«Мне надо встать на колени?» — спросила у Эндрю Марра управляющий директор Международного валютного фонда Кристин Лагард во время передачи на канале Би-Би-Си. Лагард извинялась за ошибочное прогнозирование и недооценку недавних экономических показателей Соединенного Королевства со стороны МВФ, а также за более долгосрочную критику, направленную на правительственную политику жесткой экономии бюджетных средств, проводимую правительством премьер-министра Дэвида Кэмерона. Теперь, одобряя британскую экономическую строгость, Лагард заявила, что именно эта политика укрепила веру в экономические перспективы Великобритании, тем самым стимулируя недавнее восстановление.
Извинения Лагард были беспрецедентными, мужественными, но неправильными. Выразив их, МВФ пошел на компромисс с экономическим принципом, который пользуется подавляющей академической поддержкой: «феи» экономического доверия все-таки не существует. И, поддаваясь давлению со стороны Великобритании, Фонд подорвал свой единственный реальный актив — независимость.
МВФ уклонялся от ответственности за гораздо более серьезные ошибки в прогнозировании, в том числе игнорирование каждого серьезного кризиса последнего поколения, от ситуации в Мексике с 1994—1995 гг. до коллапса мировой финансовой системы в 2008 году. Действительно, в 6—12 месяцев до каждого кризиса, прогнозы МВФ подразумевали, что бизнес идет и будет идти как обычно.
Некоторые утверждают, что Фонд советуется со странами в частном порядке, чтобы общественные предупреждения не вызвали тот самый прогнозированный кризис, который необходимо избежать. Но историк МВФ Джеймс Ботон находит мало доказательств подобного мнения в конфиденциальных документах МВФ, за исключением кризиса Таиланда в 1997 году. Внутренний отдел оценок МВФ более непосредственно критиковал неспособность Фонда заметить ипотечный кризис в США даже в его разгаре.
Учитывая, что МВФ — это глобальный наблюдатель за финансовой стабильностью, его неспособность предупредить и отклонить опасность представляет собой гораздо более тяжкий недостаток, чем его нескладная позиция в области британской экономии, а у подобных недостатков есть и огромные последствия, которые обременяют многих, особенно наиболее уязвимых. За эти неудачи Фонд никогда не приносил свои извинения, даже в жалкой манере недавнего заявления Лагард.
Фонду стоит учиться на своих ошибках. В своей речи в Куала-Лумпуре в сентябре 2003 года тогдашний управляющий директор МВФ Хорст Колер признал, что временные ограничения на движение капитала могут обеспечить облегчение от нестабильного притока от остального мира. Он, по-видимому, признавал, что Фонд ошибся, когда критиковал Малайзию за введение таких элементов управления в контексте глубины азиатского кризиса. Из всех стран, пострадавших от этого кризиса, лишь Малайзия решила не просить Фонд о помощи и вышла из кризиса по крайней мере с такими же показателями, как и другие страны, которые обратились за помощью в МВФ.
Ужесточение и установление контроля за движением капитала в Малайзии было спорным политическим решением. И даже когда Фонд выступал против них, то знаменитые экономисты — среди них Пол Кругман — одобряли использование подобного контролирования. В своем выступлении Колер сообщил, что Фонд принял доказательства к сведению, и будет использовать их в будущих рекомендациях.
Но в условиях нынешнего кризиса серьезные доказательства в подавляющем большинстве показали, что жесткая экономия бюджетных средств приводит именно к тому, о чем написано в учебнике экономики: чем тяжелее жесткая экономия, тем больше сдерживается экономический рост. Различные исследования, подтверждающие это положение, в том числе одно, автором которого является главный экономист МВФ Оливьер Бланшард, выдержали значительную критику и почти не оставляют места для двусмысленности.
Те два общественных голоса с базами в Европе, которые приводили аргументы в пользу фантастических результатов жесткой экономии, являются официальными учреждениями: ОЭСР и Европейская комиссия. Позиция комиссии основана в частности на институциональном предпочтении финансовой точки зрения, которая не оставляет места для доказательств.
Среди экономик G7 только Италия осталась с худшими экономическими показателями, чем Великобритания с начала Великой рецессии. Действительно, ВВП Великобритании только что вернулся к уровню 2008 года, отставая даже от Франции.
Это тем более примечательно, если учесть, что кризис в Великобритании был сравнительно мягким. Падение цен на недвижимость было незначительным по сравнению с Ирландией и Испанией, и так как не было никакого строительного бума, не было и никакого строительного спада. Пропустив поначалу предупреждающие знаки о банке Northern Rock, который затем надо было выручить правительству Великобритании после его оттока по депозитам в сентябре 2007 года, британские власти, в отличие от своих коллег в еврозоне, быстро разобрались с проблемными банками в экономике. По этим причинам Великобритания должна была испытать быстрое восстановление; вместо этого безвозмездная экономия Кэмеронского правительства остановила его.
Извинения МВФ были ошибкой по двум причинам. Пренебрежение научными доказательствами — это всегда плохая идея, но это особенно вредно для учреждения, которое опирается так сильно на правдоподобность своей технической компетентности и нейтралитета. Если Фонд одобряет путаную экономику, на каком основании он будет отстаивать свои консультации по вопросам политики?
Кроме того, выбирая тактику лести в отношении ошибочной политики Великобритании, Фонд подтвердил свое предпочтение к своим основным акционерам. В течение многих лет считалось, что МВФ — это всего лишь внешнеполитическая марионетка США. Мягкий подход к экономической политике Великобритании в своем ежегодном наблюдении также был хорошо известен.
Но, совершив этот последний шаг, Фонд подорвал — возможно, безвозвратно — его способность говорить «правду в лицо власти». Если это так, то один фундаментальный вопрос вполне может стать неизбежным: зачем МВФ существует, и для кого?
Проект Синдикат для «Дня»
Ашока МОДИ — приглашенный профессор международной экономической политики университета Принстона.
