Последние заявления британского премьер-министра Дэвида Кемерона, его спор с немецким канцлером Ангелой Меркель относительно миграционной политики ЕС стали темой для мировых СМИ. И многие комментаторы, особенно после слов Меркель «Можете выходить из ЕС, если не собираетесь делать взнос в бюджет ЕС» стали говорить о выходе Великобритании из Европейского Союза. А в прессе начали употреблять слово «Brexit» — сокращенно «Британия выходит». В свое время виконт Пальмерстон заявил: «У нас нет вечных союзников и у нас нет вечных врагов. Наши интересы вечны и постоянны, следовательно, наша обязанность — их придерживаться». Итак, возникает вопрос: каков интерес Лондона к ЕС, иными словами — в каком Союзе хотела бы остаться Великобритания? Об этом рассказал «Дню» директор департамента по вопросам внешней политики Центра европейских реформ Ян БОНД.
— У нас огромные экономические интересы в ЕС. Наша политическая дискуссия в данный момент является, скорее, абсурдной и одержимой проблемой миграции с Евросоюзом, которая в действительности принесла большую пользу британской экономике. А люди не смотрят на это и не видят выгоды, которую мы получали от того, что являемся частью единого европейского рынка. Таким образом, вы совершенно правы: наш вечный интерес в участии в самом большом в мире едином экономическом пространстве. И тут в Великобритании существует мысль, что можно иметь выгоду от членства в Европейском Союзе благодаря доступу к единому рынку, не будучи членами евросообщества. Если вы являетесь членом клуба, вы платите свой взнос, соблюдаете правила клуба и извлекаете выгоду от членства в клубе. А многие люди в Британии думают, что мы можем не платить деньги, не подчиняться никаким правилам и все еще иметь доступ к единому европейскому рынку. Это просто фантастика.
— Так почему Кэмерон играет в эту миграционную карту?
— Это политический оппортунизм. Партия Кэмерона традиционно очень разделена относительно Европы, и он подумал, что это был разумный шаг — предложить провести референдум в 2017 году. И он думал, что это сделает однопартийцев более лояльными по отношению к его руководству и прекратит их разговоры о Европе. В действительности он стимулировал их поверить, что у них теперь есть реальный шанс вывести Великобританию из Европейского Союза. Итак, вместо того, чтобы говорить о каких-то реальных проблемах, мы обсуждаем вопрос, который преднамеренно придумали политики.
И теперь, по сути, говорим мы: вот проблема, которую придумало британское правительство; остальная часть Европы должна решить ее для нас. И нет ни одного реального признака того, что остальная часть Европы хочет решить проблему, которую мы придумали. И я думаю, что вы можете видеть глупость положения, в котором мы пребываем, сравнивая с позицией правительства Германии, которое разделяет некоторые из наших опасений по поводу людей из других европейских стран, приезжающих в Германию только для того, чтобы получить социальную помощь и социальные выплаты.
В Верховном суде ЕС рассматривалось одно важное дело, в котором говорится, что в действительности Германия может ограничить выплаты, если кто-то из другого государства-члена ЕС переезжает в Германию и не намерен работать там, но на самом деле едет туда, чтобы получить социальные выплаты. Итак, немцы обратились в Европейский суд, чтобы получить ответ, который должен удовлетворить британцев. А те вроде бы сказали: «Это очень хороший ответ, но нам все равно нужно изменить фундаментальный договор Европейского Союза». И не удивительно, говорит другая часть Европы: «Ну, на самом деле нет, этого вам не нужно делать». Мы попадаем в весьма опасное положение из-за нашей внутренней политики и можем почти случайно покинуть Европейский Союз.
— Британская The Telegraph, комментируя последний спор между Меркель и Кэмероном, написала: «Это конец их отношений?». Что вы скажете на это?
— Будем надеяться, что нет. С моей точки зрения, существует много того, с чем они соглашаются. В частности, это и относительно важности создания единого рынка, сохранения бюджета ЕС под жестким контролем. Они даже согласны насчет того, чтобы не позволять людям из бедных стран-членов эксплуатировать системы социальных льгот более богатых стран-членов. Но у них нет согласия относительно необходимости отраслевого пересмотра договоров ЕС с целью достижения поставленной цели. Меркель считает, что большинство этих вещей можно сделать в рамках существующих правил, и теперь вышеназванное решение суда в некотором смысле посылает ясный сигнал, что многое из этого можно сделать без необходимости переписывать какие-либо договоры.
«БРИТАНСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО НЕ ВЫДВИНУЛО НИКАКИХ КОНКРЕТНЫХ ПЛАНОВ»
— Мы говорили о позиции Кэмерона, а каков консенсус у британцев относительно ЕС, частью которого они бы хотели остаться?
