«Телепузиков» стали с нынешнего понедельника показывать на Новом канале не в 10.00 по будням (для кого?!), а в 7.00, тем самым, уверена, мгновенно увеличив в несколько раз аудиторию знаменитого английского сериала путем присоединения к «домашним» малышам тех, кто в это время собирается в школу или детсад. Отлично, что программная служба канала таки сориентировалась. Правда, почему не сразу? — если, конечно, таким не был изначальный хитрый задум, во что верится с трудом.
Впрочем, что уж там говорить об этой мелкой теле-ситуации, если куда более пафосные дела у нас вершатся из года в года сами знаете, через что. Когда смотрела по СТБ церемонию награждения лауреатов премии «Человек года-2000» , думала о том, что, конечно, понимаю, какие дивиденды дает конъюнктура, тем более — рыночно-политическая. Но, с другой стороны, разве трудно просчитать, где, в конце концов, оказываются все со всеми сорванными дивидендами? Имею в виду тех, кто непосредственно приложил руку к нивелированию — из-за фона — всех тех немногих премий, которые, как говорится, без вопросов... Хотя, конечно, чрезмерность исторического честолюбия — явно не наша национальная черта, нам чаще всего достаточно и известного «после нас хоть потоп»...
С точки зрения телезрителя, создается впечатление, что одну Зону мы уже таки построили. Зону украинской политики, лишающую украинских мужчин какой бы то ни было витальности. (О женщинах — разговор особый, и не только в связи с оказавшейся нынче за решеткой Ю.В., у которой харизмы не отнимешь. Есть некая энергетика и у прочих женских политических персонажей — скажем, у той же Инны Богословской или Нины Карпачевой...). Если проанализировать телеобразы наших основных как по-, так и оппо-зиционных персонажей мужского пола — то, безусловно, мировая литература может подбросить достаточное количество типажей для идентификации, от, скажем, Петрушки до Кота Базилио, или, например, от Плюшкина до Санчо-Пансы... Однако, многих ли наших мужчин-политиков вы можете представить в характерах помасштабнее, покрупнее, поярче?.. Вопрос, кажется, риторический... Казалось бы, в кои веки на общенациональный канал допустили одного из основных оппонентов нынешней власти — Анатолия Матвиенко ( «Табу», «1+1» , 19.03, в паре с Сергеем Тигипко). И что? Нет, про энергетику, витальность, и прочие «женские» претензии (электорат, кстати, обычно тоже подвержен той самой т.н. «женской» логике, когда схемы, построенные на эффекте «сплошной прямой» (без извилин) и одного рацио — не проходят) — лучше вообще не вспоминать, понятно. Но за четыре месяца ни один представитель оппозиции не смог с телеэкрана внятно и впечатляюще (для избирателя) сказать о том, почему у нас свет сошелся клином на Кучме, почему нам всем будет лучше, если Кучма уйдет. А если, как месяца через два после начала известных событий стали говорить оппозиционеры, они хотят изменить Систему власти — то в чем, по их мнению, эта система состоит, на каких механизмах выстроена, какими другими механизмами их нужно заменить — чтобы сразу же, с ходу, не возникало сомнений в их эффективности, как, скажем, при одном упоминании парламентской республики в качестве панацеи... Ну, хорошо, ну ограничат полномочия президента — но может ли общество, столетиями привыкшее подчиняться одному центру, автоматически распределить эти полномочия рационально между разными своими сегментами? Или оно, скорее, автоматически передаст эти самые полномочия просто в другую монополию? Каковы должны быть механизмы, инструментарии реальной демонополизации властных полномочий? Реальных честных, прозрачных выборов, достаточно ли для этого лишь отказа от административного ресурса? Или необходимо, скажем, и пресечение «теневых» денежных потоков, etc — и каким образом этого достичь? И т.д., и т.п. Как разгосударствить все еще остающейся государственной (вне зависимости от формальных имен владельцев, в т.ч. олигархов) собственность на средства производства? Как сменить одну, советскую, организацию чиновничества — на другую, рыночную, где госструктуры являются именно менеджерами, управленцами, а не собственниками властных полномочий, всего лишь контролерами — а не создателями правил игры?.. Как сменить систему бюджетной олигархии (бывшей бюджетной номенклатурии), монопольной концентрации финансов — на рыночную конкурентную среду, где функции любых ветвей власти, опять-таки, состоят не в монопольном установлении правил, а лишь в регулировании естественно возникающих и перспектив, и конфликтов, исходя из интересов разных частей гражданского общества...
