Временное недомогание позволило ощутить еще более внятно непрерывность нашего с читателями и коллегами со-думания и со-ощущения совместного телебытия. Спасибо всем позвонившим, чтобы осведомиться, почему в минувшую пятницу не вышла моя обычная ТВ- колонка. Виновата, исправлюсь!
Зато вынужденное диванное времяпровождение позволило осуществить «тотальный обозревательский контроль» за нашим телеэфиром, что обычно в дневное время будней сделать не удается. В итоге совершила несколько приятных открытий, например, «Острова сокровищ» Киевской гостелерадиокомпании, о котором мы непременно расскажем подробнее в ближайшее время. Но, увы, общее впечатление от всего, что старательно укладывается или безалаберно обрушивается нашими телевизионщиками в наши головы...
Вряд ли будет конструктивным спор о том, сознательно или бессознательно производится нашим ТВ то, что производится. Но в том, что этот продукт в большинстве своем является неким «оружием массового уничтожения» народа — я, например, не сомневаюсь. Не того «народа», о котором недавно писала моя коллега Ирина Петровская в статье с рефреном «я не люблю народ» («Известия»), подразумевая малообразованных, плоходумающих, зато самодовольных постоянных посетителей всяческих ТВ-шоу и их полувменяемых зрителей. И не того якобы «народа», на мнение которого так любят ссылаться любители всяческих инициатив и собиратели подписей, или, скажем, ТВ-интервью случайных прохожих... Об этом «народе» прекрасно написал Лесь Качковский в «Дне» №30 за этот год. Наше ТВ насилует тот народ и мешает родиться тому народу, который может или хочет быть именно самим собой, а не толпой, быдлом, несмышленным младенцем, выжившем из ума старцем и т.д., и т.п. Который достаточно образован и развит, ощущает собственную ответственность за происходящее в стране, умеет адекватно реагировать на изменяющуюся реальность. Лесь Качковский абсолютно, как мне кажется, верно написал об ответственности политической власти за рождение, воспитание, выхаживание именно такого народа. И о том, что именно забота власти об интеллектуализации электората и является главным лакмусом ее реформаторских (да? или нет?) усилий. Я же не могу не думать и о точно такой же ответственности элиты общества, интеллигенции, и прежде всего той, которая оказывает самое непосредственное влияние на умы и общественное мнение, т.е., в том числе и журналистской, и телевизионной.
И что же мы здесь имеем? Честно говоря, я все меньше и меньше смысла вижу в том, чтобы говорить в таком разрезе о тех программах, и о тех каналах, которые уже давно и заслуженно имеют определенную репутацию. Потому что когда я говорю об ответственности журналистской элиты, то имею в виду, конечно же, уважаемых всеми профессионалов. А поскольку многие из них сосредоточены на одном нашем общенациональном канале — «1+1» — то и спрос с канала, соответственно, особый. И вот смотрю я «особым взглядом» на «Табу», которое, вроде бы, все еще имеет неплохие рейтинги. Последнее «Табу» посвятили телесериалам — понятно, промоушен «Дня рождения буржуя» (за который, кстати, пока что спасибо. Пока что держит на крючке — несмотря на массу возможных претензий, о некоторых из которых говорили уже и зрители в прямом эфире «Особливого погляду» с Ю. Рогозой и А. Матешко). До этого было «Табу» о порнографии. И, как давно уже водится, с одной и той же постановкой вопросов: кто за — кто против телесериалов, порнографии, etc... Но разве в наше время можно всерьез так ставить вопрос?
