Подобно аналогиям со второй мировой войной, понятие «новая холодная война» следует использовать осторожно. А может, лучше не использовать его вообще. Россия сегодня не стремится установить гегемонию в Европе военной силой. В стране больше нет однопартийной системы, она уже не претендует на высокое звание носителя самой передовой идеологии. Некогда возвышавшееся до небес здание марксизма-ленинизма лежит в руинах, подобно теориям «социального кредита» и синдикализма. Что же касается «суверенной демократии» — такое величественное название носит нынешняя идеологическая платформа Кремля — то для изложения ее постулатов и одной страницы будет много, не говоря уж об учебнике.
Сравнение сегодняшней России с Советским Союзом брежневской эпохи может показаться не только оскорбительным, но и абсурдным. Разногласия Запада с Москвой выглядят незначительными нюансами по сравнению с пропастью, разделяющей развитые страны и террористов-смертников.
Однако ограничиваться выводом о том, что прежняя «холодная война» безвозвратно канула в Лету — значит, упускать из вида главное. Как бы мы ни называли новый период острого соперничества между Россией и Западом, он приближается, если уже не начался. Во второй половине 1940 хмы уже убедились, что подобные процессы развиваются постепенно.
Причины? Вот первая: Россия по-прежнему отличается от нас. Нынешнее российское государство — называйте его хоть «Газпромистан», хоть «Кремль Инкорпорейтид» — выглядит столь же неприятно, как и в коммунистические времена. Оно представляет собой авторитарную чиновничье-капиталистическую систему, в рамках которой охваченная междоусобицами элита извлекает гигантскую ренту из добычи сырья, часть денег кладет себе в карман, а остальное использует в борьбе за власть, поддерживая свою популярность за счет националистической, а то и ксенофобской риторики. Одним словом, она действует по схеме: деньги — власть — деньги. И не только в стране, но и за рубежом.
Вторая причина: Россия представляет реальную угрозу. В прошлом московский коктейль из коммунизма и империализма не пользовался спросом на мировом рынке, особенно под конец советской эпохи, когда он прочно ассоциировался с нищетой, диктатурой и иностранной гегемонией. Сегодня Россия применяет более совершенное и мощное оружие: дешевый газ и подкуп нужных людей. Оргия алчности и нравственной неразборчивости, развернувшаяся в Москве в последние 15 лет, показывает, что адвокаты, бухгалтеры и банкиры легко забывают о профессиональной этике, стоит лишь предложить им большой гонорар.
Политики тоже порой утрачивают моральные ориентиры. Представьте себе такую картину: Гельмут Шмидт, занимавший пост канцлера ФРГ до 1982 г., не только установил приятельские отношения с Брежневым, но в последние месяцы пребывания у власти еще и «протолкнул» решения о государственных гарантиях гигантских займов под проект, усиливающий энергетическую зависимость его страны от СССР. Затем, сразу после ухода в отставку, он занял высокооплачиваемую должность в руководстве этого же проекта.
Невероятно, скажете вы? Тем не менее, именно так действовал Герхард Шредер в связи с проектом Североевропейского газопровода. Даже если он никогда не вступит в строй, эта история показывает, что Россия способна беззастенчиво «перекупить» западного политика, и особых протестов эта тактика не вызывает. Позиции Запада ослабляет и склонность выдавать желаемое за действительное. Отсюда и действия по принципу: лучше договориться с Россией о компромиссе, чем ввязываться в неприятную и дорогостоящую конфронтацию.
Даже сегодня есть вещи, которые не купишь за деньги. Что ж, всегда остается другой способ — убийство. Недавно один ветеран-эксперт по Кремлю, живущий в Москве, заметил в письме ко мне: «Анну Политковскую убили, чтобы предупредить россиян: не следует критиковать Кремль, особенно в западной прессе. Убийство Александра Литвиненко стало предостережением перебежчикам. Теперь остается единственный вопрос: кто следующий?»
Вы возразите: да нет, Кремль неспособен на такую беззастенчивость и жестокость. Может быть, и так. Только вот в последние годы мало кому удалось выиграть пари, недооценивая уровень беззастенчивости и жестокости, витающей под этими золочеными куполами. Нам предстоит соперничество двух систем, вызванное ценностными различиями и геополитическими противоречиями. До «холодной войны», возможно, дело не дойдет, но мороз уже пробирает.