Увы, нельзя не констатировать — даже тогда, когда у представителей оппозиции появляется возможность, в том числе с телеэкрана, говорить о неких системных, сущностных, нелозунговых вещах — они этой возможности не используют. Ну не может сидящий перед экраном зритель, поднаторевший за 10 лет в боях за выживание, в тяганинах с теми же чиновниками, разочаровавшийся практически во всех структурах власти, в том числе — и представительской, всерьез воспринимать разговоры о том, что, мол, оппозиция — за мораль, чистоту, правду в политике (как совершенно верно недавно процитировал Михаила Булгакова Леонид Кравчук, приди к власти даже ангелы, «у них через некоторое время начали бы расти рога». Вот если бы обозначить методы лечения вырастания рогов — тогда другое дело!). Не может этот телезритель пойти за теми, кто, кроме плача о том, что, скажем, сейчас успешность всех бизнес-структур определяется их политической лояльностью, что у оппозиции нет своих газет, телеканалов, и т.д. — не предлагает точных и продуктивных идей: как подобную систему поломать и как построить новую, демократическую. Не поймет, не примет зритель тех, кто не пытается в общении с аудиторией отстаивать, разъяснять уже даже наработанные вещи — скажем, процесс прозрачного структурирования общества, в том числе и в смысле ответственности конкретных политических сил — через выборы на пропорциональной основе... Когда же в телеэфире Анатолий Матвиенко, как и его оппонент Сергей Тигипко, слишком много используют демагогии, и слишком мало — серьезных аргументов и контраргументов, или когда, скажем, в «Вікнах-опівночі» (СТБ) ведущий Роман Скрыпин и гость Владимир Филенко (член Форума национального спасения) вдвоем не могут «справиться» с еще одним гостем студии — коммунистом Петром Симоненко... В век теле- и политтехнологий нельзя добиться сколь-нибудь значимых побед в политике, не учитывая необходимости публично, доходчиво, ярко, если хотите — артистично, доносить свои идеи, взгляды, позиции до миллионов. Если, конечно, эти идеи (желательно — системные, креативные) — есть, а не одни лишь присутствуют, скажем, ущемленные интересы, или неудовлетворенные амбиции, или просто глухая — и бессильная — ненависть к неправедности существующего порядка вещей... Нельзя просто- напросто заговаривать проблемы шаблонными, приевшимися, избитыми общими фразами... Может быть, даже очень искренними — но поверхностными. Конечно, здесь проявляется и проблема самих телепрограмм, того же «Табу», построение которой, как мне кажется, отнюдь не способствует сущностному выявлению позиций оппонентов. Мне уже приходилось писать о том, что журналист-рефери — это не тот, кто не вмешивается в ход передачи, а тот, кто не вмешивается в ход мыслей ее участников. Конструктивная дискуссия тоже нуждается в конструировании, а отсутствие манипуляций определяется той целью, которую перед собой ставят создатели ток-шоу, а не технологиями (в данном случае — подчеркнутой ролью Мыколы Вересня лишь в качестве «подставки для микрофона»). Как мне кажется, гораздо больше бы почерпнул для себя зритель, если бы в эфире звучали не малоинформативные вопросы к А.Матвиенко и С. Тигипко типа «Нужно ли нам покаяние?», а если бы даже сам Мыкола задал вопросы по существу конфликта оппозиции-власти, если уж трудно работать со студийной аудиторией так, чтобы и она не занималась словоблудием.
