Упоминание о Кубе у одних вызывает сочувствие к народу, который уже почти 50 лет находится под диктатом режима Фиделя Кастро, у других — гордость за кубинцев, которые на протяжении полустолетия смогли противостоять давлению своего могущественного соседа — Соединенных Штатов. И при этом выстояли и не сдались на милость «большого американского брата». Собственно, и те, и другие будут правы, ведь ситуация на Кубе никогда не была однозначной и не воспринималась только в черных или белых тонах. Фидель Кастро провел свой эксперимент над островным народом и его реальные последствия станут окончательно понятными в позитивном или негативном плане, когда наконец эпоха самого Кастро завершится. Сейчас же мы имеем возможность наблюдать не ее окончательное завершение, а начало своеобразной «перестройки» в попытке продолжить существование режима, заложенного Кастро в январе 1959 года, который, скорее всего, также невозможно реанимировать или трансформировать, как и бывший СССР.
Тем не менее, начало 2008 года приносит с Кубы настойчивые слухи о возможности, а то и неизбежности важных изменений после отхода самого Фиделя Кастро от власти. Что является тяжелым, но не невозможным решением для кубинских политических элит. Вероятно, что 50 лет диктатуры создают мираж вечности и несменяемости режима Кастро. Но это не что иное, как только мираж. Изменения возможны. Ведь Советский Союз казался намного крепче и могущественней, но он рухнул в одно мгновение, как замок из песка, размытый волнами политических реалий истории. Ведь коммунистические коллективистские ценности — система, которая является полностью искусственной, фальшивой и неестественной. И единственное, на чем она могла и может базироваться в любом тоталитарном государстве — это на репрессиях. Отмена же распределения властных полномочий, под предлогом необходимости сконцентрировать все усилия для воплощения большого революционного проекта, непременно приводит к диктатуре и ее неминуемым составляющим — террору и насилию над человеческим достоинством и личностью. И, несмотря на надежды, порожденные, возможно, у части социума красивыми обещаниями власти, без свободы и соблюдения прав человека в таких обществах не может быть прогресса. А его руководители не смогут увековечить свою власть, поскольку бедность и безнадега неминуемо создают потенциально взрывоопасную ситуацию, которая подведет народ к необходимости повалить подобную власть.
Номенклатура знает, что все общественные и социальные завоевания кубинской революции не более, чем миф, созданный самим кастровским режимом для удержания власти над Кубой. Вывод очевиден — революция стала колоссальной неудачей для рядовых кубинцев. По той причине, что от самого начала режим Кастро был, по существу, банкротом. Собственно, какие социальные гарантии он мог предложить кубинцам без огромных советских инвестиций? И как они живут сейчас, несмотря на миллионные субсидии в виде поставок нефти танкерами от Уго Чавеса? Нет сомнения, что после провала референдума, будущее венесуэльского президента становится все более ненадежным и очень вероятно, что именно в 2008 году мы сможем наблюдать существенную эрозию его власти. Следовательно: что бы было с Кубой, если бы не было помощи со стороны Уго Чавеса, которая в 2007 году, по оценкам американских экспертов, составляла от 3 до 4 млрд. долларов, приближаясь количественно к той помощи, которую в свое время обеспечивал Кубе СССР? И при этих критических для нее условиях, кубинская номенклатура не может не задумываться о своем дальнейшем будущем.
Именно этот страх может стать стимулом для того, чтобы осмелиться на определенные реформы. Однако для того, чтобы достичь позитивных успехов, реформы должны быть весомыми. И любое продвижение реформ будет значить отталкивание от наследия Фиделя Кастро. Что, в свою очередь, вызовет огромное ожидание в обществе. Кто-то даже начинает говорить о такой невероятной возможности, как о разрешении свободно выезжать и возвращаться на Кубу. Не исключено, что сейчас кубинское руководство рассматривает так называемую китайскую модель реформирования. Которая, как известно, заключается в либерализации экономики и одновременной поддержке политической диктатуры. Тяжело отрицать тот факт, что за последние 30 лет экономические изменения в Китае оказались эффективными.
