Завтра Международный день солидарности трудящихся каждый
из нас отметит по- своему: кто-то продемонстрирует нечто в праздничной
колонне, кто-то что-то посадит на даче или в огороде, кто-то накроет стол
для гостей... Но, наверняка, большинство из нас проведет Первомай вместе
с телевизором. И об этой самой солидарности нам расскажут именно телеведущие.
Впрочем, вряд ли они будут акцентировать собственное отношение
к 1 Мая: законы информации обычно требуют более взвешенных подходов. А
вот «День» решил таки вывести «на чистую воду» наших телезвезд. Итак, на
вопрос «Как вы считаете, существует ли сейчас (может ли существовать) солидарность
трудящихся и если да, то в чем она проявляется?» отвечают: Микола ВЕРЕСЕНЬ
(«1+1»):
— Солидарность я считаю достаточно условным понятием, которое,
тем не менее, существует. Например, профессиональная солидарность. Шахтеры,
скажем, проявляют ее, когда им не платят. С другой стороны, в России известен
некий союз под названием «семибанкирщина», целью которого было поддержать
Ельцина на выборах. Вряд ли банкиры — бездельники, так ведь? Они тоже солидарно
выступающие трудящиеся. Так что профессиональная солидарность существует,
но идея индивидуализма побеждает идеи коллективизма, поэтому перспектив
мало.
«Возьмемся за руки, друзья», — это романтические заблуждения.
Человек рождается и умирает в одиночестве, даже двойня появляется на свет
последовательно. Я уверен, что человек может выжить в одиночку и история,
войны это подтверждают. Лично я спокоен, пока меня не трогают. Светлана
ЛЕОНТЬЕВА («Интер»):
— По-моему, о том, что 1 мая — День международной солидарности
трудящихся, знали только в Советском Союзе. Никогда не чувствовала себя
солидарной с гватемальскими докерами или бразильскими крестьянами.
По семейной традиции, которая передается от дедов к отцам,
от отцов к нам, детям, для меня 1 и 2 мая — это дени трудового сельскохозяйственного
подвига. Раньше жива была бабушка, и мы помогали ей обрабатывать ее клочок
земли. Сегодня бабушки уже нет, но мы по-прежнему ездим работать на земле
— теперь помогаем маме. Вячеслав ПИХОВШЕК («1+1»):
— Я считаю, что понятие солидарности трудящихся не устарело,
но профсоюзы работают недостаточно, чтобы представлять интересы всех людей
наемного труда. Не существует организаций, представляющих интересы предпринимателей
среднего бизнеса.
Попытка коммунистов монополизировать этот праздник, по
сути, бессмысленна, потому что все мы помним, что означало 1 Мая. С самого
утра — это «обязаловка» с проходом под трибунами, где стояли истуканы с
каменными лицами, а затем — нормальный семейный праздник, необходимый отдых
на природе после долгой зимы. Я так и не смог понять, какое отношение имеют
коммунисты к расстрелу чикагских рабочих 1 мая прошлого века. Андрей
ЦАПЛИЕНКО («Интер»):
— Для меня 1 мая всегда был не Днем международной солидарности
трудящихся, а первым днем настоящей весны. Когда понимаешь, что весна все-таки
пришла, что все в этой жизни не так уж и плохо, что вокруг много красивых
девушек, которые постепенно начинают обнажаться...
Что касается солидарности, то есть несколько схожих понятий,
как то — клановость, корпоративность и солидарность. Клановость — понятие
узкое, предусматривает невозможность попадания в клан чужака. Корпоративность
— помощь товарищам по творческому цеху. Солидарность — понятие глобальное
и предполагает наличие чувства опасности или общего врага. Мне ближе ощущение
корпоративности: когда-то я помогу, когда-то мне помогут... Но иногда я
делаю репортажи, чтобы помочь людям, которым, кроме меня, никто больше
не поможет. Но это не солидарность — назовем это человечностью. Александр
КРИВЕНКО («1+1»):
— Я понимаю, что такое профессиональная солидарность. Скажем,
когда журналисты не «делают на голову» друг другу, а помогают, хотя бы
добрым словом. Точно так же и в других сообществах: сантехников, банкиров,
милиционеров, собачников... Но я не представляю «солидарности трудящихся».
Разделение людей на трудящихся и эксплуататоров, концепция классовой борьбы
и классов как таковых отошла в прошлое. Не совсем объяснимым выглядит и
празднование 1 Мая. Что рассказывать детям об этом дне? Александр РАДЧЕНКО
(СТБ):
— Я думаю, что человеку, который работает, абсолютно безразлично,
солидарны с ним или не солидарны. У него есть работа, он занимается ею.
Я воспитывался в советское время, ходил на первомайские демонстрации, но
сейчас все это вспоминаю с ужасом, потому что это было рабство. Я не хочу
вспоминать о рабстве и не хочу возвращения ни Советского Союза, ни советских
праздников. Для меня есть один майский праздник — 9 мая. А все остальное
— искусственно создано. И, как все искусственное, оно не имеет права на
будущее. Людмила ДОБРОВОЛЬСКАЯ («1+1»):
— За любым фактом проявления солидарности трудящихся всегда
стоят чьи-то интересы. Если внимательно рассмотреть акцию протеста украинских
шахтеров, то за их шествием через всю страну, голодовкой у стен парламента
можно увидеть тени вполне узнаваемых политиков, которые максимально эффектно
(не скажу эффективно) использовали людей в своих личных целях. «Солидарность
трудящихся» — есть ни что иное как товар, за который платят частичным или,
зачастую, разовым решением экономических проблем, используя как рычаг политического
давления на своих оппонентов. Евгений ФЕДЧЕНКО (СТБ):
— Я думаю, что сейчас к вопросу солидарности нужно найти
абсолютно новый и свежий подход. В нашей стране начинает развиваться дикий
капитализм, как это было в США и в Западной Европе в конце прошлого — начале
нашего века. Сейчас там он приобрел цивилизованные формы, что ярче всего
проявляется в отношении работодателя к работающему. Там все прекрасно понимают,
что на человеке, который трудится — неважно, за станком или за компьютером
— держится вся система. И потому работодатель стремится создать все условия
для того, чтобы человек хорошо работал. Хотя, как показывает история, к
такому состоянию отношений работодателя и работающего пришли не сразу:
были и демонстрации, и жесткое подавление этих демонстраций, и ожесточенная
борьба за создание профсоюзов. Я думаю, что через определенное время Украина
тоже придет к такому положению вещей, когда человека нельзя будет лишить
его права на отпуск, не оплатить больничный, без согласия какой-то творческой
или профсоюзной организации вышвырнуть с работы. Как на Западе работодатель,
выгнавший работника без веских оснований, рискует вступить в серьезный
конфликт с профсоюзами, что выльется в огромный ущерб. То есть это уже
совсем другая солидарность, выражающаяся в том, что все работающие поддерживают
друг друга и вместе борются за свои права.
