Без понимания шиитов и суннитов мира в Ираке достичь невозможно. В попытке отыскать приемлемый вариант «дорожной карты» для Ирака международная общественность пытается прорабатывать разнообразные варианты поиска установления мира. Один из них — попробовать примирить враждующие суннитские и шиитские группировки по примеру Северной Ирландии и Южноафриканской республики. Именно такой план созрел у международного посредника Марти Ахтисаари.
Механизм поиска реализации этого плана был запущен во время первой «тайной» встречи между представителями нескольких суннитских и шиитских группировок, состоявшейся в Хельсинки. Встреча прошла под эгидой Школы политических исследований Джона Маккормака в Университете Массачусетса и компании Crisis Management Initiative. Организовал эту встречу-семинар экс- президент Финляндии Марти Ахтисаари, ныне известный созданием плана мирного урегулирования в Косово и своей международной посреднической деятельностью.
Возможно именно то, что Ахтисаари также был членом международной группы, контролировавшей процесс разоружения Ирландской республиканской армии, и подтолкнуло его к мысли, что иракцы могут воспользоваться опытом северо-ирландского примирения. В Финляндии этим опытом поделился с иракцами Мартин Макгиннес, бывший в свое время начальником штаба в ИРА и одним из лидеров партии «Шинн Фейн», а сейчас являющийся заместителем первого министра в северо- ирландской администрации. Эту встречу можно определить как попытку договориться во время гражданской войны.
Как отметила доктор Офра Бенджо, профессор Тель-Авивского университета более года назад в комментарии для газеты «День»: «В стране ведется настоящая, хотя и необъявленная гражданская война. Такой конфликт не может быть разрешен в ближайшее время. Две основных силы, участвующие в гражданской войне, должны сами прийти к выводу прекратить боевые действия друг против друга и начать менять отношения между собой. Сейчас для суннитов и шиитов жизнь больше напоминает ад. В стране не работает экономика. Вообще ничто не работает. Но они все равно не хотят выйти хоть на какие-то договоренности друг с другом. Возможно, еще большие столкновения заставят их сесть за стол переговоров, чтобы начать искать пути решения проблемы».
К сожалению, с тех пор в Ираке почти ничего не изменилось к лучшему. Но уже сам факт, что удалось посадить стороны за стол если не переговоров, то во всяком случае обсуждения, уже сам по себе много о чем говорит. В четырехдневной встрече участвовали 30 человек, в частности 16 — из Ирака. Это представители движения Моктади ас-Садра, лидер самой крупной суннитской политической группировки Аднан Аль-Дулами и глава комитета по заграничным делам иракского парламента шиит Хумам Хаммуди.
Уже то, что представители шиитских и суннитских группировок согласились обдумать, подойдет ли при иракских реалиях «дорожная карта», использовавшаяся в Северной Ирландии, указывает на возможность сдвинуть патовую ситуацию с «мертвой точки». Если иракцы будут готовы повторить позитивный северо-ирландский опыт, то они должны начать процесс примирения по разоружению враждующих между собой фракций и формированию независимой комиссии, которой предстоит за этим процессом наблюдать. И если переговоры все-таки начнутся, то необходимо принять все возможные меры, чтобы наконец остановить насилие, перемещение людей и нанесение убытков инфраструктуре Ирака.
В то же время сама по себе встреча враждующих фракций на территории нейтральной Финляндии является большим позитивным достижением, если учитывать уровень хаоса и противостояния, господствующий в Ираке сейчас. Одновременно «финская встреча» порождает немало вопросов, на которые очень непросто найти ответы. Ведь неизвестно, смогут ли участники этой встречи не только повлиять на ситуацию в стране, а даже несколько изменить непримиримые позиции своих фракций после возвращения домой. Но вопросы остаются. Вообще может ли быть принята в Ираке «дорожная карта»? Какие политические силы согласятся продвигаться к этому политическому соглашению? И вообще имеют ли шансы рецепты, оказавшиеся действенными для Северной Ирландии, сработать в Ираке?
