Доминирование консервативного ислама на Ближнем Востоке отражает фундаментальную реальность мусульманского общества. Но этот консерватизм не следует путать с насильственным радикализмом, как это, к сожалению, делает Америка. И хотя консерватизм может заявлять, что он составляет большинство на «арабской» или «персидской» улицах, это не означает, что насилие и терроризм будет неизбежно править этим регионом.
Недавний отчет, опубликованный в Дамаске Центром исламских исследований, показал, что сторонники консерватизма составляют около 80% населения исламских сообществ Ближнего Востока. Остальные 20% в основном состоят из реформаторов. Радикалы могут рассчитывать на поддержку не более чем 1% населения. С моей точки зрения, эти приблизительно установленные пропорции остаются неизменными на протяжении десяти веков исламской истории, лишь незначительно изменяясь.
Для описания этих различий была создана исламская терминология. Радикалы сначала появились как секта «Хавари»: группа фанатиков, формирование которой восходит к первому столетию существования ислама, и которая использовала обвинения в богохульстве и насилии для подавления даже незначительных различий во мнениях. Сегодня консерваторы известны среди религиозных ученых как «люди буквы» — те, кто догматично воспринимает исламские писания. Реформисты представляют собой эквивалент «людей разума».
Различия между мусульманами-консерваторами и мусульманами-реформистами могут быть измерены двумя способами: их отношением к возможности делать личные суждения по религиозным вопросам и их отношением к немусульманам. Консерваторы полагают, что богоявленный закон был установлен во время победоносных дней ислама, и поэтому его индивидуальную интерпретацию необходимо ограничить. В результате они не ищут новых решений проблем, вставших перед мусульманами. Они считают, что необходимо избегать услуг банков и страховых компаний, исходя из теории, что их деятельность относится к ростовщичеству и поэтому ее следует запретить. Они также считают, что женщины-мусульманки должны обязательно носить чадру.
Для консерваторов исламское право основано на Коране, а также на подлинных изречениях и действиях (Суннах) пророка Мохаммеда, как их единогласно рассматривают уважаемые ученые. Таким образом, консерваторы отрицают демократию, поскольку она позволяет каждому по-своему интерпретировать волю Бога. Для них абсолютной властью в обществе является откровение Бога людям.
Реформисты, с другой стороны, утверждают, что индивидуальное суждение допустимо, и что общество имеет право совершать выбор, основываясь на современных потребностях, независимо от мнения, которое ранее высказали религиозные ученые. Реформисты также более широко рассматривают религиозное право (Шариат), внедряя в него идеи общественного благополучия, наряду с непрерывно развивающимся законодательным процессом.
Таким образом, для реформистов банки и страховые компании служат на благо общества, и это следует ставить выше, чем традиционные изречения из религиозных писаний. Они также придерживаются либерального подхода к ношению чадры, а также к участию женщин в политике и предоставлению им права свободно перемещаться, и считают, что женщины должны определять это индивидуально. Наконец, реформисты не видят какого-либо противоречия между демократией и учением ислама, хотя демократия и находится в конфликте со столетиями управления в соответствии с традициями, как мусульманами действительно до сих пор управляли.
Что касается их отношения к немусульманам (или же к непрактикующим мусульманам, в данном случае это одно и тоже), консерваторы полагают, что пришествие ислама отменило все другие религии, в то время как реформисты полагают, что ислам дополняет другие религии, но не обесценивает и не опровергает их. Консерваторы берут свои доказательства из текста Корана, в то время как реформисты утверждают, что в Коране упоминается и признается как Старый, так и Новый Завет.
Таким образом, реформисты отрицают монополию ислама на спасение, рай и истину. Они полагают, что существует множество путей к Богу и в рай. Консерваторы, наоборот, не проявляют какой-либо уступчивости по этому вопросу, полагая, что существует только один путь к Богу, и что спастись можно, только следуя исламскому учению.
Однако консерваторы не поддерживают использования насилия против немусульман. Наоборот, правоведческие традиции исламского консерватизма обязывают мусульман быть справедливыми в обращении с немусульманами. Таким образом, и консерваторы, и реформисты согласны с тем, что необходимо соблюдать и защищать права других людей.
И хотя радикалы представляют менее 1% мусульманского населения, их влияние основывается на расширяющемся воздействии их насилия и их тотального отрицания компромиссов. Радикалы полностью отвергают иноверцев, и не видят для немусульман места ни на небесах, ни на земле. Такой подход разрешает использовать насилие против иноверцев, будь то христиане, евреи или другие мусульмане, не разделяющие их верований.
Эта приверженность насилию стоит на двух ногах: радикальная культура и несправедливость. Если превалирует радикальная культура, она приводит людей к насилию. И экстремизм радикальной культуры подписывается множеством несправедливостей и обид, которые испытывают люди на Ближнем Востоке.
К сожалению, Ирак стал местом размножения радикального ислама, как из-за жестокости, от которой страдал народ Ирака при Саддаме, так и сейчас от рук оккупационных сил. Но этот сценарий не ограничивается только мусульманами. Радикализм угрожает любому обществу, в котором человеческое достоинство ни во что не ставится и права человека ничего не значат.
Мохаммад ХАБАШ — член парламента Сирии, директор Центра исламских исследований в Дамаске