Но является ли подходящей китайская модель для Кубы? Очевидно, не совсем так, ведь никогда, за всю свою тысячелетнюю историю, Китай не знал демократии и никогда не имел связей с демократической страной. Китайская революция руководствовалась могущественной коммунистической партией. У всего этого нет своего соответствия на Кубе. С другой стороны, коммунистическая партия на Кубе не имеет такой решающей роли, как в Китае. Кубинская революция зависела полностью от Фиделя и Рауля Кастро. И кто может гарантировать, что после того, как они сойдут с политической сцены, режим, который является порождением кастровской революции, не прекратит своего существования? Ведь Фидель Кастро всегда считал, что экономическая либерализация является опасной для его власти. Именно из-за этого он никогда не был готов позволить ее. Если же его наследники осмелятся начать экономическую либерализацию, не будет ли значить это начало конца, режима, заложенного Кастро?
Можно сказать, что сегодня среди кубинской господствующей элиты происходит разграничение относительно принятия идеи внедрения реформ. Консервативно настроенные высшие бюрократы дают ясно понять, что единственный достойный преемник Фиделя Кастро — это Коммунистическая партия Кубы, в рядах которой воспитано немало талантливых руководителей, которые успешно продолжают дело дедов и родителей. «Реформаторы» же считают, что перемены в стране очень необходимы.
Так, по словам заведующего отделом культуры ЦК КПК Элиадеса Акосты, страна переживает момент революционной трансформации. Старое, отжившее так просто не сдается. Битва идей продолжается. Главное для коммунистов — не отрываться от земли, на которой возникло большое движение. «Партия, — отметил Акоста, — пересматривает свои связи с обществом с целью установления более прямого и эффективного диалога для повышения роли народа в принятии решений».
Это же Акоста подчеркнул в своем недавнем интервью, отметив, что Куба переживает «момент революционных преобразований» и признал «необходимость перемен». В идеальном случае, в кубинском обществе, как это видится Акосте, одному из пока что небольшого количества руководителей, которые имеют в виду возможность публичных перемен на Кубе, он бы допустил критику, отменил цензуру, удовлетворил материальные потребности населения, чтобы избежать того, чтобы кубинцы ощущали себя гражданами низшего сорта в своей собственной стране.
Многие скептики допускают, что не так просто будет принять решение «запустить» реформы, которые бы допускали структурные изменения. Дорога усложнена, отметил сын кубинского вице-президента Карлоса Лахе Давилы, президент университетской студенческой Федерации Карлос Лахе Кодорню во время дискуссии по поводу изменений в стране. «Куда мы идем, это что-то такое, о чем мы еще не знаем. Мы называем это социализмом, хотя социализм, как его определяли классики марксизма, никогда не существовал». Очевидно, что ключ к началу реальной «перестройки» на Кубе лежит в способности реформаторов победить сопротивление консерваторов и встать на путь реформ, которые бы удовлетворили требования населения, при этом не нарушая границ социалистической модели.
Преемники Фиделя унаследуют недееспособную и дефектную систему, которая очень раздражает народные массы, а также острые экономические проблемы. Наихудшие из них — недействующий общественный транспорт и сельскохозяйственный сектор, дефицит жилищного фонда, старая инфраструктура, безработица и большой разрыв жизненного уровня, который все больше увеличивается. Между кубинцами, которые имеют доступ к твердой валюте и многочисленным бедным населением, которое должно влачить свое существование за песо, которые ничего не стоят.
Кого бы ни выдвинул сегодня Фидель Кастро, тот станет достоверно следующим президентом Кубы. Выбор выпадает пока что на его брата Рауля. Но если говорить о долгосрочной преемственности власти, то на горизонте виднеется политическая фигура Карлоса Лахе Давилы. Он не только на 20 лет младше Рауля Кастро, но его считают в реформаторских кубинских кругах защитником экономической реформы. Следовательно, Рауль Кастро может только дать зеленый свет «перестройке» на Кубе, а реализовывать ее в полном объеме, скорее всего, уже будет кто-то другой.
