Международный терроризм на востоке Украины все более приобретает признаки военной интервенции России в нашу страну. Друг за другом под давлением боевиков закрываются местные издания, а их работники вынуждены переезжать из зоны боевых действий. И если гражданская журналистика почти свернула свою деятельность на Донбассе, то количество военных репортеров в этом регионе существенно увеличилось с начала марта. Но не всегда зрители и читатели могут получить целостный анализ ситуации и понять, что же в действительности происходит на востоке Украины, ведь те журналисты, которые самостоятельно отправляются в зону проведения АТО не всегда проходили соответствующие курсы работы в таких условиях, а другая часть медийников ограничена в своей свободе слова, потому что юридически они не военные журналисты, а военные офицеры и подчинены своим командирам.
«НА ВОЙНЕ КРЕПНЕТ СОЛИДАРНОСТЬ РЕПОРТЕРОВ»
Артем ШЕВЧЕНКО, журналист, ведущий канала «Еспресо TV»:
— Курсы военной журналистики в Украине лишними точно не будут. Главное — чтобы это были реально полезные методические рекомендации. Мировое агентство «Рейтерс» постоянно периодически проводит недельные тренинги и для своих, и для чужих журналистов. Лекторы должны быть опытными военными репортерами, а структуры могут быть как государственные так и негосударственные. Но нужно осознавать, что любые курсы не могут спрогнозировать точно развитие событий и то, что подготовленный репортер может погибнуть на войне так же легко, как и подготовленный.
Я не знаю о существовании «кафедр военной журналистики» в любом вузе сейчас в Украине, и не уверен, что они нужны. Военная журналистика развивается прямо пропорционально с развитием военных действий на нашей территории — все больше журналистов разных медиа работают в зоне АТО — и, соответственно, естественным образом увеличивают свой опыт и повышают уровень военной журналистики в Украине. Также на войне возрастает солидарность репортёров: большими объемами информации делятся, потому что постоянная коммуникация — это во многом большая безопасность журналистов, хотя конкуренцию и погоню за эксклюзивами никто не отменял.
Что же касается наших российских «коллег» на войне, то случаев «наводки» не знаю. Но учитывая беспрецедентную информационную войну, ее интенсивность и весомость в нынешнем конфликте, считаю, что помогать точно российским журналистам в работе не стоит.
«МЫ УЧИМСЯ ВОЕВАТЬ И ОСВЕЩАТЬ ЭТУ ВОЙНУ»
Валентин БАДРАК, директор «Центра исследований армии, конверсии и разоружения»:
— У нас есть около 150 журналистов в военном ведомстве, но свою задачу по освещению АТО они выполняют очень слабо. Возможно, это потому, что эти люди есть в системе субординации, они являются офицерами. Медийник превращается в помощника командира по вопросам связей с общественностью. Но то, что мнение журналиста может не совпадать с мнением, скажем, министра обороны не должно его останавливать. Мы ожидаем от военных журналистов того, что они лучше будут разбираться в военном деле, чем гражданские журналисты, которые просто прошли какое-то обучение или курсы, но я такого не наблюдаю. Поэтому считаю, что в таком формате нам военная журналистика не нужна.
Если говорить об опыте других стран, то Америка, например, когда вела военные действия, имела свой журналистский пул, чрезвычайно дисциплинированный, и здесь мы уже сталкиваемся с ограничениями, которые базировались на подтверждении правильности национального курса.
Медийники должны по каждой теме, которую они ставят, разобраться в совершенстве и иметь собственную позицию, проверять слова экспертов. А для того, чтобы гражданские журналисты случайно не навредили своими репортажами ВСУ или не разгласили государственную тайну, нам нужно воспитание дисциплиной. В настоящий момент нет четкого понимания, кто де-факто руководит АТО, ведь там иногда происходят достаточно странные вещи в вопросах руководства. Не может такого быть, чтобы одни вещи комментировал министр обороны, а другие — описывал у себя в «Фейсбуке» министр внутренних дел. Нужна четкая вертикаль освещения ситуации от чиновников. А командиры на местах могут комментировать лишь бытовые тактические вещи, но не стратегические. За каждым словом может быть такая информация, при условиях проведения анализа, что и агентуры иностранной не нужно. Поэтому нужны мероприятия, на которых руководители АТО разъяснили бы определенные вещи журналистам, работающим в пуле. Репортеры же, работающие самостоятельно, должны проходить еще и дополнительный инструктаж в сфере информационной безопасности. Мы на ходу учимся и воевать, и освещать эту войну.
