Правительство Китая ведет масштабную подготовку к грандиозному параду в День независимости на площади Тяньаньмэнь в Пекине для празднования одновременно 60-й годовщины образования КНР и 30-й годовщины начала программы Дэна Сяопина «реформирования и открытия». Прогуливаясь недавно вечером по этой площади, я вспоминал те времена, когда впервые начал следить за потрясающей одиссеей Китая. Канонический портрет председателя Мао в стиле Моны Лизы по-прежнему пристально смотрел с Врат райского мира, но происходящее вокруг меня говорило о том, как сильно все изменилось.
Когда полвека назад я впервые начал изучать Китай в Гарвардском университете, китайские лидеры трубили о превосходстве своей социалистической командной экономики, контролировавшей все аспекты жизни. Вследствие враждебных отношений между Соединенными Штатами и Китаем студенты вроде меня не могли тогда посещать Китай.
Но в 1975 г., когда Мао был еще жив, культурная революция все еще бурлила, классовая политика по-прежнему главенствовала, и не существовало ни частной собственности, ни частных автомобилей, ни частных магазинов, ни рекламы, — я приехал в Пекин. Даже мы, приезжие иностранцы (с полным сознанием долга одетые в синие костюмы и кепки, установленные Мао), должны были посещать регулярные политические семинары для очищения наших буржуазных голов с помощью пролетарских трактатов, написанных «Бандой Четырех». Эта поездка оставила у меня неизгладимое впечатление, и с ней я сравниваю все изменения, произошедшие в Китае с тех пор.
Когда в течение следующих нескольких десятилетий Дэн Сяопин начал стимулировать индивидуальную инициативу, что выражалось в лозунгах типа «Разбогатеть — это почетно», я с удивлением наблюдал за тем, как частная экономика Китая стала подниматься из пепла революции Мао. По мере развития этого процесса среди рыночных фундаменталистов Запада стало модным упиваться чувством своей правоты. Наконец-то пелена спала с глаз китайских лидеров, и они стали искать спасения у бога капитализма, которого прежде они так неистово критиковали.
Эта интерлюдия «конца истории», когда «коммунизм» умирал либо превращался в свою противоположность, также побуждала тогдашних американских политических миссионеров усиливать пропаганду демократии и капитализма, чтобы убедить китайских лидеров отказаться от государственного контроля не только над экономикой, но и над политической системой.
Китайские лидеры, конечно же, яростно сопротивлялись подобному миссионерству, в особенности после падения коммунизма в Европе в 1989 г., часто браня Запад за «вмешательство во внутренние дела Китая» и придерживаясь даже еще более демонстративно своей ленинской, однопартийной системы правления. По мере усиления дисбаланса между все более динамичной, современной и глобализованной экономикой Китая и его непрозрачной однопартийной системой политического правления многие западные специалисты предсказывали, что такое противоречие неизбежно приведет к крушению китайского локомотива. Вместо этого как раз именно Америка и весь Запад стремительно вошли в неуправляемый экономический «штопор».
Когда спустя восемь катастрофических лет правления Джорджа Буша-младшего в Белый Дом вошел Барак Обама, на мгновение показалось, что Америке удастся остановить свое падение. Но затем произошло нежелательное событие. Обаму захватил ураган худших аспектов американской демократии: провинциализм и невежество красных, робкий консерватизм, обструкционизм Республиканской партии и даже разногласия в Демократической партии.
Конгресс США оказался парализован политикой, проводимой в пользу одной партии. По-видимому, лишившись центральной нервной системы, он стал нефункциональным существом, которое практически не способно учитывать какие-либо общенациональные и тем более международные интересы. В таких обстоятельствах даже блестящий лидер со способной командой и продуманной политикой не сможет реализовать свои планы.
В то время как правительства западных стран все сильнее увязают в неразрешенных экономических проблемах, Китай формулирует целую серию новых, хорошо просчитанных стратегий и настойчиво идет вперед, предпринимая смелые шаги, решая одну серьезную проблему за другой. Воодушевленные триумфом на Олимпийских играх 2008 г., китайские лидеры начали самую впечатляющую программу развития инфраструктуры в истории страны, внедрили высокоэффективный пакет экономического стимулирования, а теперь стали даже догонять страны, являющиеся лидерами «зеленых» технологий, возобновляемых источников энергии и энергосбережения, — видов деятельности, на которых, без сомнения, будет основана новая мировая экономика.
В общем Китай поистине изобилует энергией, деньгами, планами, лидерством и движением вперед, в то время как Запад выглядит парализованным.
Прохаживаясь по площади Тяньаньмэнь, я был поражен мыслью о том, что та самая система демократического капитализма, в которую так твердо верил Запад и которую он пропагандировал, теперь, похоже, нас подводит. В то же время, тот тип авторитарной, управляемой государством экономики, которую мы так долго ставили под сомнение, теперь, похоже, помогает Китаю.
Интеллектуально и политически тяжело признать, что если страны Запада не сумеют быстро укрепить свои системы государственного управления, то лишь такие политически нереформированные государства, как Китай, смогут принимать решения, необходимые стране для выживания в сегодняшнем высокоскоростном, высокотехнологичном и все более глобализированном мире.
Орвилл ШЕЛЛ — директор Центра «Общества Азии» по американско-китайским отношениям.
