После войны в Грузии отношения между Западом и Россией изменились. Ранее, в путинские времена, Россию считали партнером непростым, но управляемым. А если риторика Кремля становилась порою излишне громогласной, то это списывалось на неуклюжие попытки добиться престижа на международной арене. За всеми поступками русских стояла одна лишь забота о восстановлении государства. Однако этим летом проявился новый лик России — страны, способной на военную интервенцию, пытавшейся силой свергнуть власть в соседнем государстве, готовой перекраивать свои границы за счет соседей. Теперь в России видят не вспыльчивого партнера, а проблему для безопасности. Сегодня Запад пытается заново сформулировать свою политику. «Однако ни США, ни Европа решения пока не нашли», — отмечает Стивен Сестанович, который в 90-е годы был советником по вопросам бывшего СССР при госсекретаре США Мадлен Олбрайт.
Елисейский дворец 8 октября выступил с инициативой поймать на слове президента России Дмитрия Медведева, который предложил полностью перестроить архитектуру безопасности в Европе, упомянув при этом о «европейской цивилизации», где Россия займет подобающее ей место. Речь идет о том, чтобы сделать ставку на молодого 42-летнего руководителя, который в меньшей степени, чем Путин, травмирован «унижением» от утраты советской империи.
Саркози предложил организовать до конца 2009 года саммит Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), чьи истоки лежат в Хельсинских соглашениях 1975 года. Саркози четко обозначил, что ничто не будет делаться без участия американцев или во вред достижениям, коими являются правила и ценности Европейского Союза, НАТО и ОБСЕ.
Запад теряется в догадках касательно намерений русских. Пятидневная война между Россией и Грузией преследовала амбициозные цели: подтолкнуть Запад начать торг по вопросу американского противоракетного щита, расширения НАТО, обычных вооружений в Европе. Иранское ядерное досье также, несомненно, будет фигурировать в российском управнении.
Напоминание Саркози о том, что США играют важную роль в вопросе обеспечения безопасности Европы, кажется, вызвало недовольство его российских визави, однако шаг, сделанный Парижем навстречу Москве, является поворотным моментом, тем более, что Франция выступила с предложением о создании «единого экономического пространства» между Евросоюзом и Россией. Судя по всему, немцам, которых Москва всячески обхаживает, это пришлось по душе, тем более, что Медведев именно в Берлине в начале июня с.г. впервые изложил свою идею всеевропейского договора о безопасности.
Создается впечатление, что российские власти хотят получить дивиденды от этого благоприятного периода, когда позиции США ослабели, а председательствующая в ЕС Франция стремится избежать конфронтации. Спустя месяц после начала грузинского конфликта Кремль выдвинул свои требования о «гарантиях». Нельзя допускать, чтобы действия или развитие государств или «военных союзов осуществлялось в ущерб безопасности» других государств на европейском континенте, сказал Медведев 8 октября.
Дебаты по этому вопросу в Европе, если они, конечно, начнутся, обещают быть оживленными. В январе 2009 года председательство в Евросоюзе перейдет к Чехии, в июле — к Швеции, а эти страны занимают более жесткую позицию в отношении Москвы. Европейские государства, проявившие единодушие по грузинскому вопросу, взяли на вооружение непростую стратегию: больше не вести business as usual (перенос переговоров о партнерском соглашении с Россией), но и не подвергать Россию изоляции. Параллельно была запущена политика в отношении восточных соседей, а также объявлено об усилиях по диверсификации поставщиков энергоносителей.
«СМЕНЫ ПРИОРИТЕТОВ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО»
Уходящая администрация Буша вроде бы осознала преимущества того, что европейцы вышли на дипломатическую «передовую» по вопросу Грузии. «Хорошо, что инициативу взял на себя ЕС, — сказал помощник госсекретаря Дэн Фрид. — Это демонстрирует, что речь идет о проблеме не между Россией и США, но между Россией и международным сообществом». После признания «независимости» Южной Осетии и Абхазии, Москва оказалась в изоляции, ее не поддержал в том числе и Китай. Прибытие 200 европейских обозревателей в Грузию, безусловно, является важным нововведением. До войны на Кавказе Европа почти не интересовалась этим регионом. Однако не стоит обольщаться в отношении намерений русских. 15 октября в Женеве во время попытки мирных переговоров представитель России Григорий Карасин очень ясно изложил позицию Москвы: роль европейских наблюдателей состоит в том, чтобы следить за действиями грузинских войск, перевооружению которых Москва хочет помешать.
И хотя достижения русских в военной области не вызывают сомнений, страны Запада полагают, что владеют козырной картой. Россия переоценила свои силы: масштаб ее вторжения в Грузию способствовал обвалу на московской бирже. Медведеву пришлось в сентябре успокаивать руководителей крупных российских предприятий: «Несмотря на... военное решение, ничего в принципиальной экономической политике изменяться не будет, смены приоритетов быть не должно». Кремль разработал план спасения банковской сферы (порядка $180 млрд., 134,3 млрд. евро). Бывший советник Путина и экономист Андрей Илларионов отмечает, что если соотнести эти цифры с размером ВВП, окажется, что этот план в три раза превышает американский.
В стане российской власти начинают проявляться разногласия. По словам дипломатов, Путин раздраженный тем, что усиленная пиаровская деятельность России, нацеленная на оправдание вторжение в Грузию, не увенчалась успехом на международной арене, единолично принял решение «пересечь Рубикон» и признать независимость двух «новых государств» — Абхазии и Южной Осетии. Это нанесло ущерб репутации страны. Финансовые неурядицы довершили дело. Медведеву приходится восстанавливать пошатнувшийся имидж страны. Если европейские страны будут, как Саркози, делать вид, что готовы обсуждать архитектуру безопасности Европы, то в данном контексте это приобретет другой смысл: предоставить поле для маневра московскому клану «реалистов» в противовес фракции «ястребов».
По обе стороны Атлантики, кажется, надеются, что новая экономическая уязвимость России настроит руководство страны на волну сотрудничества. Каждый помнит о фундаментальных взаимных интересах: борьба с распространением ядерного оружия и терроризмом. При разработке линии поведения в отношении Москвы нужно понимать, что в данном случае ни умиротворяющие жесты, ни угрозы изоляции не будут эффективными. Стратегию нужно разрабатывать, исходя из требований «глобализации». А план «Б», если в таковом имеется нужда, еще предстоит разработать.
