Администрация Буша заслуживает всяческих похвал за неизменную приверженность делу демократии на Ближнем Востоке. Но даже хорошую идею можно испортить неуклюжим исполнением. Хуже того, идея может обернуться против самих ее авторов, особенно если люди заподозрят, что здесь не обошлось без неких тайных мотивов.
Именно это происходит с инициативой президента Буша по «большому ближнему Востоку», где определяются шаги, которые могли бы предпринять Соединенные Штаты и их партнеры по «группе восьми» промышленно развитых стран для обеспечения политических свобод, равноправия женщин, развития образования и большей открытости на Ближнем Востоке. Его предложения предусматривают, в частности, создание в регионе зон свободной торговли, финансовую поддержку малого бизнеса и помощь наблюдателей при проведении выборов.
Когда в прошлом месяце проект этой инициативы был опубликован в «Аль Хайят», газете, выходящей в Лондоне на арабском языке, лидеры арабских стран мгновенно — и негативно — отреагировали на эту, по их мнению, попытку американцев навязать им перемены. Президент Египта Хосни Мубарак даже назвал это предложение «бредовым». К счастью, у администрации еще есть время, чтобы исправить положение и сохранить этот потенциально ценный проект. Но действовать она должна быстро, особенно если хочет, чтобы страны «большой восьмерки» поставили под этим планом свои подписи на июньском саммите.
Несомненно, для этого администрации придется существенно перестроить свою работу. Для начала инициатива по демократизации была провозглашена президентом в крайне покровительственной манере: перед восторженной аудиторией в American Enterprise Institute, вашингтонском аналитическом институте, горячо поддерживающем войну в Ираке и без особой симпатии относящемся к арабскому миру. Идея о том, чтобы Америка, при поддержке Европы и с одобрения Израиля, учила арабский мир современной демократии, вызывает, мягко говоря, неоднозначную реакцию (в конце концов, в этом регионе еще свежа память о британском и французском колониальном господстве). Хотя участие в программе мыслится как добровольное, некоторые опасаются, что за добровольностью вскоре последует и принуждение.
Есть и другие причины для настороженного отношения к плану администрации. Демократия, если она вводится в спешке, может привести к непредвиденным последствиям. Если бы у палестинцев была возможность избрать себе лидера в условиях подлинно свободных выборов, где гарантия, что они не поддержали бы главу «Хамаса»? Если в ближайшее время провести свободные выборы в Саудовской Аравии, то сможет ли реформатор наследный принц Абдулла одолеть Усаму бен Ладена или другого лидера арабских экстремистов? Демократия, если она по настоящему не укоренилась в обществе, и не подкрепляется традициями конституционализма, способна выродиться в систему плебисцитов, которые только придают легитимность экстремизму и авторитаризму.
Проблему осложняет и подозрение — распространенное не только среди арабов, но и среди европейцев, чьей поддержкой хотят заручиться Соединенные Штаты — что внезапно возникшая озабоченность проблемой демократии стала результатом усилий тех чиновников администрации, которые хотели бы оттянуть любые серьезные попытки США подтолкнуть израильтян и палестинцев к подлинному мирному урегулированию. Недавно вице-президент Дик Чейни подлил масла в огонь этих подозрений своим выступлением на Всемирном экономическом форуме в Давосе (Швейцария). Распространение демократии, сказал г-н Чейни «стало предпосылкой мира и процветания в Западной Европе» после второй мировой войны. Далее он высказал предположение, что демократические реформы «жизненно необходимы и для мирного урегулирования давнего спора между арабами и Израилем».
Аргумент г-на Чейни о том, что демократия является предпосылкой мира, был воспринят многими как обоснование попыток отложить любые усилия по урегулированию израильско-палестинского конфликта. Более того, в этом аргументе игнорируется историческая реальность: демократия способна расцвести лишь в атмосфере политического достоинства. Пока палестинцы находятся под контролем израильтян и ежедневно подвергаются унижениям, их вряд ли привлекут достоинства демократии. Это во многом относится и к иракцам, живущим в условиях американской оккупации.
Чтобы инициатива администрации Буша могла увенчаться успехом, ее следует в большей мере совместить с реалиями региона. В этих целях администрация должна предпринять следующие шаги:
Во-первых, программу следует разрабатывать совместно с арабскими странами, а не просто преподносить им в готовом виде. Египтяне и жители Саудовской Аравии никогда не поддержат демократию, если будут считать, что при этом принижаются их религиозные и культурные традиции. Необходимо добиться и полномасштабного участия европейцев, которые также должны вести собственный диалог со странами региона относительно характера и целей планируемого предприятия. Тогда любые различия в подходах к проблеме можно будет урегулировать на саммите «большой восьмерки».
Во-вторых, авторы инициативы должны признать, что без политического достоинства, порожденного самоопределением, ни о какой демократии речи быть не может. После второй мировой войны немцам за сравнительно короткое время удалось вновь обрести политическое достоинство, и это, в свою очередь, помогло им возродить демократические традиции, существовавшие до прихода нацистов ко власти. Программа развития демократии в арабском мире будет более успешной, и получит большую поддержку, если она будет сочетаться с усилиями по предоставлению независимости иракцам и палестинцам. В противном случае многие в арабском мире воспримут демократию, как простую вывеску, прикрывающую стремление сохранить господство внешних сил.
Наконец, Соединенные Штаты должны определить основные направления мирного урегулирования на Ближнем Востоке и предпринять энергичные действия, чтобы такое соглашение было заключено. Это вызовет большее доверие к мотивам, лежащим в основе инициативы по развитию демократии, а также покажет странам Ближнего Востока, что у них есть общая основа для подлинного партнерства с демократическим Западом. Преобразования на Ближнем Востоке — более сложное предприятие, чем послевоенное восстановление Европы. В конце концов, восстановление общества — по определению более легкая задача, чем его преобразование. В отношении исламских традиций, религиозных убеждений и культурных обычаев необходимо проявлять терпение и уважение. Лишь тогда придет время для установления демократии на Ближнем Востоке.
