найти пути, как можно это отстоять. Я уверена, что среди людей, которые сегодня вместе требуют справедливости, очень много наших. Мы идем по улице — Закарпатье подходит, Буковина, Луганск, Днепропетровск. Их столкнули, но это все, повторяю, НАШИ люди. Мы должны быть вместе, потому что все мы одинаково мечтаем о счастливой Украине. Этого мы хотели всегда и за это мы будем всегда — пока мы в эфире — стоять горой.
