На фоне падения популярности президента Джорджа Буша в Соединенных Штатах в течение всего прошлого года, наверное, самым удивительным элементом является протест экономистов и экспертов по экономической политике. Недавно Пегги Нунан, писавшая речи для президента Рейгана и первого президента Буша, заявила в «Wall Street Journal», что, если бы она знала, какой будет фискальная политика Джорджа Буша, она бы проголосовала за Эл Гора на президентских выборах 2000 года.
«Если бы я знала, что Джордж Буш будет сторонником крупных государственных расходов... Я бы не проголосовала за него...,» — пишет Нунан. Буш «считался консерватором... А консерватизм не приемлет (по причинам, начиная от абстрактных и философских и заканчивая конкретными и практическими) большие государственные расходы и высокие налоги...» Затем она впадает в почти полное отчаяние: «Г-ну Бушу никогда не придется снова выставлять свою кандидатуру на выборах, и он имеет возможность выступить и предложить, хотя бы только на словах, замедление и сокращение государственных расходов. Но он этого не делает. И нет никаких оснований ожидать, что он сделает это в будущем...»
Нунан не совсем права. Джордж Буш является не обычным, а, по его собственному определению, «сострадательным консерватором», сохраняя, таким образом, некоторую двусмысленность. Те, кто сосредоточил внимание на слове «консерватор», ожидали, что фискальная политика администрации Буша будет направлена на жесткий контроль государственных расходов и упразднение многих программ для того, чтобы финансировать значительное понижение налогов.
Другие сконцентрировались на слове «сострадательный», ожидая, что в своей фискальной политике Буш воздержится от понижения налогов и позаимствует у демократов многие приоритетные направления государственных расходов, включая увеличение федерального финансирования образования и пособий на отпускаемые по рецепту лекарства, показав, таким образом, что республиканцы могут создать более эффективную версию государства всеобщего благосостояния. Многие же интерпретировали «сострадательный консерватизм» как (по словам комментатора Эндрю Салливана) «прикрытие, необходимое для любого успешного ограничения власти правительства в ненасытном государстве пособий и компенсаций». Они ожидали, что за снижением налогов последует открытое наступление на расходы на социальное обеспечение, как только снова возникнет дефицит.
В результате, в 2000 и 2001 годах никто не был уверен в направлении политики администрации Буша. Был ли это традиционный фискальный консерватизм? Или же попытка делать то же, что и демократы, только лучше? Или же стратегия под названием «starve-the-beast» (заморить зверя голодом), а именно увеличение государственного долга до уровня, когда становится необходимым сокращение социальных программ?
Первые два приоритета, в случае их правильного планирования и осуществления, представляют собой благородные цели для правительства. Третья цель менее благородна и едва ли осуществима, поскольку основана на опасно слабом допущении, что политические противники правящей партии проявят больше гражданских чувств и будут менее жестокими по возвращению к власти.
Консерваторы и республиканцы, возможно, надеялись, что их собственные приоритеты лягут в основу предпочтительной стратегии администрации. Или же они могли удовлетвориться одной из трех ожидаемых стратегий, сходясь во мнении о том, что, в любом случае, такая фискальная политика будет намного лучше, чем при демократах.
Но затем произошла странная вещь: администрация Буша не заказала ни одно из трех блюд, составлявших, как считалось, меню фискальной политики. Она выбрала нечто совершенно отличное: существенное понижение налогов, да, существенное понижение налогов, плохо продуманное, представленное исключительно с перспективы стороны предложения и направленное на стимулирование роста, а также позаимствованные у демократов внутренние приоритетные направления государственных расходов, но очень плохо осуществленные. Более того, политика администрации Буша сочеталась с редким нежеланием налагать вето на все, исходящее от Конгресса, и, через пару лет, когда это стало очевидно, полной неспособностью контролировать Конгресс.
То, что получилось в конечном итоге, не было ни традиционным фискальным консерватизмом, ни политикой демократов без самих демократов, ни популизмом типа «starve-the-beast», а чем-то, чему нет названия. В разговоре двух героев в сцене из фильма «Апокалипсис сегодня» запечатлена анти-этика, также характеризующая политику администрации Буша:
Уиллард: «Мне сказали, что ты совсем сошел с ума и что твои методы нездоровы».
Курц: «Разве мои методы нездоровы?»
Уиллард: «Я вообще не вижу никаких методов, сэр».
Дело не в том, что республиканцы и консерваторы считают, что администрация Буша выбрала неправильный метод, а в том, что они не видят никакого метода, что привело их к (запоздалому) протесту против фискальной политики. И именно поэтому столь многие из них сегодня жалеют, что на выборах в 2000 году у них не было другого кандидата.
Дж. Брэдфорд ДеЛонг — профессор экономики Калифорнийского университета в Беркли и заместитель министра финансов США в администрации президента Клинтона
