— У меня огромное чувство неудовлетворения от того, что происходило на форуме «Украина — Россия: диалог». Сам факт, что организаторы пошли на это и встреча состоялась, — громадный шаг вперед. Однако то, как это было организовано, — оставляет вопросы. Особенно мне не понравилась панель о СМИ. Нормального диалога не было — в первую очередь, из-за полной неготовности российской стороны, — отметил Игорь Яковенко в разговоре с «Днем». — Скажу так: был период, в середине 1990-х, когда российская журналистика была сильнее украинской. Но сейчас она стала гораздо сильнее российской — просто на порядок. Есть объективность, есть бинокулярное зрение. Ваша журналистика стала чувствительней и ответственней. Это хорошо проявляется в позиции ведущих центральных каналов. Тихон ДЗЯДКО, замечательный российский журналист, был абсолютно не готов для ведения подобного рода мероприятия. Прежде всего — в силу уровня гражданской зрелости. То, что он говорил о симметричности информационного фона, — просто ахинея. Никакой симметрии нет. Россия откусила часть Украины, а ваша страна ни на кого не нападала.
Российские информационные «войска» Путина активно и уже много лет существуют в Украине, а украинских СМИ в России — попросту нет. Я уже молчу об уровне объективности российских СМИ. В основной массе, если говорить о федеральном ТВ и крупных многотиражных газетах, — там объективность неизмеримо ниже, чем у украинцев. Конечно, необъективность и тенденциозность в украинских СМИ тоже можно увидеть. Однако ставить в этом смысле обе страны на одни весы — невозможно.
Вторая важная позиция, которую не понимают российские журналисты, — необходимость в Украине закрыть российские каналы. Ребята, идет война! Журналисты, российские телевизионщики — Соловьев, Киселев, Мамонтов и т.д. — это же преступники. Это люди, которые участвуют в войне.
Когда идет война — многие ценности закономерно начинают ужиматься. С каждым витком ситуации в другую, более острую, фазу принципы свободы слова будут отступать. Трудно представить, чтобы во время Второй мировой войны журналисты пытались соблюдать нормы журналистики.
Если ситуация дальше будет усугубляться, я не исключаю, что некоторые российские журналисты окажутся под международным трибуналом, как это было с журналистами фашистской Германии.
— Понимают ли это российские пропагандисты?
— Понимание этого у части российских журналистов есть. Большинство же журналистов думают иначе. Они не до конца осознают сложность ситуации, они чувствуют себя защищенными, они чувствуют себя победителями. Российские пропагандисты думают, что сумели зомбировать до 80% российского общества, и этим выиграли войну. Они в какой-то степени сами являются жертвами своей же пропаганды или — цинично пользуются ситуацией для личных привилегий. А некоторые российские СМИ просто изгибаются вмести с «линией партии», как это было в СССР.
— А есть ли запрос в российском обществе на качественную журналистку?
— Количество людей, готовых поддержать войну с Украиной, с точностью почти до процента совпадает с количеством тех, кто в качестве главного источника информации использует ТВ. Запроса на качественную информацию в России очень мало. Связано это прежде всего со структурой российской общественной жизни, со структурой российской экономики. Например, запрос на качественную политическую информацию возникает тогда, когда есть качественна политическая конкуренция. Когда люди понимают, что от их выбора зависит будущее страны. В Россия этого нет. Соответственно, запроса на качественную политическую аналитику тоже нет. Монополистическая экономика не дает основания для того, чтобы была востребована качественная экономическая журналистика...
Вообще, качественная информация в России нужна очень узкому кругу людей. Думаю, что в лучшем случае, до трех миллионов человек готовы искать ее в альтернативных СМИ.
— А если говорить о перспективах?
— СССР распался тогда, когда битву между телевизором и холодильником выиграл холодильник. Сейчас в России телевизор выигрывает у Интернета, однако он по-прежнему очень существенно проигрывает холодильнику. Если по ТВ будут и дальше говорить, что Россия встает с коленей и все у нас хорошо, а люди в своем холодильнике увидят другую картину, — ситуация изменится.
ТВ подогреет российское общество, и боюсь, что если не остановиться, зомбированные люди будут требовать войны. Украина, и это понятно, будет доводить до конца антитеррористическую операцию. От того, насколько, сообщая об этом, информационные «войска» Путина сумеют сдержать агрессию, зависит очень многое. Сейчас России нужно не просто остановиться. Нужно попытаться затолкать обратно в тюбик массив пропагандистской информации. Я не совсем понимаю, как власть будет это делать. Маховик пропаганды резко назад не отмотать. Россия сейчас просто не контролирует тысячи «телетитушек». Думаю, что последние минуты жизни Каддафи и Хусейна будут убедительным аргументом Путину — нужно проявить решительность и остановиться. Дальше — распад России.
