В Китае все более популярным становится написание блогов. Доступ к Интернету в этой стране имеют 500 миллионов человек, из которых 200 миллионов создают микроблоги. Один из таких блогеров — Майкл Анти, который оставил карьеру программиста ради журналистики, пишет в Twitter и блогах почти круглосуточно, получил признание на Западе, а известный китайский диссидент Ай Вейвей называет его «свободным духом».
8 сентября в Потсдаме на международной медиаконференции M100 Sanssouci Colloquium «Глобальная демократия — триумф социальных сетей?» Майклу Анти вручили премию M100 Media Award-2011 как признание его смелой, непреклонной и образцовой деятельности в интересах свободы прессы, слова и его мужественной борьбы против цензуры и коррупции. Майкл Анти (Чжао Цзин, что в переводе с китайского означает спокойный и миролюбивый) родился в 1975 году в Нанкине. Уже десять лет он именует себя Майклом Анти. В эксклюзивном интервью «Дню» блогер рассказал о том, почему решил писать на политические темы и какие задачи ставит перед собой в своей деятельности.
— Майкл, почему вы решили стать блогером?
— В действительности мое становление как журналиста — довольно сложная история. Еще до того, как появились блоги, я был известным комментатором в китайской социальной сети Би-Би-Эс. Таким образом, на меня обратили внимание в масс-медиа.
— А что вы комментируете сейчас?
— Главным образом политику. Я начал комментировать ее с появлением Интернета в 1998 году. В то время в большинстве китайских городов уже был доступ к Интернету. В итоге это позволило мне оставить работу в ІТ-сфере.
— Во многих европейских странах народ не слишком интересуется политикой, и явка на выборы там часто не превышает 50 процентов. Политические темы действительно интересны для китайцев?
— Секс и политика — табу в нашей стране. Именно из-за этого люди интересуются политикой. И желание двигаться дальше в политической сфере занимает умы людей, так что это, в конце концов, привело меня к решению поменять работу программиста на журналиста.
Существует несколько причин, которые заставили меня заняться журналистикой. Это, в частности, плохой пример России и Тайваня. У России меняется имидж, но все равно там нет объективных медиа. Более того, в России медиа не слышат гражданское общество. Нечто подобное можно наблюдать в Тайване. Поэтому для меня важно действовать объективно и не превращаться из журналиста в политически заангажированного человека, хотя на Twitter, где я — активный блогер, нет ограничений. Мое профессиональное видение заставляет меня не преступать предел объективности, ведь моя работа — журналистика, а не пропаганда.
— Чего вы стремитесь достичь своими материалами? Хотите изменить китайское общество? В какую сторону?
— Влияние на каждый индивидуум ограничено тем диапазоном, которого вы можете достичь. Я не думаю, что у меня есть возможность воспитать многих людей. Я также считаю, что люди не нуждаются в том, чтобы их воспитывали. Например, во время арабской весны люди не хотели, чтобы их кто-то учил, как голосовать. Демократия — это не знание, не компьютерный код, а просто опыт. По моему мнению, моя обязанность заключается в том, чтобы общаться с международным сообществом, чтобы оно поняло, что в действительности происходит в Китае. Чтобы, зная истинное положение дел, вы могли делать объективные шаги, не боясь этого и не будучи слишком оптимистичными по поводу перемен. Иными словами, я хочу быть посредником между международным сообществом и китайским гражданским обществом.
— Тогда скажите украинским читателям, куда движется Китай — власть и гражданское общество?
— Интернет предоставляет возможность создать более либеральное гражданское общество. С другой стороны, ввиду того, что по величине ВВП Китай вышел на второе место, китайские лидеры становятся очень самонадеянными. И по этой причине за последние два года Китай допустил ряд больших ошибок, забывая, что в мире есть много стран с меньшим ВВП. Иногда вы можете разбогатеть настолько быстро, что не понимаете, как действовать в такой ситуации. Если вы занимаете вторую позицию по ВВП, то должны действовать как сильная личность, сильное государство и брать на себя ответственность. Это важнейшая роль для сильного государства. Но Китай действует так: я — сильное государство, но не хочу брать на себя ответственность. И это не объясняется китайской культурой, а является результатом того, что мы стали второй в мире страной слишком быстро, в то время как Запад выходит из финансового кризиса медленнее. Если иностранные государства хотят иметь дело с Китаем, они должны быть откровенными. И прежде всего, говорить о своих ценностях. Они не должны идти на компромисс с китайскими ценностями. Потому что ваши ценности — это направление, в котором мы хотим двигаться. Если вы не будете сами этого делать, то в каком направлении мы должны тогда двигаться? Во-вторых, Западу нужно понять, что китайцы борются за собственную свободу. Поэтому никогда не идите на компромисс по вопросам прав человека.
— Насколько последователен в этом вопросе в диалоге с Китаем Запад сегодня?
— У нас есть поддержка со стороны Запада по соблюдению прав человека. Но важнее для нас, чтобы Запад также придерживался собственных ценностей. Вместе с тем многие китайцы считают, что за права человека, особенно свободу слова, китайцы должны бороться сами. Как это делали и делают социальные сети. У Запада не должно быть иллюзий, что он может контролировать и помогать китайцам добиться свободы слова. Западу нужно только соблюдать свои ценности. Если вы будете это делать, китайцы будут следовать вашему примеру.
— Что вы знаете об Украине, куда, по вашему мнению, она движется?
— Я был редактором международных новостей, и мне пришлось провести исследование, в частности, и о вашей стране. Я знаю, что ситуация в вашей стране очень сложная. Я бы сказал, что демократия действительно внедрилась в многоязыковой и полиэтничной стране, у которой долгая советская история. Я бы даже сказал так: вам нужен Запад, и в конечном итоге вы будете в Европе. Но этот вопрос должен разумно и мудро решить сам украинский народ. Потому что только вы осознаете сложность того, что происходит в вашей стране, и никто со стороны не понимает, как Запад помогает вам преодолеть барьер. Надеюсь, ваша элита решит проблемы и сделает ваше общество лучше. Если вы будете становиться лучше, у нас появится новый пример и это также будет хорошо для Китая.
— Господин Майкл, вы стали известным, получили награду в Потсдаме. Изменило ли это вас?
— Нет, это меня не изменило, хотя и помогает работать в избранном направлении. Дело в том, что большинство людей в Китае не говорит на иностранных языках. Поэтому в китайском мире это воспринимается совсем тихо. Я только продолжаю делать свою работу. И потому эта награда — не столь уж великое дело.
