Президент России Владимир Путин пообещал 40 миллионам пенсионеров страны повысить их доходы, но волна социальных протестов против замены льгот денежными компенсациями на убыль не пошла. Масштабы протестов уникальны для всего периода президентства Путина. Тем более, что на митингах раздаются и требования о его отставке. Против президента ополчились его традиционные сторонники — пенсионеры. Российское правительство заявляет о неэффективности, несправедливости прежней системы льгот, которую следовало изменить. Его оппоненты указывают на то, что реформы плохо продуманы и неважно исполняются. В результате массовых демонстраций правительство выделило дополнительные средства на повышение пенсий и бесплатные проездные. Тем временем Счетная палата РФ с 31 января начнет проверку выполнения мер социальной поддержки населения в регионах. Директор российских исследований Американского института предпринимательства Леон АРОН высказывает свое мнение о причинах социальных протестов в России и эффективности мер, предпринимаемых для их успокоения.
— Официальная версия российской власти гласит, что закон о монетизации льгот нужный и хороший, но страдает его реализация на местах. Ваше мнение?
— Зная историю российской бюрократии, мне понятно, что, естественно, существует доля некомпетентности на местах и с этим центральная администрация будет бороться. Но проблема гораздо более широкая. Все упирается в правило, что за все в политике надо платить. И мы видим, что эти акции протеста направлены на самый верх. Чем отличаются эти волнения от тех, которые периодически вспыхивали среди бюджетников разных сортов за последние много лет? — Полной федеральной направленностью. Всем понятно, что выстроена вертикаль власти и теперь за все в России отвечает один человек, возможно, с двумя-тремя заместителями. Вот в чем колоссальная проблема! Да, можно винить местные власти. Да, возможно, они виноваты. Но это плата за суперцентрализацию, за безрассудный выбор стратегии борьбы с разгильдяйством и беззаконием в России. И это лишь «первый звонок».
— Существует мнение, что эти процессы — реализация идеологии «халявы», десятилетиями существовавшей в СССР...
— Это проявление синдрома, о котором много говорилось, но который, судя по всему, не изживаем. Легенда звучит следующим образом: до начала 90-х все было хорошо, а с приходом капитализма в Россию все стало плохо, и пенсионерам стало плохо жить. Чушь, конечно! Стоит посмотреть на документы эпохи гласности — то, о чем говорилось на съездах народных депутатов, о чем писалось в газетах... В 1985-м — начале 90-х годов 100 рублей на человека в месяц считалось «чертой бедности». Так вот, более половины пенсионеров в городах и 80% пенсионеров, живущих в сельской местности, получали менее 100 рублей. Хочется напомнить также, что в Ленинграде тогда открыли первую в СССР суповую кухню — кухню для бедных. И открыта она была специально для пенсионеров. С этой точки зрения теория о том, что раньше было хорошо, а сейчас стало плохо, — полная ерунда.
Ныне в России происходит очень большая ломка. О реформе системы льгот говорили с начала 90-х годов, и, с точки зрения современного государства, конечно же, лучше, когда люди будут пользоваться ликвидными, то есть денежными привилегиями. Потому что, когда деньги у тебя в кармане, ты можешь их тратить как тебе угодно. Деньги открывают все ворота — не надо унижаться перед чиновниками, кондуктору не надо ничего показывать, не надо спорить в аптеке и т.д. Но эти деньги должны быть! И эти деньги должны быть в нужном размере!!!
Надо платить за неспособность провести подобные реформы при том, что казна России буквально залита нефтедолларами и все и вся «зачищено». Вспомните, как проводилась эта реформа! Ведь народ даже ничего не понял. В августе специально собрали Думу и за один-два дня пропихнули важнейший закон. При нормальной ситуации, хотя бы ситуации начала 90-х годов, были бы дебаты, демонстрации, выступления Зюганова... При всех возможных эксцессах внимание народа было бы привлечено, бюрократы на местах поняли бы, что это очень серьезное дело и надо хорошо подумать, как все произвести. У власти были все козыри на руках. Казалось бы, можно было этот закон отшлифовать. Кстати, могли бы попробовать, как он действует на одном регионе или области — именно так проводились многие подобные реформы, в том числе и в России.
— Что может предпринять власть в этой ситуации?
— Конечно же, отлавливанием зачинщиков, «тащением и непущанием», как это всегда делалось в России, ничего не решится. Можно, конечно, загнать болезнь вовнутрь. Она там будет созревать, образуется большущий нарыв и в будущем все грохнет с еще большей силой. Помните советское правило? Зачинщиков ловить и беспощадно наказывать, но если дело действительно серьезное, идти на уступки. Эта политика проводилась с 1962 года, с голодного бунта в Новочеркасске. Сегодня в некоей уменьшенной форме власть реализует подобную стратегию. С одной стороны, немножко поотлавливать врагов, а с другой — пойти на уступки. Мне кажется, что теперь денег пенсионерам добавят одним росчерком пера — деньги-то в бюджете есть. Но, опять-таки, это еще не конец истории. Потому что 31 января люди пойдут платить за квартиру, потом в аптеку, а весной поедут в электричках на дачу...
Повторяю, что мораль из этого вытекает одна: за все нужно платить. В России создали унитарную политическую систему, и это — ее первая серьезная пробуксовка.