Зачем снимаются и смотрятся ток-шоу на социальные, политические, культурологические темы? Правильно: для формирования общественного мнения, которое, в свою очередь, будет влиять на развитие обсуждаемой ситуации в обществе. Я понимаю, что, скажем, в годы 86-90-е еще можно было бы именно так заявлять темы ток-шоу — и не только потому, что и секс, и Розы-Марии были нам в новинку. Но прежде всего потому, что тогда, действительно, была еще и возможность, и живо было воспоминание о тех временах, когда один человек (тот же генсек) мог одним легким движением бровей убрать с нашей чистой дороги в светлое будущее любое «чужеродное» явление. Но сейчас о чем были вынуждены, скажем, спорить участники дискуссии о порнографии В. Скуратовский и К. Прощаков? Если оба были согласны и с тем, что определенные общественно-полезные функции эта штука несет (например, медицинские), и опять- таки, общество обязано блюсти права личности на свободу выбора. Как были едины и в том, что речь может идти лишь о сознательном государственном, общественном ограничении распространения порнографии, соблюдении прав как тех, кто «за», так и «против», и т. д. Так, может, надо было бы и тему дискуссии изначально заявлять совсем по-другому: например, в достаточной ли мере в Украине соблюдаются права и тех, и других? Достаточны ли меры по ограждению детей, подростков от телевизионной порнографии, насилия, жестокости — которых, абсолютно справедливо заметил В. Скуратовский, нет и не может быть на экранах (кроме специальных каналов) большинства европейских стран, а тем более — США. Точно так же — о сериалах. Разве, действительно, не выбор каждого — смотреть или не смотреть их? Однако когда все информационное пространство целого государства превращается в сплошь «мыльную оперу» (в том числе и в прессе), когда общенациональные украинские каналы заполняются неукраинским и зачастую третьеразрядным продуктом, когда у того же подрастающего поколения практически нет возможности получить представление об искусстве, культуре, знаниях иного уровня, ибо ему в массе своей доступны именно и только эти самые телеканалы. Когда у детей и тинеджейров нет доступа к театру, высокой музыке, Интернету, и невольно они начинают считать, что культура — это песенки «Хит-парадов» и приколы «Биз-ТВ»... Так разве не о праве общества на защиту от нашествия телепримитива надо на самом деле говорить в том числе и в «Табу», отнюдь, впрочем, не выплескивая с мыльной водой и ребенка?..
Но — схема «Табу» накатана. И строгаются-снимаются все новые и новые передачи — по старому лекалу. И под видом — в итоге — передачи, претендующей на некое социально- полезное звучание, в эфир выпускается все та же жвачка, которая, как говорится, ни уму, ни сердцу... Зачем? Почему? И как тут можно, зная истинную цену личностям, стоящим во главе канала «1+1», не заподозрить «странной» их несвободы делать то, что на самом деле могли бы делать... Дабы тормошить пока что спящее наше общество, не способное в массе своей ни адекватно ставить нужные, своевременные цели, ни адекватно понимать реальные проблемы, не говоря уже о способности оптимально их решать. Увы... Давече, кстати, мы обсуждали с А. Роднянским феномен «звезд», в связи с моей критикой первых программ «Особливого погляду». Да, я согласна, что «звезды» имеют популярность, порой необъяснимую, и что Вересня будут смотреть еще долго в любом качестве, просто потому, что он — Вересень. Но разве это оправдание и для самих «звезд», и для тех, кто их зажигает? В том-то и дело, что Вересня будут смотреть, и если он будет по-прежнему делать «жвачку», и если он сделает нечто действительно своевременное, общественно-значимое, «правильно» откликнувшееся не на привычки, а на потребности людей с точки зрения необходимости их саморазвития ради развития народа, нации, государства, общества. Что, кстати, подтвердили и эфиры «Ночи выборов», и телемостов «Украина- Россия», которые можно было за очень многое критиковать, но все же там был другой Вересень (хотя отсутствие тренинга именно в качестве «другого» явно сказывалось на качестве его работы). А вместо этого — мы слышим от Мыколы удивительные откровения о том, что де главная проблема его новой передачи («Особливий погляд») — это отсутствие достойных героев. Да неужели? Что, и впрямь на Поплавском — на одном полюсе, и на, скажем, братьях Кличко, или Аде Роговцевой, или Б. Патоне — на другом свет клином сошелся в украинском интеллектуальном истеблишменте? А если спуститься из уютной телестудии — и пройтись десять-двадцать шагов пешком в тот самый народ, который всамделишный? Даже несмотря на то, что узок слой... Отвечая в «Дне» за читательскую почту, я ежедневно могу наблюдать, как неординарно, остро, оригинально могут мыслить отнюдь — да! — не знаменитые, но от того не менее интересные люди, десятки, сотни людей — ученых, инженеров, студентов, врачей, школьников... Что, разве один у нас в Украине, скажем, тот же 15-летний вундеркинд — политолог Богдан Терещенко, который побывал и на «1+1», и во многих газетах? Да конечно же нет! Но в том-то и дело, что Богдана за руку мог на канал привести его отец, известный документалист Юрий Терещенко. А если попробовать поискать самим?.. Кстати, база данных экспертов «Дня» — сплошь личности с большой буквы — к вашим услугам, коллеги. А если бы каждое издание, телеканал пытались сплотить вокруг себя именно таких людей?!
