В мире растут антиамериканские настроения. Американские демократы считают, что политика президента Буша лишила Америку ее привлекательности. Республиканцы отвечают на это, что Америка обречена на неприязнь со стороны остального мира из-за ее размеров и ассоциаций, проводимых между ней и глобализацией. Антиамериканизм, говорят они, неискореним, поскольку некоторые люди видят в Америке угрозу своей культуре. Я считаю, что такие взгляды лишены исторической перспективы.
Вопреки общепринятому мнению глобализация не гомогенизирует и не американизирует мировые культуры. Хотя Соединенные Штаты находятся в авангарде информационной революции, создающей многие приписываемые американизации сходства в социальных и культурных традициях (как, например, обыкновение смотреть телевизор или пользоваться интернетом), взаимосвязь и причинно-следственные отношения — это разные вещи.
Чтобы понять почему, представьте себе страну, быстрыми темпами внедрившую компьютеры и современные средства коммуникации в мире, где не существует Америки. В любом случае такая модернизация вызвала бы крупные социальные и культурные изменения. Конечно, поскольку США существуют и находятся на передовой информационной революции, некоторая степень американизации неизбежна, но она должна сократиться в XXI веке по мере того, как новые технологии получат большее распространение и местные культуры станут модернизироваться по-своему.
Историческим подтверждением того, что глобализация необязательно означает гомогенизацию, является Япония — страна, сознательно самоизолировавшаяся от остального мира на ранних стадиях глобализации. В середине XIX века Япония стала первой страной в Азии, принявшей глобализацию и успешно позаимствовавшей много полезного у других стран, не утратив при этом собственной уникальности.
Во время «реставрации Мэйдзи» Япония находилась в поиске новых средств и идей, которые позволили бы ей стать крупной державой, а не жертвой западного империализма. Она посылала молодых людей получать образование на Запад. Ее делегации бороздили мир в поисках новаций в науке, технике и промышленности.
На политической арене реформаторы эпохи Мэйдзи хорошо ознакомились с англо-американскими идеями и институтами, но сознательно обратились к германским моделям, поскольку они лучше подходили для страны, управляемой императором. Урок, преподанный Японией остальному миру, заключается не только в том, что азиатские страны могут конкурировать со странами Запада, но и в том, что, как показывает полуторавековой опыт глобализации, они могут приспосабливаться к новым условиям, сохранив при этом свою уникальную культуру.
Что еще более важно, образ гомогенизирующей Америки отражает ошибочное статическое представление о культуре. Старания изобразить местные культуры как неизменяющиеся часто отражают реакционные политические стратегии, а не реальность. Как сказал перуанский писатель Марио Варгас Льоса, все, кто выступает в пользу защиты культурных особенностей и против глобализации, проявляют статичный подход к культуре, не выдерживающий проверки историческими фактами. Известны ли человечеству культуры, оставшиеся неизменными на протяжении веков? Найти их можно лишь в маленьких, примитивных магико-религиозных обществах, состоящих из людей, которые по причине своего примитивного состояния становятся все более уязвимыми перед угрозой эксплуатации и полного исчезновения.
Живые культуры постоянно меняются и заимствуют у других культур, и не всегда у США. Например, гораздо больше стран взяли за основу пример Канады, а не Америки, создавая собственные конституции после окончания «холодной войны». Глобализация — это палка о двух концах. В некоторых сферах наблюдается не только негативная реакция по отношению к импорту американской культуры, но и стремление изменить саму американскую культуру. Например, большинство американцев, может быть, и поддерживают сегодня смертную казнь, но это считается вопиющим нарушением прав человека во всей Европе, да и во многих других странах мира. Сегодняшнее отношение Америки к охране окружающей среды, изменению климата или генетической модификации пищевых продуктов вызывает аналогичную критику. Открытость Америки к иммиграции изменяет и обогащает американскую культуру.
И наконец, глобализация и информационная революция могут расширить, а не сократить культурное разнообразие. Например, некоторые французские комментаторы выражают беспокойство по поводу того, что в мире глобального интернет-маркетинга не останется места для культуры, ценящей сотни разных сортов сыра. Но скорее наоборот, интернет позволяет потребителям во всем мире находить желаемые товары, создавая таким образом рыночные ниши, включая сотни веб-сайтов, посвященных исключительно сыру. Интернет также позволяет людям образовывать более разнообразные политические сообщества. Валлийский язык в Великобритании и гэльский в Ирландии сегодня используется гораздо больше, чем 50 лет назад. Великобритания, Бельгия и Испания, а также другие европейские страны делегировали больше прав и полномочий регионам. Век глобальной информации может усилить, а не ослабить местные культуры.
Экономическая и социальная глобализация действительно создает поверхностные сходства в надписях на майках, марках безалкогольных напитков, но культурное многообразие останется прежним. Американская культура сегодня широко известна и вносит свой вклад в привлекательность Америки — ее «мягкую силу» — во многих, но не во всех сферах. В то же время американская культура меняется под влиянием иммигрантов, а также идей и событий, происходящих за пределами США.
По мере того, как глобализация способствует расширению технических возможностей, а информационные технологии предоставляют возможность более широкого использования глобальных средств коммуникации, экономическое и культурное превосходство Америки может уменьшиться. Это должно немного рассеять опасения по поводу американизации, сократить количество жалоб относительно американской заносчивости и высокомерия и ослабить негативную реакцию по отношению ко всему американскому. Возможно, в будущем США не смогут контролировать ситуацию в мире в такой же степени, как сегодня, но будут жить в мире, более восприимчивом к их главным ценностям, таким, как демократия, свободные рынки, индивидуальная свобода и права человека.
Джозеф НАЙ — заслуженный профессор Гарвардского университета и автор книги «Мягкая сила: средства для достижения успеха в мировой политике».
