Драматическое противостояние демократической администрации президента США Барака Обамы и его однопартийцев в сенате с республиканским большинством в Палате представителей по вопросу о повышении потолка госдолга страны достигло, как известно, своей кульминации 1 и 2 августа и завершилось политическим компромиссом в виде закона, который позволил президенту поднять потолок госдолга примерно на 2,4 трлн. долларов при параллельном сокращении государственных расходов примерно на такую же сумму в течение нескольких лет.
С 4 по 10 августа торги на нью-йоркской фондовой бирже завершались рекордными обвалами всех основных индексов в диапазоне 4—5%. 6 августа рейтинговое агентство Standard & Poor’s (S&P) плеснуло керосина в огонь, впервые в истории снизив суверенный кредитный рейтинг США по казначейским долговым обязательствам, что и привело биржи в состояние, близкое к панике.
Такова основная фактологическая и хронологическая канва событий, которые, конечно же, требуют осмысления и попытки разобраться, что именно произошло и почему.
Скачки биржевых индексов, безусловно, приоткрыли интересную динамику. Это динамика разрастания эрозии доверия со стороны бизнес-сообщества политическому курсу Обамы. Это сигнал о снижении степени привлекательности инвестиционного климата в стране. Сигнал о том, что методы и принципы экономической политики демократов перестают признаваться предпринимателями как правильные, разумные или даже просто приемлемые. Многочисленные исследования общественного мнения со всей очевидностью подтверждают данный тезис: 73% опрошенных американцев считают, что США находятся на неверном пути, 47% ожидают дальнейшего ухудшения экономической ситуации, 49% считают, что Обаму не следует переизбирать на второй срок. Важнейший индикативный индекс потребительской уверенности в стране в августе снизился до 55%, что сопоставимо с уровнем острейшего кризиса 1980 года, при этом рейтинг популярности самого Обамы составляет уже менее 40%, что являет собой своеобразный антирекорд.
Теперь, собственно, о снижении рейтинга агентством S&P. Здесь есть смысл выделить два основных аспекта. Первый — профессиональный. Оставаясь в рамках здравого смысла и реализма, следует признать, что рейтингование степени платежеспособности государства, чья национальная валюта является также и основной мировой резервной валютой, всегда носили достаточно условный характер. Ведь государство-эмитент валюты, являющейся основным платежным средством практически за все товары в мире и одновременно главным (наряду с золотом) средством формирования золотовалютных резервов суверенных государств и хранения сбережений в большинстве стран мира, всегда будет располагать возможностью платить по своим долговым обязательствам. И пока сохраняется такой уникальный статус доллара, сохраняются и столь же уникальные возможности для США рассчитываться по своим финансовым обязательствам. Поэтому попытки агентств манипулировать суверенным рейтингом США носят скорее характер неких закодированных посланий и не должны восприниматься слишком буквально теми, кто не хочет быть обманутым.
Можно сколько угодно резонерствовать на тему «заката эры американского глобализма» и тому подобных приятных для левых материй, однако факты упрямо свидетельствуют о прямо противоположном. С точностью до наоборот и вопреки наукообразным прогнозам инвесторы именно на фоне финансовых потрясений, экономической нестабильности, скачков биржевых индексов и снижения суверенного кредитного рейтинга США ищут и находят пристанище для своих денег именно в гособлигациях США, которые по-прежнему продолжают рассматривать как наиболее надежное средство сохранения капиталов. Так, 10 августа 10-летние гособлигации США продавались по рекордно низкой ставке 2,14%, этих ценных бумаг казначейства было продано на 24 млрд. долларов, и спрос на них превысил предложение примерно в три раза. За день до этого, 9 августа, трехлетние гособлигации США на 32 млрд. долларов были проданы по еще более низким ставкам.