Согласившись-таки поучаствовать в прямом эфире «Эпицентра», который был посвящен теме прокатившихся по стране забастовок, митингов и т. д., я перед передачей об этих проблемах подробно разговаривала с Вячеславом Пиховшеком. Если бы не это — во время просмотра передачи я бы могла решить, что Слава просто не в теме. Но нет — я могла убедиться, что Пиховшек знает, понимает и точно прогнозирует. Но при этом в эфире Вячеслав задает все время гостям студии — представителям и правительства, и профсоюзов — один и тот же вопрос: «Хто стоїть за страйками?», без каких-либо модификаций, попыток зайти с другой стороны в ответ на их явные неответы! Не помогает журналистам в студии, которые, увы, не умеют (в том числе и я) аргументированно и молниеносно парировать блефованию чиновников... Значит, и в этой теме целью ведущего было отнюдь не выяснение объективных причин и следствий, а лишь создание видимости такого выяснения. Что ж, наверное, накатывать схемы симуляций умного и демократичного ТВ, чисто профессионально, несколько интересней, чем отрабатывать нафталин безвариантного «вбивания гвоздей». Но о причинах того, почему только так, и только в таком качестве телешулера можно до сих пор в нашей стране делать себе имя «профессионала» — наш читатель, думаю, вполне может догадаться сам.
И все разговоры о якобы всевластии рейтингов на наших коммерческих каналах — чепуха. На самом деле еще никто не продемонстрировал, что, например, умные, тонкие ток-шоу хуже потребляются аудиторией, чем туповатые и абсолютно не отвечающие своему социальному назначению. Как, впрочем, лукавством есть и толкования наших «продвинутых» телевизионщиков о том, что настоящая свобода слова начинается там, где ТВ — это только бизнес. То, что крупного бизнеса, не связанного с крупной политикой — не бывает, общеизвестно. А про то, что сверхоптимальность рыночной конкуренции, которую особо звучно в свое время озвучил еще Мэрдок, уже давно в «продвинутых» странах раскритикована, прекрасно знают наши «продвинутые». Знают, что рыночная цензура — не менее сильна и опасна для интересов гражданского общества, чем правительственная, тем более, что имеет не только политическую или экономическую подоплеку, но и, ориентируясь исключительно на тот самый рейтинг (т.е., прибыльность), потакает вкусам и интересам самой нетребовательной, необразованной и, разумеется, самой многочисленной аудитории. Знают, что в странах западной демократии уже разработаны и продолжают активно разрабатываться такие политико-правовые регуляторы, которые четко «окреслюють мінімальні охоронні стандарти щодо структури власності на ЗМІ, фінансування, змісту програм та процедур прийняття рішень». (см. книгу «Мас-медіа і демократія», Джон Кін, Київ, 1999 р.). При этом, пишет Джон Кин, «суспільне втручання в ринкову сферу має бути відкритим, підзвітним та громадсько-мобілізуючим. Воно повинне використовувати гласність у боротьбі з негласними механізмами, уживати методів громадського «насуплення брів» та неформалього тиску, аби змусити мас-медіа «розтоварити» свої програми. Якщо ж такі заходи не дають наслідків, треба «обплутати» комерційні ЗМІ павутинням фінансових та правових обмежень, суспільної підзвітності».
