Если бы нелегкое будущее самоуверенному и, казалось бы, непоколебимому «режиму КГБ», созданному президентом России Владимиром Путиным, взялся предрекать кто-нибудь из обычных людей, вы бы наверняка посоветовали ему провериться на предмет нормальной работы мозга. Однако если тот, кто сидит перед вами — обладатель мощнейшего интеллекта современности, то, наверное, его хотя бы стоит выслушать по существу.
Именно таков легендарный Гарри Каспаров, чемпион мира по шахматам, а сегодня лидер российских диссидентов. Каспаров, умеющий заглядывать в будущее и на два, и на три, и на десять ходов, — утверждает, что путинская нефтекремлевская автократия, пообещавшая народу смену власти через год, на самом деле куда более хрупка, чем кажется.
Правда, не похоже, чтобы Путин сильно волновался: в эти выходные в Мюнхене он с высокой трибуны попеременно показывал Западу то свою агрессивность, то снисходительность. Да и с чего бы ему тревожиться? Стоит премьер-министру Германии покинуть свое кресло, как он тут же садится к нему на зарплату. Когда он отбирает месторождения у топ-менеджеров иностранных компаний, те его лишь подобострастно благодарят. Политические противники, осевшие за границей, неожиданно умирают от отравлений, соседние страны успешно запуганы, а с Путина — как с гуся вода. Он продает оружие Ирану, а американское правительство все равно его благодарит — не за то, что он делает, а за то, чего он еще не делает.
У себя в стране он систематически затыкает рот всем и всякому, кто решится выступить против него: прессе, крупному бизнесу, парламенту, политическим партиям, губернаторам, мэрам, гражданским организациям. Каспаров, сумевший собрать под единым зонтиком «Другой России» все, что осталось от оппозиции во всех частях политического спектра, сам признает, что силы совершенно неравны.
В декабре режим приказал устроить обыск в офисе «Другой России». Все найденные книги и документы были конфискованы. Когда же она попыталась собрать митинг протеста, около шестисот человек были задержаны по пути в Москву, а те несколько тысяч демонстрантов, что вышли на митинг, были окружены полицией, которой было гораздо больше. Очевидно, видя на примере Украины и других стран, что выборные манипуляции могут быть чреваты народным восстанием, Путин изменил законы о выборах, чтобы не дать кандидатам от оппозиции даже отметиться на избирательных бюллетенях.
— Если оценивать наши шансы сегодня, то они либо очень малы, либо их нет вовсе, — говорит Каспаров. Любые стратегические планы, утверждает он, сразу же ограничиваются отсутствием политического пространства. — Нельзя думать о том, как у тебя будут стоять пешки через несколько ходов, если в следующие один-два хода тебе уже могут поставить мат.
И все же Каспаров явно получает удовольствие от этой схватки. Он быстро и страстно говорит, переходя от раздражения к сардоническому смеху. Он самый молодой чемпион мира в истории шахмат. Когда-то он вышел на бой с любимцем советского шахматного истеблишмента и победил его. Затем он бросил вызов мировому шахматному истеблишменту, затем IBM и компьютеру Deep Blue — и, даже со всеми своими победами и поражениями, все-таки дольше всех в истории продержался на верхней строчке мирового рейтинга.
— Может быть, он и не политик, — говорит о сорокатрехлетнем чемпионе один близко знакомый с ним американский чиновник, — но он уже показал, что в организации оппозиционных сил ему нет равных, а организация оппозиционных сил — это именно то, что России, к сожалению, сейчас необходимо. В нем есть страсть, жесткость и бесстрашие. К тому же, у него голова настоящего организатора — как в концептуальном плане, так и в оперативном.
И этот человек считает, что отнюдь не все сегодня складывается против оппозиции. Путину нужно уходить, говорит он, и ему нужен преемник — достаточно сильный, чтобы сохранить режим, но не столь сильный, чтобы побороться с Путиным за ту власть или те богатства, которые он намеревается забрать с собой.
Сегодня в ближнем кругу Путина идет «бой без правил» между пятью-шестью потенциальными преемниками, и каждый из них знает, что «тот, кто победит, сожрет остальных живьем». Многие жители России недовольны тем, что их не коснулся нефтяной бум, благодаря которому в Москве строятся небоскребы, а по улицам ездят «Феррари». Давя «Другую Россию», режим выдает собственную нервозность, которая всегда охватывает правителей, успешно заглушивших большинство каналов свободы слова и совести.
— Если нам удастся объединиться вокруг одного кандидата, и этого кандидата не зарегистрируют, то люди могут выйти на улицы, — говорит Каспаров. — А для того, чтобы режим рухнул под грузом собственной паранойи, хватит и полусотни тысяч человек.
Каспаров уверен, что уязвимость нынешнего российского режима изначально заложена в нем самом. В созданной Путиным системе он видит элементы феодализма («лояльность местной верхушки главному начальнику в обмен на возможность безнаказанно грабить свой регион»), корпоративного фашизма по типу того, что был в Италии при Муссолини, и жестокости старого КГБ. И все же то, что делается сегодня — «это не тот геополитический монстр, что был в советские времена».
— Сегодня все делается из-за денег. Власть — это бизнес. Это «Газпром», это «Роснефть».
Кстати, мне сразу вспомнилось, что на прошлой неделе я как раз беседовал с министром иностранных дел Турции об энергетической политике и отношениях с Россией, и он сказал интересную вещь:
— Путин — просто эксперт во всем этом. Он все очень хорошо знает, словно гендиректор энергетической компании.
— Путин стоит во главе правящей элиты, у которой совершенно другие мечты, чем у той, что была в советское время. Эти только и думают о том, как здорово жить на Лазурном Берегу, — говорит Каспаров.
Поэтому нетрудно предсказать, как они себя поведут, если увидят, что их группировка проигрывает, а их деньги могут достаться другим. А это, собственно, предел того, до чего сейчас способен раскачать ситуацию мастер шахмат: — Можно уверенно рассчитывать, что год нам предстоит весьма интересный, — говорит он.
Он готовится лететь в Россию — чтобы этот год стал действительно интересным.
