Праздничное меню украинского телевидения, как правило, довольно-таки пассивное. Конечно же, исключая Новый год, когда борьба за перетягивание зрительского внимания между каналами достигает критической точки. В прочие же праздники особую атмосферу телекомпании в основном создают за счет новостей, заставок и особого убранства студий серийных передач, которые даже в эти дни не меняют своего времени выхода в эфир. Наверное, это плохо, когда мы ищем праздник в телевизоре, а не в собственных душах: пассивное поглощение эфирного продукта убивает само осознание праздника как акта межчеловеческого общения. Но что может сделать телевидение, когда граждане так охотно готовы подменить собственно праздник сидением перед голубыми экранами? Как может в государственный праздник телевидение расшевелить аудиторию? Как оно может дать ощущение единства нации, которая за десять лет своей независимости почувствовала свое отличие от братьев и сестер по бывшему социалистическому лагерю, но обречена распадаться на микрочастички в борьбе за личное счастье? Ничто так не действует объединяюще, ничто не дает тот естественный катарсис, которого мы ждем от искусства, как акции милосердия. Локальные — они охватывают жителей дома, района, города, области. Память о них дает ощущение географического единства, ощущение уверенности в тех, кто рядом. А если это будут — общенациональные акции? А если их еще показывают по телевидению несколько часов подряд? А если вам при этом сообщат, что собранные деньги пойдут на приобретение конкретного оборудования в конкретную больницу? А если вам покажут детей, которые получат эту вашу помощь? Изменится ли ваше отношение к этим детям, к себе, к тем, кто вместе с вами участвовал в благотворительном шоу? А к той стране, которая смогла его организовать?
Если говорить о благотворительности и милосердии на телевидении, то хочется вспомнить такой эффективный, но забытый сегодня жанр, как телемарафон. Именно благотворительные телемарафоны (не музыкальные, не общественно- политические, а именно те, где зрители могли увидеть глаза тех, кому они помогали) стали тем важным пунктом, где происходила своеобразная «сублимация добра», которая помогла бывшему советскому народу постепенно отойти от своего тоталитарного прошлого. Один из наиболее затратных телепроектов, своего рода теле-колосс, сегодня телемарафон, по оценкам специалистов, не под силу нашему ТВ. Многие нынче ностальгически вспоминают годы перестройки и гласности, когда под действием «свободных ветров» в советском телепространстве впервые появился этот вид телепередач. Вначале — в 1986 году — на тогдашнем Центральном телевидении. Со временем телемарафоны стали «производить» в столицах союзных республик, позже — новых независимых стран. Телемарафоны заняли свою нишу, став, по сути, видом социальной двусторонней связи со зрителем и его непосредственного вовлечения в сам телепроцесс (через десять лет это назовут интерактивным телевидением).
В Украине первые телемарафоны были посвящены чернобыльским событиям . Самые памятные из них — на пятилетие (1991 г.) и десятилетие (1996 г.) Чернобыльской трагедии. В 1991 году марафон продолжался 26 часов, в 1996 г. — его трансляция шла через спутник на Европу. Основная площадка располагалась в Октябрьском дворце, где была установлена «Скарбничка добра» — прозрачный ящик из пексиглаза, куда люди опускали деньги. 15 областных городов, где находились подобные «скриньки», выходили во время марафона во всеукраинский эфир.
Марафоны стали своего рода модой, они стали выходить чаще (к Дню Победы, Дню инвалида), множиться и выходить на региональных и областных ТРК. На Украинском телевидении подготовкой телемарафонов руководила Главная редакция научно-популярных программ во главе с заслуженным журналистом Верой Бояренко, хотя, очевидно, что телемарафоны создавались усилиями всей телекомпании. При марафонах действовала генеральная дирекция — своего рода общественный совет, который занимался распределением и контролем за использованием собранных средств. Она ежемесячно в специальной телепрограмме отчитывалась о своей работе. Последний марафон состоялся в 1996 году. Затем последовала реорганизация УТ в НТКУ, изменилась структура госТВ, марафоны стали «бесхозными». На вопрос, почему сейчас ничего подобного не делается Иван Мащенко, который в 1985—1991 гг. был генеральным директором УТ, а с 1995 по 1997 г. — первым вице-президентом НТКУ , лаконично отвечает: «Ушли энтузиасты». По мнению этого известного историка украинского ТВ благотворительные телемарафоны — одна из самых показательных и памятных страниц отечественного ТВ, которой могут гордиться все отечественные телевизионщики — независимо от того, в каких компаниях они работают сейчас.
