То, как на Олимпиаде в Лондоне на глазах у всего мира засудили украинского боксера, не стало поводом для активных дискуссий в обществе и протестов против очевидных ляпов судейства, хотя многие были возмущены увиденным. Зато этот случай стал поводом для нас — взглянуть на более широкий контекст в геополитической линии Британия — Украина — Россия. Очевидно, прав украинский журналист в Лондоне Ян Лепетун, который утверждает: если бы Украина была сильным государством, олимпийские судьи вряд ли позволили бы себе такое решение в поединке Хитров — Огого. От себя добавим: в таком случае и авторитетная Би-Би-Си вряд ли показала бы фильм о «расистской Украине» накануне Евро-2012. В то же время на Туманном Альбионе и когда-то, и теперь остается место для совсем другого отношения к Украине.
В Европе ХХ века об Украине имели весьма приблизительное представление. Так сложилось, что на нашу страну смотрели через польские, чехословацкие и больше всего через российские очки. Более того, достаточно долгое время о существовании украинского народа многие европейские политики и интеллектуалы вообще не задумывались. Даже Голодомор в Европе рассматривали только как часть голода в Советском Союзе. Не обошлось без усилий коммунистической пропаганды, действий НКВД, которые смогли так устроить потемкинские деревни всеобщего благоденствия в украинских колхозах, что в это поверила даже такая антисоветчица, как леди Астор. В британской разведке до второй половины 1940-х гг. даже не было украинского подразделения, не в последнюю очередь стараниями советского разведчика Кима Филби.
Нельзя сказать, что на Западе, в той же самой Британии, не было честных людей, которые пытались донести до общественности фактическое положение в Украине.
Заслуживает особого уважения британский журналист Ланселот Лоутон (о нем не единожды упоминал «День»), который 29 мая 1935 года произнес речь на заседании Англо-украинского комитета палаты общин. В ней он привлек внимание и объяснил аудитории, что существует в Европе большой народ, силой неблагоприятных исторических обстоятельств лишенный независимости и тогда разделенный между четырьмя державами. Журналист настаивал на том, что Великобритания должна изменить свою позицию.
В своем втором выступлении в феврале 1939 года Лоутон предсказал тяжелый период в жизни континента и Украины и выразил твердую уверенность, что украинский вопрос станет стержнем европейской политики. Стараниями таких, как Ланселот Лоутон и Джеймс Мейс, мир постепенно узнавал не только Украину, но и ее трагическую историю. Хотя процесс шел очень трудно, с большими отступлениями и бешеным сопротивлением в первую очередь великодержавной Москвы.
Мир признал Украину после 1991 года. И что же изменилось? С одной стороны, очень многое. Не случайно Збигнев Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска» отвел нашей стране подобающее место. К сожалению, не все его прогнозы сбылись, в первую очередь по вине украинского правящего класса, оказавшегося не на высоте исторических задач. Но и Европа сделала недостаточно. По многим причинам.
До сих пор в главных столицах континента сохраняется инерция русоцентризма на пространстве СНГ. Политика умиротворения Москвы продолжается, хотя и в несколько суженном формате. Из цепких рук Первопрестольной удалось вырваться странам Балтии и Восточной Европы. Тем сильнее Белокаменная держится за то, что она считает зоной своих особых интересов. И здесь Украина и Южный Кавказ занимают центральное место.
С одной стороны, на Западе понимают, что без Украины реинтеграция в каком-либо виде большой России (название и псевдонимы не имеют принципиального значения) невозможна. И этого на Западе не хотят. С другой стороны, нет потенциала существенного противодействия имперским устремлениям Москвы. Более того, продолжают в том или ином виде добровольно влезать в петлю энергетической и другой зависимости.
Конъюнктура царствует в европейских коридорах власти. Об опасности имперского курса Москвы на прилегающем к ее границам пространстве много говорят, но практически ничего не делают. Предлоги всегда и легко находятся. В Мюнхен французский премьер-министр Даладье и глава британского кабинета Чемберлен тоже летели с благой целью — сохранить мир в Европе, а получили самую разрушительную войну.
А вслед за мюнхенским сговором демократическая Европа равнодушно наблюдала, как фашистская Германия окончательно захватила Чехословакию, хортистская Венгрия — Карпатскую Украину. К великой радости вождя всех народов товарища Сталина. Все это приходит на ум, когда наблюдаешь за нынешними событиями.
Вот недавно президент России Владимир Путин нанес визит в Великобританию в связи с Олимпиадой в Лондоне. Были переговоры с премьер-министром Дэвидом Кэмероном по вопросам энергетики и положении в Сирии (в то время как Сирия уже почти пылает). Стороны не пришли к согласию, что было вполне естественно. Однако есть некоторые особенности.
Накануне в Лондоне прошла акция протеста под лозунгом «Остановите Путина». По мнению демонстрантов, власти Великобритании должны были запретить въезд российского президента в страну, как они сделали это ранее в отношении президента Беларуси Александра Лукашенко. Кроме того, британские общественные и политические деятели обратились к Путину на страницах газеты The Times с призывом освободить из тюрем узников совести.
Судя по всему, встреча Путина и Кэмерона имела протокольный характер. Договариваться, даже просто разговаривать было не о чем. Исходные позиции были ясны, от разговоров и встреч они не изменились. Каждый остался при своем мнении. Конечно, встречаться и вести переговоры — обязанность государственных деятелей. Но при одном условии: если есть хоть какая-то возможность сблизить позиции, найти точки соприкосновения. Очевидно, что здесь этого не было. И это следствие принципиальной ущербности позиции западной дипломатии. Россия всегда понимает язык твердости. Достичь согласия с ней можно только с позиции силы.
Но для Украины в этой истории — свой собственный контекст. Ведь еще недавно на авторитетнейшем британском канале ВВС Украину, по сути, называли расистской страной. Хотя потом пришлось извиниться, но, как говориться, осадок остался. Даже не для нас, а для Европы. Именно об этом пишет профессор Ратгерского университета Александр Мотыль (в своей статье World Affairs, ссылаясь на одного восточноевропейского дипломата). «Клептократия Януковича не хуже режима Путина, но, учитывая то, что она не несет энергетической или военной угрозы, Украина стала идеальным «восточноевропейским другим». Таким образом, нет необходимости быть корректными к Украине, так как нечего терять. С каждым новым проявлением бандитизма режима Януковича эти идеи получают новое эмпирическое подтверждение. А Украина становится заменителем для презрения, с которым европейцы относятся к России (не меньше чем в Украине), но никогда об этом не скажут. Какая отвратительная участь Украины — стать заменителем России», — пишет А. Мотыль, которого цитирует «Украинская правда».
В такой ситуации нужно искать другие возможности. Украинское направление при тщательной проработке могло бы их предоставить. Пока Россия остается имперской и великодержавной, подавляющей свободу слова, никакие договоренности с Москвой не могут иметь длительного и стабильного характера. И здесь поддержка демократических преобразований в Украине, ее развитие в направлении достижения европейских стандартов — существенный и очень большой вклад в демократизацию России. Достаточно часто в истории прогрессивные тенденции шли в направлении от Киева в Москву, к сожалению, в обратном направлении примеров или нет, или очень мало.
Великобритания — старая и устоявшаяся демократия. Часто в истории была образцом для очень многих. И тем более странно выглядит пророссийская ориентация английской политики в восточной части континента. Вряд ли она принесет Лондону существенные политические дивиденды. И чем быстрее это поймут на берегах Темзы, тем лучше для Европы, Украины, да и для России.
