Российский институт стратегических исследований (РИСИ) — большая государственная структура, созданная еще в 1992 году указом президента России, которая занимается изучением широкого круга тем. Доктор исторических наук Евгений Кожокин уже много лет возглавляет структуру по информационно-аналитическому обеспечению деятельности высших органов законодательной и исполнительной власти в России. Очевидно, что многие рекомендации РИСИ учитываются путинской администрацией. «День» задал самые «горячие» вопросы Евгению КОЖОКИНУ, к выводам которого прислушиваются в органах власти России.
— Какие последствия, по вашему мнению, будут иметь заявления грузинского президента Михаила Саакашвили о возможном выходе Грузии из состава СНГ? Действительно ли, Тбилиси может пойти так далеко, чтоб выйти из состава этой организации?
— К сожалению, грузинское руководство довольно часто выступает с заявлениями, очень решительными и очень радикальными. Затем не следуют соответствующие политические и юридические шаги. Поэтому их трудно воспринимать как заявления ответственных политических деятелей, между заявлениями и реальной политикой грузинского руководства имеется очень большой разрыв, который препятствует эффективному взаимодействию с Грузией. Россия заинтересована в нормализации отношений с Грузией. Мы никогда не рассматривали Грузию как враждебное государство и считаем, что некоторый вираж, который сейчас наблюдается в политике Грузии, связан с особенностями руководства, которое пришло к власти в Тбилиси в ходе революции роз. Через некоторое время этот вираж будет выправлен, и Грузия будет добрососедским государством по отношению к России, так как это — необходимость и для нашего народа, и народа Грузии.
— А как тогда рассматривать действия России по отношению к Грузии, в частности запрет на ввоз грузинского вина и минеральной воды... Ведь многие в России отмечают, что эти меры носят политический характер?
— Даже грузинское руководство признало, что в Россию экспортировалось очень много фальсифицированной алкогольной продукции, что в Грузии нарушена система контроля качества производимой продукции, и теперь ее необходимо восстанавливать. Думаю, в Грузии заинтересованы в том, чтобы продукция виноделия пользовалась должной репутацией. Мы тоже заинтересованы, чтобы репутация была восстановлена. И тогда грузинские вина смогут поступать на российский рынок.
— Не изжило ли себя СНГ?
— СНГ — очень специфическая структура, обеспечивающая режим политического диалога по интересующим вопросам. Что касается решения реальных экономических проблем, то реальной интеграционной структурой на постсоветском пространстве является ЕврАзЕС. Если говорить о проблемах безопасности, то реальной структурой является Организация договора коллективной безопасности. СНГ — это «зонтичная» структура, расшатать которую, мне кажется, довольно сложно.
— Как вы оцениваете прошедший в Вильнюсе Международный форум «Общая стратегия видения общего добрососедства», в котором приняли участие руководители ряда европейский стран и вице-президент США Дик Чейни?
— Мы заинтересованы в том, чтобы наши соседи, включая балтийские государства, были в большей степени обращены в будущее, а не в прошлое. Нам очень важно, чтобы на форумах, подобных вильнюсскому, не рассматривали и не создавали из России образ врага. Мы не являемся врагом ни для Эстонии, ни для Литвы, ни для Латвии. И важно, чтобы эти малые страны тоже не рассматривали Россию как врага и не пытались представить нашу страну врагом для всей Европы. Это, просто, не соответствует действительности.
— Вы сказали: они смотрят в прошлое. А каким вы видите будущее?
— Будущее представляется как открытое пространство Европы для перемещения лиц, товаров, идей. Именно над этим будущим, нам кажется, надо работать, именно его создавать.
— Украина как раз и стремится к этому, однако, похоже, это не вызывает особого энтузиазма в России...
— ЕС не надо рассматривать как реализацию мечты о коммунизме. ЕС надо рассматривать объективно — с его плюсами и минусами. Тогда можно будет трезво рассматривать решение о вступлении в ЕС или невступлении. Тем более, что в обозримом будущем стать членом ЕС не грозит ни России, ни Украине.
— Украинско-российские отношения переживают не самые лучшие времена. Какие шаги Россия ожидает от Украины, чтобы снять это напряжение?
— Есть один символический и политический жест, который мог бы осуществить Киев. Его воспримут сугубо положительно на уровне политической элиты в Москве и на уровне народа. Этот шаг заключается в том, что Украина объявит о неактуальности вопроса вступления в НАТО. На сегодняшний день нет таких серьезных угроз в области безопасности для Украины, которые бы вынуждали ее вступать в эту военно-политическую организацию. Если Украина откажется от вступления в НАТО, то это будет хороший знак для всех в России.
— Вы считаете, что это самая главная проблема, которая препятствует развитию российско-украинских отношений?
— Проблемы во взаимоотношениях есть. Но они могут решаться в разном ключе.
— Возможно, сама Россия своей политикой вынуждает Украину идти «под зонтик» НАТО?
— В начале 1990-х годов значительная часть российской элиты поддерживала возникновение Украины как независимого государства. Затем Россия подписала Большой договор с Украиной, в котором было зафиксировано признание территориальной целостности Украины. Россия, вместе с США, Францией, Великобританией и Китаем, выступила гарантом безопасности Украины после того, как отказалась от ядерного оружия. Моя страна сделала много для того, чтобы помочь Украине в ее становлении как независимого государства. Вот это я вижу. Это зафиксировано не в каких-либо декларациях отдельных политиков или аналитиков, а в международных договорах, которые известны всем. Это — реальная политика, это не слова.
— Но были ведь проблемы с газом, которые многие интерпретировали как энергетический шантаж со стороны России, был также инцидент с Тузлой...
— Сравните значение Большого договора с крошечным инцидентом по Тузле. Любой политический эксперт вам скажет, что это несопоставимые по своей значимости вещи. Тем более, что проблемы с Тузлой были достаточно быстро урегулированы.
— Некоторые украинские политики отстаивают закрепление за Украиной статуса активного нейтралитета. Как в России могут отнестись к такому повороту событий?
— Я думаю, что это будет соответствовать такому документу, как Декларация о государственном суверенитете Украины, принятому в 1990 году. Россия всегда подчеркивала глубокое уважение к принципу нейтралитета, который мы отнюдь не считаем изжившим себя. В нынешней международной ситуации нейтральный статус государства — это очень значимый фактор как для укрепления стабильности, так и в то же время для повышения статуса страны в международных отношениях. Я думаю, что для нас статус активного нейтралитета Украины будет представлять интерес. В Украине имеются экономические, психологические предпосылки, а также предпосылки в сфере безопасности для такого статуса. Будет ли нейтралитет принят — это дело украинских политиков. Я не могу отвечать за все структуры российской власти. Но мне представляется, что в Москве реакция будет положительная.