Стоит обратить внимание на тот факт, что почти одновременно с финляндской встречей советник правительства Ирака по безопасности Муваффак Ар-Рабии объявил о начале реализации трехлетнего плана по стабилизации ситуации и достижению национального согласия. Новая стратегия безопасности получила название «Ирак в первую очередь». По его словам, стратегия направлена и на то, чтобы роль суннитского меньшинства в политическом прогрессе возросла.
Однако, абстрагируясь от позитивов финской встречи, нельзя не признать тот факт, что северо-ирландский опыт несоразмерен современной иракской ситуации. Поскольку в Северной Ирландии никогда не было такого сектантского противостояния, как в Ираке. А за все годы конфликта в Ольстере в целом погибло столько же людей, сколько в Ираку — только за прошедший месяц. И если в северно-ирландском противостоянии участвовали две стороны, то иракский «плацдарм» отличается своей раздробленностью. Так, жертвами последнего самого крупного терракта на северном востоке страны, в результате которого погибло 500 человек, стали эзиды-курды, исповедующие религию с элементами зороастризма, ислама и анимизма. К тому же, кроме самих иракцев, в Ираке есть еще один важный игрок — иностранные силы.
И если определенная часть населения Северной Ирландии хотела остаться в составе Великобритании, то в Ираке нет группы населения, которая бы хотела превращения оккупации из временной в постоянную. А присутствие английских войск в Ольстере рассматривалось как стабилизационная мера, чего нельзя сказать о Ираке. И конфликты в Ольстере и Южноафриканской республике были менее масштабны. В Ираке речь идет о религиозном и этническом противостоянии, насчитывающем почти 1400 лет. Шииты и сунниты только изредка жили в мире, да и то лишь в условиях внешней силы (например, власти диктатора Саддама Хусейна). Кроме того, в Ольстере и ЮАР не было четкого территориального разграничения. В Ираке есть шиитский юг, курдский север и суннитский треугольник в центре и на западе. Реальный вывод войск коалиции из Ирака мгновенно привел бы к полномасштабной гражданской войне и распаду страны. Поэтому до президентских выборов Джордж Буш войска не выведет. Другое дело, что следующий президент, например, демократ, вполне может это сделать, переложив вину за последствия на предыдущего президента-республиканца. Ведь с экономической точки зрения контролировать выгодно только шиитский юг и курдский север, где расположены основные месторождения нефти.
Между тем, израильские аналитики побаиваются, что вывод американских войск коснется стратегических интересов Израиля. Ведь после Ирака «новый Ближний Восток» может предстать в самом неожиданном смысле этого термина. Израильских экспертов тревожит то, что американское изъятие породит три угрозы. Сначала повсюду в арабском и исламском мире будет объявлено о поражении Соединенных Штатов. Что станет огромным стимулом для исламских радикальных движений и толчком для дестабилизации умеренных режимов в ближневосточном регионе и усиления режимов, враждебно настроенных по отношению к США.
Также наиболее серьезным следствием для Израиля стала бы дестабилизация режима в Иордании, которая является важнейшим стратегическим активом для израильтян в регионе, потому что формирует буфер между Израилем и «шиитским полумесяцем», который соединится после американского ухода из Ирака. Кроме того, иорданский режим — проверенный противник радикальных исламских движений, выполняющий важную функцию безопасности предотвращения проникновения террористов в Израиль через длинную границу, разделяющую его с этой страной. Падение иорданского режима превратило бы эту страну во вражескую зону, вернув Израиль в первые годы его существования. К сожалению, президент США Джордж Буш, готовя «иракский коктейль», не только не задумывался, в какую политическую авантюру он втягивает Америку, но и не желал даже задуматься относительно его возможных последствий. Очевидно, что «расхлебывать» эти последствия придется уже новому президенту Соединенных Штатов.