— Это очень сложный вопрос, потому что британское правительство не выдвинуло никаких конкретных планов. Оно заявило, что хочет ограничить миграцию из других стран ЕС. В общих чертах правительство заявляет, что хочет меньшее регулирование на европейском уровне, хотя на самом деле оно не смогло конкретизировать, что это значит. Официальный Лондон утверждает, что является сторонником создания единого рынка, хотя я думаю, что многие люди, которые выступают в поддержку единого рынка, не очень понимают, что это такое. Я имею в виду то, что они не понимают так называемые четыре свободы: свободное передвижение рабочей силы, капитала, услуг и товаров. А они в действительности все связаны друг с другом; если вы ограничиваете одну из свобод, то на самом деле у вас — менее совершенный рынок. Таким образом, у нас нет от правительства согласованной повестки дня относительно его деятельности. Зато у нас есть много людей, которые действительно довольно иррациональны в своем подходе к Европейскому Союзу. И опять же, рассмотрим другую сферу деятельности ЕС, законодательство, порядок, правосудие и так называемые министерства юстиции и внутренних дел. У нас были абсурдные парламентские дебаты в начале этой недели, на которых рассматривался ряд мероприятий полицейского и судебного сотрудничества, к которому обычно была приобщена Великобритания. Потом она решила отказаться от предварительного соглашения, а теперь хочет вернуться к нему.
Группа членов парламента от правящей Консервативной партии не хочет возвращаться к мерам, которые, по мнению начальников полиции и службы безопасности, являются очень важными для национальной безопасности, потому что депутаты-консерваторы считают, что это позволяет ЕС вмешиваться в нашу правовую систему. Таким образом, в этой стране ведутся совершенно непонятные дебаты о Европе; и единственный позитивный аспект в этом — это то, что на самом деле британский бизнес начинает говорить громче, что он поддерживает наше неизменное членство в Европейском Союзе. И мир начинает замечать, что те, от кого зависит наше экономическое процветание, высказываются в пользу нашего дальнейшего членства в Европейском Союзе.
— А какова позиция Лейбористской партии, является ли она более проевропейской, как это было раньше?
— Да, она более проевропейская. Но я боюсь, что и она тоже сейчас начинает приобщаться к этим дебатам об иммиграции. Консервативной партии удалось превратить ее в важный политический вопрос. Еще два или три года назад это был вопрос, который вряд ли кто-нибудь считал важным. И в настоящее время Лейбористская партия вынуждена об этом дебатировать с консерваторами. Но все-таки эта партия считает, что в интересах Великобритании оставаться в Европейском Союзе. И лейбористы не обещали референдума относительно ЕС, и если они сформируют правительство, то, согласно их политике, плебисцит будет осуществляться в случае передачи значительных полномочий Брюсселю. Иными словами, если бы речь шла о новом договоре ЕС, тогда был бы референдум, но на данный момент нет никаких признаков, что кто-нибудь в Европе хочет новый договор.
«ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ СДЕЛАТЬ БОЛЬШЕ, ЧТОБЫ ПОДАВИТЬ РОССИЙСКИЕ ДЕНЬГИ, КОТОРЫЕ ПРОХОДЯТ ЧЕРЕЗ ЛОНДОН»
— Я читал, что нынешнего лидера Лейбористской партии Эда Милибенда призывают уйти в отставку. Началась ли внутри партии борьба за власть и не может ли его заменить его брат Дэвид, который был министром иностранных дел?
— Его личные рейтинги популярности чрезвычайно низки. Согласно опросам общественного мнения, очень немногие люди считают, что он готов стать премьер-министром. Впрочем, на данный момент нет никаких признаков, что он думает идти в отставку. Поэтому я допускаю, что он поведет Лейбористскую партию на следующих выборах.
Что касается его брата, то Дэвид сейчас работает в Нью-Йорке. Он возглавляет Международный комитет спасения, международную организацию по развитию неправительственных организации и предоставлению гуманитарной помощи. Дэвид Милибенд доволен своей работой и думаю, что не будет впутываться в борьбу за власть в партии. Но я подозреваю, что есть ряд людей, которые были бы готовы выставить себя в качестве кандидатов, но не думаю, что кто-нибудь из них готов первым всадить кинжал в Эда Милибенда. В британской политике человек, который первым делает попытку свергнуть лидера партии, очень редко впоследствии становится его преемником. К таким людям, как правило, относятся с подозрением другие члены их партии. Такое произошло с Маргарет Тетчер в 1990 году: когда тогдашний вице-премьер Майкл Хезелтайн пытался свергнуть ее, то он не стал лидером Консервативной партии; это был Джон Мейджор, который всегда был лоялен к Маргарет Тетчер, именно его избрали ее преемником.
— Дэвид Кэмерон очень резко критикует Путина в связи с российской агрессией в Украине. Не кажется ли вам, что одним из рычагов, которые имеет Британия, чтобы остановить Россию, мог бы стать Лондон, через банки которого проходят российские деньги?
Недавно проведенное исследование показывает, что в действительности лишь очень небольшой процент от денег в лондонском Сити поступает из России. Поэтому этот фактор намного менее влиятелен в британской политике, нежели можно было подумать. Вместе с тем, я думаю, да, существует возможность сделать больше, чтобы подавить российские деньги, которые проходят через Лондон. Важно, чтобы британские финансовые институты активно выполняли законы, которые уже существуют относительно отмывания денег, чтобы гарантировать, что российские деньги, поступающие в Лондон, не являются продуктом преступной деятельности, взяточничества, коррупции, злодейства в России. И я боюсь, как мы видели с Януковичем, использование подставных компаний, которые имеют связи в Лондоне, — это весьма популярный способ укрывательства того, что политические деятели в странах бывшего Советского Союза пересылают деньги в Великобританию или в Европейский Союз. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы британские финансовые институты энергично имплементировали существующие законы.
