Для привыкших к строгому распорядку немцев досрочные выборы — явление экстраординарное. Однако главной сенсацией станет не нарушение привычного расписания и даже не ставшее уже практически неизбежным поражение правящих социал-демократов. Немецкая пресса бурно дискутирует появление на политической сцене новой Левой партии, за которую, судя по опросам общественного мнения, готов голосовать каждый десятый избиратель.
Предшественницей Левой партии была Партия демократического социализма, добивавшаяся успеха главным образом на Востоке Германии. Несколько месяцев назад никто не мог твердо поручиться, что в масштабах всей страны она получит достаточно голосов, чтобы пройти в бундестаг. Сегодня же Левая партия имеет шансы стать третьей по размерам политической силой в стране, а на Востоке Германии — первой (обойдя не только стремительно теряющих влияние социал-демократов, но и потенциальных победителей, христианских демократов).
Стремительный рывок Левой партии отражает перемены, давно назревавшие в немецкой политике. Они накапливались подспудно, но теперь, как сказали бы Гегель и Маркс, «количество перешло в качество».
В середине 1990-х годов деморализованные лидеры социал-демократии в Западной Европе окончательно сдались на милость консерваторов. В соответствии с банальным принципом: «если вы не можете их победить, вы должны их возглавить», лидеры парламентских левых партий один за другим превращались в сторонников приватизации и свободного рынка. Фактически речь шла о том, чтобы, сохранив от старой социал-демократии название и избирателей, принять политическую и экономическую программу правых, сделавшись еще одной неолиберальной партией. С точки зрения элит, такая партия имела даже определенное преимущество по сравнению с классическими консерваторами. Ведь она давала возможность уничтожать социальное государство руками как раз тех, кто «по должности» обязан был его защищать.
Это вызвало возмущение традиционного избирателя левых, но лидеры парламентских партий не слишком горевали. Все равно эти люди никуда не денутся. Не станут же они голосовать за правых! А профсоюзы оставались под жестким контролем партийной бюрократии.
Оказалось, однако, что терпение социал-демократических масс имеет предел. Начался массовый уход активистов из партии Шредера. Возглавил бунтовщиков бывший министр Оскар Лафонтен. Недовольные создали движение с труднопроизносимым названием «Избирательная альтернатива за труд и социальную справедливость» (WASG).
В этих условиях Герхард Шредер решился пойти ва-банк, добившись досрочных выборов. Расчет был на то, что WASG не успеет за оставшиеся два-три месяца сорганизоваться, что выходцы из западных земель, составляющие ее ядро, никогда не договорятся с восточными немцами из посткоммунистической ПДС. Расчет оказался ошибочным. Обе группировки в спешном порядке объединились. ПДС переименовалась в Левую партию и открыла свои списки для кандидатов WASG. Восток встретился с Западом.
Массовый уход профсоюзных активистов от Шредера знаменует исторический разрыв между перешедшей на позиции неолиберализма социал-демократией и организованным рабочим движением. В такой ситуации проект Блэра—Шредера теряет смысл. Если успех Левой партии обеспечен кризисом социал-демократии, то проблемы она создает себе сама. Участие ПДС в земельных правительствах Восточной Германии вызывает недоумение ее сторонников: региональные министры-социалисты мало отличаются от министров-капиталистов. Однако в данный момент избиратель готов все простить левым ради того, чтобы наказать социал-демократов. Обновленная партия вызывает новые надежды. Даже многие из тех, кто вышел из ПДС, сейчас возвращаются.
Формально сложившаяся ситуация может показаться даже благоприятна для социал-демократов. Ведь потерянные ими избиратели не уходят к правым. Следовательно, Христианская демократия не сумеет даже вместе с либералами набрать достаточного количества голосов, чтобы сформировать коалицию самостоятельно. Ей придется обращаться к тем же социал-демократам, которые останутся в правительстве в рамках «Большой коалиции». Созданию такой коалиции ничто не мешает. Между социал-демократами и правыми давно нет программных или идеологических различий. Но с точки зрения политической перспективы, «Большая коалиция» станет окончательной катастрофой для социал-демократии. Она по-прежнему будет вынуждена брать на себя ответственность за проводимую в стране антисоциальную политику, а роль ведущей оппозиционной силы отойдет к Левой партии.