Можно долго перечислять причины «ухода» телемарафонов с нашего экрана. Но можно ли согласиться с тем, что один из действенных методов гражданского соучастия сегодня полностью забыт? Да, понятно, что вечная жизнь не гарантирована никому и ничему, а, тем более, телепередачам. Очевидно, что нет необходимости в большом количестве марафонов — зрители могут просто устать от постоянных забегов на длинные дистанции. Можно согласиться с тем, что после кадровых перетрясок на госТВ с него ушли многие профессионалы. Безусловно, что хроническое недофинансирование сыграло решающую роль в судьбе телемарафонов. Безусловно, что никаких законов в поддержку благотворительности в Украине до сих пор так и не принято, что у нас действует двойное, а то и тройное налогообложение (платят налоги с благотворительных взносов не только спонсоры, но и их адресаты). Но также понятно и то, что идея аккумуляции средств для «добрых дел» с последующей их передачей тем, кто нуждается, остается насущной и востребованной обществом. И не только потому, что много бедных, но и потому, что желание помочь другому — такое же свойство человеческой натуры, как и желание стать богатым. При всей сложности сегодняшней жизни вряд ли кто-то возьмется утверждать, что потребность в обмене добром в нашем обществе снизилась. Если бы это было так — нищих бы было меньше: никто бы не стал просить там, где не подают. И что интересно — не убавилось и жертвователей, которые все равно находят способ помочь тем же детским домам и больницам.
Кроме того, у благотворительных телемарафонов есть еще один солидный «плюс». Может, это прозвучит несколько патетично, но бесспорно, что в ходе многочасовой телетрансляции с подключением регионов появляется «чувство страны единой». Может, поэтому прав наш постоянный читатель из Мостиски Львовской области Дмитро Карпьяк, который видит воспитание патриотизма в организации больших всеукраинских акций (с подключением СМИ), которые вызывали бы ощущение общности мыслей и действий. «Меня тревожит мысль о том, что на какую-то свою большую общую патриотическую акцию мы не способны,» — беспокоится он.
За прошедшие пять лет в Украине о себе мощно заявили много коммерческих каналов. Но идея телемарафонов пока для них чужда, и это неудивительно: она сложна в исполнении, как в техническом, так и в финансовом плане. Если попытка реанимировать международные телемосты все-таки была предпринята — каналом «1+1», то громоздкое дело марафонов осталось лежать в исторической пыли. Да и понятно, организация общенациональных телемарафонов — дело, скорее того общественного телевидения, о необходимости создания которого так долго у нас идут дискуссии. Именно оно не будет ставить на первое место коммерческую выгоду — по крайней мере, делать это не всегда. Выгоды же от телемарафонов, по выводам того же И. Мащенко, никакой. Как показывает практика зарубежных стран, подобными акциями преимущественно занимаются государственные (общественные) каналы. Тут много можно говорить о том, что «те» страны побогаче будут. Но возьмем для примера соседнюю Польшу. Восемь лет тому назад, когда начиналось знаменитое благотворительное шоу пана Юрка Овсяка «Большой оркестр праздничной помощи», страна была далека от нынешнего состояния уверенного развития. И именно тогда, когда милосердия требовали, казалось, все, на государственном ТВ (которое тогда вряд ли было богаче нашего, и где тоже многое делалось на энтузиазме единиц) заговорили о помощи, вначале — детям. Результат уже первого марафона превзошел ожидаемое: деньги на сложные операции для детей были собраны. Но главным итогом все- таки стало то, что общество открыло в себе способность делиться и сострадать.
В первое воскресенье нового года по улицам польских городов, обычно таким притихшим по выходным, передвигаются стайки молодых людей. В руках у парней и девушек — в руках цилиндрические банки. Вначале может показаться, что это обычные сборы в фонд какого-то благотворительного общества. Но по тому, как старательно «прочесывают» молодые люди улицы, как на них реагируют те же прохожие, можно заключить, что и те, кто собирает деньги, и те, кто их отдает, состоят в каком-то сговоре. Вокруг — тумбы с большими плакатами, где во всех проекциях варьируется одно название — «Большой оркестр праздничной помощи». Сегодня мало кто из поляков может вспомнить, откуда пошло это интригующее название, но когда на экране возникает карта Польши с огоньками больших и малых городов, понимаешь, что это на самом деле и звучит большой оркестр всепольской помощи.
В первое воскресенье января поляки становятся лучше и добрее. А где то зеркало, которое отразит эти качества в украинцах?
