Не так давно немецкие политики и журналисты уверенно заявили, что кризис евро закончился; Германия и Европейский Союз, считали они, пережили бурю. Сегодня мы знаем, это была еще одна ошибка продолжающегося кризиса, в котором таких ошибок было много. Последняя ошибка, как и большинство предыдущих, происходит от того, что желаемое выдается за действительное — и, опять же именно Греция нарушила мечты.
Даже еще до убедительной победы левой партии «СИРИЗА» на недавних парламентских выборах в Греции было очевидно, что далекий до завершения кризис угрожал ухудшиться. Жесткая экономия — политика экономии при падении спроса — просто не работает. В условиях падения экономики соотношение долга страны к ВВП растет, а не падает, и охваченные рецессией страны ЕС попадают в депрессию, и как результат получают массовую безработицу, тревожные уровни бедности и слабую надежду.
Предупреждения о больших волнах политического недовольства не были услышаны. Омраченное глубоко укорененным в Германии табу инфляции, правительство канцлера Ангелы Меркель упрямо настаивало на том, что боль режима жесткой экономии имеет важное значение для экономического восстановления; у ЕС не было другого выбора, кроме как придерживаться такой политики. Теперь, когда греческие избиратели отстранили от власти истощенную и коррумпированную элиту своей страны, проголосовав в интересах партии, пообещавшей положить конец политике жесткой экономии, наступила обратная реакция.
Но, хотя победа СИРИЗА может означать начало следующей главы в еврокризисе, политическая — и, возможно, экзистенциальная — опасность, с которой столкнулась Европа, является значительно глубже. Неожиданный отказ Национального банка Швейцарии (ШНБ) 15 января от привязки франка к евро, хотя и не представляет немедленной финансовой угрозы, но это был сильный психологический удар, который отражает и усиливает огромную потерю доверия. Евро, о чем свидетельствует шаг ШНБ, остается хрупким, как никогда. И последующее решение Европейского центрального банка приобрести облигаций на сумму свыше €1 трлн. ($ 1140 млрд.) у правительств еврозоны, хотя правильное и нужное, еще более ослабило доверие.
Результат выборов в Греции можно было предусмотреть уже больше года назад. Чтобы переговоры между «тройкой» (Европейской комиссией, ЕЦБ и Международным валютным фондом) и новым греческим правительством были успешными, то результатом должен стать взаимовыгодный компромисс для обеих сторон; если соглашение не будет достигнуто, Греция объявит себя банкротом.
Хотя никто не может сказать, что будет значить для евро дефолт Греции, это, безусловно, влечет за собой риски последующего существования валюты. Так же и как и то, что мега-катастрофа, которая может быть результатом распада еврозоны, не пожалеет Германию.
Компромисс де-факто приведет к ослаблению жесткой экономии, которая повлечет за собой значительные внутренние риски для Меркель (хотя и меньшие, чем в случае провала евро). Но, ввиду ее огромной популярности у себя на родине, в том числе и в собственной партии, Меркель недооценивает возможности, которые есть в ее распоряжении. Она могла бы сделать намного больше, если бы только доверяла себе.
В конечном итоге, у нее может не остаться никакого выбора. Учитывая влияние результатов выборов в Греции на политические события в Испании, Италии и Франции, где кипят подобные настроения против мероприятий жесткой экономии, политическое давление на министров финансов стран Еврогруппы в еврозоне — со стороны правых и левых — значительно усилится. Не нужно быть пророком, чтобы предусмотреть, что последняя глава еврокризиса разнесет в пух и прах политику жесткой экономии Германии — если Меркель действительно хочет взять на себя огромный риск, позволив провал евро.
Не существует никаких признаков, что она пойдет на это. Таким образом, независимо от того, какая сторона — «тройка» или новое греческое правительство — начнет первым будущие переговоры, выборы в Греции однозначно нанесли поражение Меркель и ее стратегии жесткой экономии для поддержки евро. Одновременное сокращение долга и структурные реформы, мы теперь знаем, перегрузят любое демократически избранное правительство, потому что ему придется слишком увеличивать налоги для своих избирателей. И, без роста, не будет никаких структурных реформ, какими бы необходимыми они ни были.
Это греческий урок для Европы. Сейчас вопрос не в том, воспримет ли его немецкое правительство, а когда это произойдет. Нужно ли будет, чтобы подобную катастрофу испытали консерваторы Испании на будущих выборах в этой стране, чтобы заставить Меркель понять реальность?
Ничто, кроме роста, не решит будущее евро. Даже Германия, наибольшая экономика ЕС сталкивается с огромной потребностью в инвестициях в инфраструктуру. Если ее правительство перестанет смотреть на «нулевую терпимость к новым долгам», как Священный Грааль, и, в то же время, будет инвестировать в модернизацию транспорта страны, муниципальной инфраструктуры, и оцифровку домашних хозяйств и промышленности, евро — и Европа — получат могучий импульс. Более того, массивная государственная инвестиционная программа может финансироваться по исключительно низким (и, в Германии, вероятно даже отрицательным) процентными ставками.
Сплоченность еврозоны и успех ее необходимых структурных реформ — и таким образом именно ее выживание — сейчас зависит от того, сможет ли она преодолеть дефицит роста. Германия имеет пространство для финансового маневра. Мессидж греческих выборов заключается в том, что Меркель должна использовать его, пока не стало слишком поздно.
Проект Синдикат для «Дня», перевод Мыколы СИРУКА, «День»
Йошка ФИШЕР — министр иностранных дел Германии и вице-канцлер в 1998—2005.