Второй аспект вопроса — политический. И вот как раз по этому параметру решение S&P дает обильную пищу для размышлений. Смысл происходящего невозможно понять, оперируя параметрами исключительно экономического порядка. Ключевым обстоятельством являются в данном случае факторы именно политические и важнейший из них — фактически начавшаяся в США президентская кампания 2012 г. Она со всех точек зрения обещает стать весьма неординарной. В центре ее уже сейчас явно обозначены проблемы серьезной смены социально-экономических и внутриполитических приоритетов, корректировки внешней политики США, переориентации усилий и ресурсов страны с решения глобальных мировых проблем на решение прежде всего проблем внутриамериканских. Чего стоят только требования ультраконсерваторов принять поправку к конституции о бездефицитном бюджете и, возможно, о возврате в той или иной форме к золотому стандарту доллара. Подобные требования выходят далеко за рамки не только социально-политических и экономических реалий самих США, но и возможностей современной глобальной мировой экономики, однако выглядят весьма привлекательно с точки зрения тех американцев, которые крайне недовольны экономической политикой демократов и поэтому будут готовы проголосовать за кандидатов от Республиканской партии. Поэтому любая серьезная инициатива из сообщества бизнеса не может быть предпринята без оглядки на это обстоятельство.
S&P, хотя и называется международным рейтинговым агентством, представляет собой составной компонент прежде всего американского предпринимательского сообщества. Это дочерняя компания крупнейшего и широко диверсифицированного концерна McGraw-Hill Corp., в состав которого входит также влиятельнейший рупор крупного капитала журнал Business Week. Руководство McGraw-Hill было замечено в тесных контактах с политическим истеблишментом правого крыла Республиканской партии. Пытаясь объяснить мотивы принятия решения о снижении рейтинга, исполнительный директор S&P Джон Чеймберс и руководитель отдела рейтингов государственных долговых обязательств S&P Девид Биерс и не собирались скрывать, что основные причины решения вызваны политическими резонами: слишком острой политической борьбой по поводу поднятия потолка госдолга и сокращения госрасходов, непредсказуемостью итогов выборов в 2012 г., что, по их мнению, и привело к снижению двух из пяти индикативных показателей формирования суверенного рейтинга.
Подобная аргументация выглядит, на первый взгляд, просто поразительно нелепой. Трудно всерьез предположить, что руководители и аналитики S&P не догадываются о том, что ожесточенная борьба двух ведущих партий США всегда была и остается сердцевиной американской политической системы, и поэтому попытка интерпретировать ее как некий деструктивный фактор выглядит, по меньшей мере, беспомощной. Что же касается непредсказуемости выборов, то как раз именно невозможность заранее запрограммировать и предопределить их итоги и является одной из важнейших гарантий демократии и свободы предпринимательства. Об этом S&P также, безусловно, хорошо известно. В чем же тогда смысл опасений агентства? Он очевиден: не исключено, что Обама будет переизбран на второй срок. Именно это и подтолкнуло часть республиканского консервативного истеблишмента использовать ресурс S&P, чтобы нанести действующему президенту столь чувствительный политический удар уже на раннем этапе кампании. Эта цель была в полной мере реализована, так как большинство американцев расценило снижение рейтинга США как национальное унижение, вызванное именно политикой президента.
Показательно, что с резкой критикой решения агентства как непрофессионального и политически заангажированного кроме самого Обамы выступили министр финансов Тимоти Гайтнер, глава Национального экономического совета США Джин Сперлинг, лауреат Нобелевской премии по экономике и постоянный автор колонки в рупоре либерального крыла Демократической партии газете «Нью-Йорк таймс» Пол Кругман, который назвал действия S&P «безосновательными и возмутительными», скандально известный своими эпатажно-провокационными фильмами режиссер Майкл Мур, назвавший руководителей агентства «преступниками» и даже предложивший их арестовать. Комиссия по ценным бумагам и биржам США начала расследование против S&P по подозрению в торговле инсайдерской информацией. В ответ S&P понизило рейтинг государственных ипотечных корпораций Fannie Mae и Freddie Mac. Из республиканского же лагеря мы пока не услышали критики в адрес агентства, а лишь — обвинения в адрес Обамы в том, что именно его политика привела к такому результату.
Демократы, впрочем, нашли «адекватное противодействие» решению S&P: 16 августа еще одно крупнейшее рейтинговое агентство Fitch, аффилированное с продемократически настроенными крупными финансовыми институтами США (инвестиционный банк Lazard Freres & Co) и некоторыми транснациональными европейскими банками, еще раз подтвердило наивысшие суверенные рейтинги США по всем основным параметрам.
Со вступлением в борьбу за Белый дом правого республиканца губернатора штата Техас Рика Перри не приходится сомневаться в том, что политическое противоборство в ходе избирательной кампании 2012 г. начнет приобретать контуры своеобразного «крестового похода», и мы увидим еще немало интригующих сюжетов.