Когда в прямом телеэфире СТБ («Вікна-опівночі») вовсю изобличающему капиталистически-олигархический режим Петру Симоненко (тем самым мотивирующим свое неприятие платформы ФНС) некому задать хотя бы один вопрос о реальных отличиях нынешней системы власти — от советской, некому с той же убедительностью противопоставить коммунистической демагогии ясный рыночный конструктив, то возникает вопрос: некому — потому что не можем, не знаем? Или некому — потому что не хотим: на самом деле что-то кардинально менять, а не внедряться в существующее; на самом деле рисковать; на самом деле искать тех, кто не повязан общими делами, общими первичными капиталами, общими компроматными знаниями с нынешней системой... Искать тех личностей, которые бы могли, вслед за «а», говорить и «б», и «в», и «г», не будучи ничем обязанными нынешней власти, не находясь у нее «на крючке», не имея, поэтому, страха... Впрочем, в любом случае, вне зависимости от того, почему, но если все-таки действительно некому реально противостоять власти и нечего ей противопоставить — зачем тогда огород-то городить, фактически всю систему сопротивления «режиму» строя пока лишь на малодоказуемых утверждениях, разоблачениях, не подтвержденных доказуемым фактажом, а иногда — и на примитивном блефе?
Власть, конечно, тоже действует абсолютно тождественно — разве что более нахраписто, и от того совершая, может быть, и больше ошибок. А все вместе, в итоге, с экрана представляет ту самую конструкцию, о которой когда-то ослик Иа сказал: «Жалкое зрелище...»
Не лучше положение и с непосредственно тележурналистикой. Те, кто могут (умеют) профессионально нечто сказать — не имеют «полномочий». Те, у кого кое-какие возможности (политические) есть — не могут (не умеют) профессионально. Вячеслав Пиховшек («Эпицентр», «1+1») изобрел какой-то особый язык: сказать так, чтобы ничего не сказать. Посвященные, конечно, поймут, что из передачи в передачу Вячеслав говорит одно и то же: «все — к...», и что основная, опять-таки, наша проблема не в том, что не хотят (те или другие) диалога, и даже не в том, что не о чем договариваться, а в том, что некому с обеих сторон — власти и оппозиции — переговоры вести. Потому что, опять-таки, те, кто могут — не хотят. А те, кто хотят — не могут... Но превращение Вячеслава в специалиста по импотенции — тоже не вселяет оптимизма, в том числе и чисто зрительского. Как телекритик очень хорошо знаю по себе: чем ярче хоть негатив, хоть позитив на экране — тем ярче можно анализировать. А когда нечто из области желе, хоть даже под помадкой бронекасок или бронежилетов, или горячих парней с булыжниками...
Выигрышнее многих смотрится сейчас Андрей Тычина («Вікна-опівночі», СТБ) — за счет умения балансировать между определенной политической раскованностью, пока еще присущей телеканалу, и достаточно профессиональным пониманием объективности, предполагающим необходимость видеть бревна в глазах как «чужих», так и «своих» (то бишь, тех, кому тот или иной тележурналист симпатизирует). А также — умения задавать достаточно глубокие и точные вопросы своим собеседникам, пытаясь из наших «невитальных» политиков вытащить нечто большее, чем общие слова. Правда, слишком часто усилиям Андрея приходится искренне сочувствовать... Нет, ей Богу, это политический телеэкран воспитывает во мне феминистку, как бы, боюсь, уж не стать воинствующей... Вот посмотрела я в то же минувшее воскресенье «Именно тот о себе» («Гравис») — с Ольгой Золотаревой, председателем ассоциации независимых энергопоставщиков Украины. Ну так эта деловая женщина имеет же явно не только некое знание и понимание ситуации, но и дар красноречия. Но и ощущение меры. Но и вкус, шарм. Мужскую логику (потрафлю ИХ! самолюбию все-таки) — в сочетании с магнетизмом... Ничего — от Жанны д’Арк (то бишь, от фанатизма) — но никакой и рыхлости... Никакой излишней значительности, придыханий — но и ощутимое достоинство... На экране в интеллигентной передаче (ведущий — Павел Богдан) присутствовал готовый лидер... Интересно, что стало бы с Ольгой, попади она непосредственно в зону нашей украинской политики?.. То бишь, я думаю о том, зона ли эта у нас такая особая, аномальная, или сами политики? Согласитесь — с нашей, обывательской, земной, прагматичной точки зрения — вопрос совсем не праздный. Что все-таки надо делать: перекапывать огород или просто менять рассаду?
