Развитие событий в системе Черноморского региона свидетельствует о росте влияния внешних факторов на внутренне-системные процессы, проекцию глобальных геополитических процессов на региональную систему взаимодействия в Черноморском регионе (ЧМР).
Прежде чем непосредственно рассматривать вопрос вокруг небольшого острова на Дунае, необходимо осознать общий геополитический контекст в этом регионе. Так, в частности, подписание соглашения между правительством Румынии и США относительно развертывания элементов ІІІ позиционного района национальной системы противоракетной обороны США указывает на налаживание постоянных связей Бухареста и Вашингтона относительно кооперации в военно-стратегической сфере. Согласно оценкам ведущего специалиста Центра международных исследований при ОНУ им. И.И. Мечникова С. Глебова: «Румыния готова продвигать интересы США в ЧМР при условии соответствия тех национальным интересам Румынии. Вашингтон фактически этим и пользуется». Практической реализацией вышеупомянутой модели кооперации стал проект ПРО в Румынии. США были вынуждены, учитывая глобальные стратегические рассуждения, отказаться от планов развертывания элементов ПРО в Чехии и Польше, потому что Вашингтону была крайне необходима лояльность и помощь России относительно пакета критических вопросов для системы международной безопасности и безопасности США в частности. Подвинув линию укрепления позиционного района ПРО дальше на юго-восток, США продолжили реализацию планов развертывания ПРО. «Фактически Румыния, таким образом, отблагодарила США за вступление в НАТО и поддержку Вашингтона относительно вступления Румынии в ЕС», — утверждает эксперт. Необходимо отметить, что установление тесной кооперации между Румынией и США в военно-стратегической сфере значительно крепит региональное позиционирование Бухареста в системе координат ЧМР. Благосклонность Вашингтона к Румынии продиктована заинтересованностью в стабильном покорном партнере в регионе. Румыния же отвечает требованиям и задачам США в регионе. Во-первых, по словам С. Глебова: «Закрепление Румынии в районе нижнего Дуная и о. Змеиного будет формировать достаточно мощный потенциал сдерживания и блокирования Черноморского флота России». Во-вторых, на фоне постепенного дистанционирования от США и выявления более независимой позиции Турции в проведении своей внешней политики, в ЧМР в частности, Вашингтон кажется заинтересованным в обеспечении гарантий своего постоянного присутствия и силового положения в регионе за счет поиска другого партнера. С другой стороны, заручившись поддержкой США, Румыния будет укреплять свои силовые позиции в регионе, активизировать свою региональную внешнюю политику и подкреплять свои амбиции на пути к получению регионального лидерства, статуса одного из региональных центров силы. Кроме того, необходимо отметить, что в контексте вышеизложенного, действия США фактически расцениваются как внешний негативный фактор по отношению к системе ЧМР. Этот тезис предопределен тем фактом, что пассивная позиция Вашингтона относительно территориальных претензий Бухареста к Киеву, по сути, мотивирует Румынию ко все более агрессивной политике относительно Украины. Более того, во время своего официального визита в Румынию 22 октября 2009 года вице-президент США Джозеф Байден в своем обращении акцентировал внимание на том, что Румыния должна стать примером демократических преобразований для Украины, Беларуси и Молдовы. Таким образом, можно сделать вывод, что США не только не осуждают территориальные претензии Румынии к Украине, но, по сути, поддерживают Бухарест в проведении подобной внешнеполитической линии в региональном масштабе.
Другой важной предпосылкой возникновения вопроса вокруг небольшого острова на Дунае являются сугубо экономические расчеты. Преследуя цели укрепления своей субъектности в международных отношениях, руководство Румынии уделяет большое внимание участию в энергетических проектах и реализации своего транспортно-транзитного потенциала. Теперь Бухарест ведет переговоры относительно участия Румынии в проектах «Южный поток» и «Набукко». Следующим стратегическим направлением развития руководство Румынии видит борьбу за монополизацию контроля Дунайского судоходства. Так, Сулинский канал теперь является основным оперирующим каналом, который соединяет Черное море — Дунай и дальше в Европу и является неконкурентоспособным по отношению к проектам украинских каналов Черное море — Дунай. Первый реализованный проект Украины — канал через устье Быстрое — уже на первом этапе своего функционирования продемонстрировал серьезные достижения и повлек отток 60% грузооборота из Сулинского канала. Состоянием на 26 августа 2009 года по украинскому глубоководному судоходному каналу (ГСК) «Дунай — Черное море» прошло около трех тыс. судов. К тому же, украинский ГСК работает только в экспериментальном режиме, и дальше планируется введение второй очереди работ по углублению этого канала. Украинская власть установила 14 центов налога на каждый кубический метр груза для судов, которые проходят через канал, при этом Румыния собирает 70 центов за каждый кубический метр. Кроме того, украинский ГСК работает круглосуточно и в обоих направлениях, в то время как румынский Сулинский канал, работает лишь днем и только в одностороннем движении. Согласно оценкам экспертов, полномасштабное функционирование глубоководного хода судоходности через устье Быстрое приносило бы Украине 50 млн. гривен ежегодных прибылей. Таким образом, украинский ГСК превосходит румынский аналог по техническим и финансово-налоговым показателям, материально-техническая инфраструктура украинских портов предлагает больший потенциал для налаживания все растущего грузооборота по транспортной артерии Черное море — Дунай. То есть украинский ГСК формирует объективный фактор для процесса налаживания грузооборота по оси Черное море — Дунай — Северное море, которая будет соединять Южную Европу с Северной.
