Двадцать лет тому назад Михаил Горбачев начал свою политику перестройки и гласности, что привело к окончанию холодной войны. Однако сейчас началось новое охлаждение в отношениях между Россией и Западом. Президента Владимира Путина часто критикуют за то, что он ведет Россию в ложном направлении. Те самые люди, что в 2000 году называли Путина человеком, с которым они могут иметь дело, сейчас думают по-другому. Люди, которые когда-то Путиным восхищались, сейчас публично его осуждают.
Путин в ответ обвиняет Запад, что тот стремится ослабить и расчленить Россию. В то время, как политики на Западе сравнивают его с Мугабе или Муссолини, помощники Путина в Кремле указывают на мюнхенских миротворцев, которые пытались направить Гитлера на Восток. Сам Путин когда-то обвинил Запад в том, что тот пытается направить исламский радикализм в сторону России.
Откуда появилось такое резкое изменение в тоне? Первоначально большинство наций, существовавших в коммунистическом лагере, практически инстинктивно потянулись к своему прошлому, существовавшему непосредственно перед наступлением коммунистической эпохи в их истории. Балтийские государства восстановили свои конституции, принятые в 1930-е годы, армяне и азербайджанцы восстановили свои политические партии, существовавшие в конце 1910-х, а страны Восточной Европы — за исключением Восточной Германии, которая объединилась с Федеративной Республикой — внезапно снова стали Центральной Европой.
Возрождение прошлого сильно озаботило западных европейцев и американцев, боявшихся, что на арену снова выйдут исторические враги и существовавшие в прошлом очаги напряженности, которые в действительности пробудились в бывшей Югославии. Эти страхи стали катализатором процесса совместного расширения НАТО и Евросоюза.
Россия, со своей стороны, также откатилась назад к царизму. В начале это не все понимали. Борис Ельцин по-дружески относился к Западу, он нормально воспринимал открытые дебаты и назначил нескольких индивидуумов в качестве олигархов. Он получил презумпцию невиновности, и его антикоммунизм был расценен как суррогат демократии. Россия в то время, без сомнения, была свободнее, чем когда-либо практически во всех аспектах — и в хороших, и в плохих.
Однако та картина, которую Россия представляла для других и для себя самой, была в огромной степени искаженной. Жизнь в парламенте била ключом, но, в сущности, он не обладал никакой властью. Электронные средства информации обычно критично относились к властям, но ими владела горстка людей, и то, что они говорили, зависело от вкуса их владельцев, их интересов и их судьбы. Передача власти Ельциным Путину, на манер того, как это бы сделал король своему дофину, говорит нам больше о его режиме, чем все остальное.
Режим Путина — открыто царский. Его Дума очень похожа на Думу Николая II — она послушная и уступчивая. Его губернаторы также напоминают губернаторов Николая II — многие из них являются генерал-губернаторами. Практикуемый сейчас в России капитализм зависит от властей и не играет никакой независимой роли в политике.
Конечно, это не означает, что нет различий между Россией Владимира Путина и Николая Романова. Это означает, что Россия повернула вспять на своем историческом пути развития обратно к точке, где дела начинают идти в ложном направлении. Ситуация в стране, глобальное окружение, а также историческая память людей — все это сопротивляется тому, чтобы Россия повторно пережила свою собственную трагическую историю. Но Россия похожа на Западную Европу в том смысле, что она также должна развиваться поэтапно. Она не похожа на Центральную Европу, которая смогла перепрыгнуть через некоторые этапы развития с трамплина НАТО/Евросоюз.
Это означает, что мы должны быть более внимательны при использовании языка демократии, когда мы говорим о России. Демократия практически повсеместно была очень поздним ребенком капитализма, поскольку для нее требуется, чтобы пустил корни и расцвел самоосознающий средний класс. А он может появиться на свет только после успешного и устойчивого капиталистического развития. Россия сейчас создает такой класс, но этот процесс займет некоторое время.
Тем временем политика принадлежит элитам. Если Россия должна двигаться вперед, то те, кто обладает властью и могуществом, должны прийти к согласию относительно того, кто чем владеет, кто устанавливает правила и каким образом эти правила изменять. И в этой связи актуальнее скорее призывать не к демократии, а к подлинно конституционным правовым нормам. Другими словами, задача состоит в том, чтобы превратить царскую Россию в версию кайзеровской Германии.
Это будет нелегко сделать, но имеется хорошее основание для оптимизма. И хотя очень много написано о России Путина, остальная часть страны при этом не принята во внимание. Говоря о России Путина, имеют в виду в основном Кремль и чиновников. Они несомненно доминируют, но они не представляют всю Россию целиком.
Миллионы потребителей, которые реализуют свое право выбора в быстрорастущих сетях супермаркетов; полные самолеты бизнес-путешественников, которые вылетают в Лондон, Цюрих и Франкфурт ежедневно; отпускники, которые, потеряв Крым, нашли для себя Средиземноморье — все это часть России за пределами путинской России. Та часть, которая будет расти и развиваться даже тогда, когда Путин уйдет в историю.
Поэтому для России основным вопросом сегодняшней повестки дня должна быть свобода, а не демократия. Даже сейчас Россия, будучи недемократичной, в большинстве своем свободна. Что требуется, так это институализировать эту свободу, построив современное государство, которое должно прийти на смену старомодной царской системе. Что еще требуется, так это современное гражданское общество, которое бы консолидировало в себе многоэтничное постимпериалистическое население страны.
Для этого требуется наличие своеобразного либерализма, который сейчас в России отсутствует. Того, который бы выступал за свободу, реформы и национальное государство. Ни правительство, ни нынешняя оппозиция этими качествами не обладают, это означает, что россияне должны смотреть за пределы путинской России.
Что касается Запада, то бесполезно пытаться вернуть Путина и его команду обратно к демократии, которой в России нет, или же наказать Россию санкциями, которые не будут работать. Запад должен осознать, где Россия находится на историческом пути, и не должен стремиться отмахнуться от этого в надежде, что все уладится само собой. Политическая пропасть может быть сужена только путем развития местного капитализма. Тем временем Америка и Европа должны основывать свою политику в отношении России на взаимных интересах, а не на ожидании появления совместных ценностей.
Дмитрий ТРЕНИН — ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги «За мир во всем мире».