Если же говорить о нашей журналистике в целом в условиях войны, то я доволен тем, что вижу, — СМИ взяли на себя некоторые функции страны, ведь еще и до сих пор нет государственного информационного центра, который бы освещал ситуацию в режиме он-лайн и предоставлял эту информацию на разных иностранных языках.
«К ПОЕЗДКЕ НА ВОСТОК ЖУРНАЛИСТАМ НУЖНО БЫТЬ ПОДГОТОВЛЕННЫМИ»
Глеб ГОЛОВЧЕНКО, директор Колледжа прессы и телевидения, генеральный продюсер телеканала ТАК TV:
— К поездке на восток украинские журналисты должны готовиться как к командировке в любую горячую точку мира. Выступая на одной из конференций ОБСЕ по поводу информационной безопасности, я вспомнил войну в Приднестровье, где я тоже был. Тогда мировые медиа ехали в зоны боевых действий, а украинские журналисты за редким исключением останавливались на границе. Финские телевизионщики имели подробные инструкции по каждому аспекту нежелательных событий, которые могут произойти на таких территориях, а мы не имели ничего. Вообще, когда наши редакторы отправляют человека на подобные задания, то ничего, кроме доброго слова сказать не могут, потому что не имеют соответствующего опыта. Недавно я вернулся из Генеральной ассамблеи международной ассоциации пресс-клубов, которая проходила в Вене. Было много вопросов по Украине. Мы должны понять, что для нас это экзамен, и должны в условиях войны повышать стандарты украинской журналистики, а не только разоблачать российскую пропаганду.
Вот сейчас разгорелся скандал вокруг журналистов телеканала «Звезда». В действительности, является некорректной постановка вопроса. Это СМИ принадлежит Минобороны РФ, потому его работники — не медийники, а военные офицеры, работающие с удостоверениями журналистов. И это огромная опасность для всей профессии. Их выдают за «потерпевшую сторону», а по всем международным нормам — это шпионы. Еще одна проблема в том, что мы своих, как Россия, не защищаем, а этому также нужно учиться, делать невозможными случаи похищения редакторов в горячих точках.
Что же касается уровня украинских военных журналистов, то те, которых готовили у нас в свое время, были ненастоящими журналистами, а военными офицерами, то есть участниками боевых действий, не наблюдателями. А теперь даже этого нет, потому что Львовское высшее военно-политическое училище, которое готовило такие кадры, мы «успешно» потеряли — теперь это просто институт, где готовят переводчиков. Поэтому нужно отрабатывать не только отдельные курсы и семинары подготовки военных журналистов, но и разрабатывать методологические наработки с привлечением западных специалистов.
Гражданскому журналисту, который все же решил ехать на Донбасс, лучше писать на социальные темы — как живут люди, есть ли у них вода, свет, работает ли скорая помощь — и не вмешиваться в военные конфликты.
ЦИТАТА «Дня»
Дмитрий ТИМЧУК, координатор группы «Информационное сопротивление»:
Мы попробовали ответить на вопрос, почему на Донбассе продолжают работать шесть вышек (телерадиопередающих центров), которые контролируются террористами и изо всех сил транслируют российские пропагандистские каналы. Оказалось, что в Концерне радиовещания, радиосвязи и телевидения (РРТ) идет жуткая борьба за кресла руководства. Нас, в вообще-то, интересует только вопрос, почему РРТ работает на врага, и в эти дрязги мы считали лучшим не углубляться. Но ситуация в целом недопустимая — фактически сегодня украинские налогоплательщики оплачивают антиукраинскую деятельность российской машины пропаганды.
Представители РРТ уверяют нас, что на местах среди их сотрудников предателей нет, но мы выяснили, что технический персонал концерна работает с террористами. По-видимому, нельзя их осуждать, поскольку эти люди находятся под дулами автоматов. В то же время специалисты уверяют нас, что техническая возможность дистанционно прекратить работу телевышек есть. Почему этого не делают, нужно выяснить. Я не хочу занимать позицию ни одной из сторон. Меня интересует только факт трансляции российских каналов — никаких вразумительных объяснений, почему он имеет место, мы пока еще не получили.
(«День»)