Руководство Румынии, видя в Украине конкурента, стремится постепенно изменить ситуацию в данной сфере. Так, 14 апреля МИД Румынии обратился к Украине с вопросом относительно необходимости пересмотра линии границы около о. Майкан, которая находится в районе нижнего Дуная. Согласно нормам международного права, в случае, если граница между государствами проходит по реке, то его делимитация устанавливается в соответствии с прохождением фарватера реки в указанном районе. К слову, в течение длительного времени Румыния проводит активную деятельность в дельте Дуная относительно создания ряда искусственных каналов с целью изменения объемов Дунайской воды, которая направляется к украинскому каналу. Такие действия непосредственно ведут к изменению фарватера реки, увеличению многоводья румынской части Дуная и, соответственно, снижению уровня вод на украинском участке. Вследствие этого возникает обмеление, которое служит формальным поводом для румынской стороны выдвигать претензии на остров Майкан.
С учетом того, что руководство Украины в течение длительного времени не уделяло соответствующего внимания на вышеупомянутую деятельность Румынии в дельте Дуная, Бухарест теперь приступил к активной фазе реализации стратегии относительно борьбы за Дунай. Таким образом, в случае, если румынская сторона добьется успеха в вопросе относительно о. Майкан, Украина будет вынуждена, согласно положениям международного права, пользоваться ГСК через устье Быстрое на условиях партнерства с Румынией. В целом, эволюция позиции Румынии в этом вопросе заключается в следующем: осознавая, что Украину невозможно устранить с рынка снабжений транзитных услуг на Дунае, Бухарест пытается воспользоваться украинским потенциалом.
На отмеченные действия Румынии также побуждает тот факт, что решение международного суда ООН от 3 февраля 2009 года создало определенный прецедент в двусторонних отношениях Румынии и Украины, которая заключается в возможности получения уступок и умиротворения со стороны Киева. Дело в том, что румынским руководством, внутри которого доминируют взгляды национализма и идеи перестройки «Большой Румынии», решения международного суда интерпретируются как единоличная победа Бухареста. Для румынского общества из действующего президента страны Траяна Басеску формируется образ сильного лидера, который призван «возобновить справедливость относительно румынской нации» и сделать Румынию «великой». Можно сказать, что «Румыния почувствовала вкус победы» и, таким образом, последующие территориальные претензии Румынии к Украине видятся логическими и последовательными. Вполне вероятно, что Румыния путем инерциального движения и дальше будет теснить национальные интересы Украины, пока она не даст решительный ответ посягательствам на ее территориальную целостность и суверенитет. Кроме того, целесообразно отметить, что новые территориальные претензии Бухареста к Украине фактически являются содержательным контраргументом, который свидетельствует против активного адвокатства концепций внеблоковости и нейтралитета Украины. Вышеупомянутая концепция позиционирования Украины на дилемму на военно-политической карте мира не представляет адекватного ответа на дилемму национальной безопасности Украины. Серая зона безопасности, в которой находится Украина, подвергается угрозам как жесткого типа Hard security threats, так и мягким угрозам Soft security threats. Пребывание Украины в данной серой зоне Европейской системы безопасности предопределено постепенной эвапорацией потенциала конвенционного сдерживания. Сложное положение Вооруженных сил Украины вместе с отказом В. Януковича от реализации стратегии приобретения членства Украины в НАТО создает предпосылки понижения индекса убедительности украинского сдерживания и добавляет аппетит официальному Бухаресту. В то же время Румыния активизирует реализацию планов относительно усиления своих вооруженных сил, о чем свидетельствуют, в частности, намерения приобрести сверхсовременные истребители F-35.
Однако видится, что на данный момент вероятность эскалации состояния кризисной нестабильности к локальному военному конфликту между Румынией и Украиной в районе нижнего Дуная является незначительной. В частности, директор Центра Международных исследований при ОНУ им. И.И. Мечникова В. Дубовик дал следующую оценку в данном контексте: «Силовой вариант не представляется возможным, поскольку взвешенность и рационализм и в Киеве, и в Бухаресте позволяют руководящим кругам стран проводить четкую грань между пропагандой, информационными кампаниями и реальными отношениями. Хотя в Бухаресте и уповают на протежирование и заступничество со стороны ЕС и США, однако, считаю, что западные партнеры Румынии наоборот будут сдерживать «горячие головы» в Бухаресте. Другое дело, что в самом Киеве никто предметно не занимается Румынией».
Таким образом, силовое позиционирование Румынии в ЧМР ощутимо укрепляется, что отвечает логике реализации стратегии регионального лидерства страны. Силовой вакуум, который образуется в системе черноморской безопасности в результате последующей эвапорации потенциала сдерживания Украины, мотивирует Бухарест посягать на место Киева и устанавливать все более агрессивную региональную политику в целом. На современном этапе в позиции Румынии относительно хозяйственной деятельности в дельте Дуная ощущаются определенные эволюционные изменения. Что же касается руководства Украины, то оно рассматривает динамику развития системы региональных отношений в ЧМР с позиций наблюдателя, фактически не принимая активного участия в формировании этой динамики.