Конечно же, подобные программы действий и в реальности западной демократии — отнюдь не свершившийся факт, и там идет борьба за право общества как развлекаться в сфере традиционных коммерческих СМИ с их «повторяемостью, шаблонностью, покорностью старым схемам» (Умберто Эко), так и иметь возможность широкого выбора самых разных взглядов, мнений, телепродукта разного уровня, адреса, направленности... Тем не менее, мне кажется, что мы должны определиться не только с причинами нынешней ситуации на наших телеэкранах, когда откровенная политическая заангажированность, быть может, даже не столь опасна, как скрытая ангажированность ТВ на деинтеллектуализацию народа. Но и зафиксировать лукавство тех посылов, которыми мотивируется якобы вынужденная примитивизация отечественного телепродукта. Когда нам внушают, что именно рейтинг (рынок) — и ничто другое, исключительно мнение большинства — и ничто иное должны формировать и идеологию СМИ, и идеологию общества. Увы, самое активное участие в навязывании этих ложных, ничего общего не имеющих с истинной демократией, подразумевающей, как известно, прежде всего защиту прав меньшинства, стереотипов, принимает и вся наша так называемая элита, интеллигенция. Последствий этому может быть много. Самое же парадоксальное (в отношении СМИ и разнообразных гуманитарных институций) — быть может, в том, что таким образом самое прямое и непосредственное содействие интеллигенция оказывает окончательному порабощению нас империями превосходящего интеллекта, которые, соответственно, и будут навязывать нам свои интересы. Расспросите своих знакомых в столице и тех областных центрах, где можно смотреть кабельное ТВ, или, как в западной Украине, есть доступ к ТВ восточноевропейскому. На чьей они «игле»? НТВ, ОРТ, польских коммерческих каналов, словацких, венгерских... И не потому — что не патриоты, а просто потому, что там — интересней, живее, правдивее, разнообразнее, умнее... В наш век, как известно, интеллектуальный продукт уже не имеет границ, а значит, никакой финансовый, налоговый протекционизм не даст гарантий нашему ТВ, нашему книгопечатанию, нашей прессе в успешности завоевания мозгов и кошельков наших граждан, если наш продукт будет менее качественным, чем у соседей. Если одни лишь россияне нам — Доренко, Кисилева, Сванидзе, Леонтьева, а мы нам — Пиховшека и Лапикуру, застывших в несвободе и несаморазвитии. А больше и назвать-то некого, всех тех, кто мог — Ткаченко, Княжицкий, Портников, Скачко, Хотин — давно уж нет в кадре, а кого — и в стране... Если они нам — Познера и Кисилева, Меньшову и Комиссаренко, Ганапольского и Шустера, М. Ширвиндта и Диброва, а мы нам — Вересня и Пиховшека... (речь — об общенациональных каналах). Если они нам — «О, счастливчик» и «Что? Где? Когда?», «Два рояля» и «Умники и умницы», их-наш КВН и «Поле чудес», а мы нам — «суперинтеллектуальные» «Телефортуну», «Лото-забаву» и «НЛО»... Я уж не говорю о том, что до сих пор, несмотря на явную, уже озвученную всеми и вся потребность нашего ТВ в классных социальных проектах — их у нас аж...один: «Версии Ольги Герасимьюк». Все.
ТВ в наш век — властитель дум, а значит, может быть превосходным лакмусом состояния мозгов нации. Как говорится, покажите нам ваше ТВ и мы скажем, кто вы есть... Ну а новейшая история уже давно доказала, что независимости рождаются и умирают прежде всего в интеллектуальной, духовной сферах, а потом уж в экономике и политике. Мне же пока прежде всего любопытно, какими будут первые шаги Ивана Драча во главе Комитета по информационной политике. Какие со временем произойдут изменения в программной сетке УТ-1 и УТ-2. Какие будут запущены новые проекты на этих каналах, где планы создания реально значимого для общества продукта всегда разбиваются о, говорят, отсутствие бюджетных и спонсорских средств. И где, тем не менее, всегда находятся деньги на т. н. «нужные» программы, типа «Акцента» Лапикуры, «Погляду» Нестеренко, былых «Вопросов дня»... Что же нынче окажется нужным в первую очередь нашим государственным, а затем — и коммерческим каналам?
