После двадцатилетнего распада Чехословакии заявления о том, что «отношения между нашими двумя странами лучше, чем когда мы жили вместе», стали обычным явлением, по крайней мере, в Чешской Республике. Если вы смотрите чешское телевидение или читаете в прессе что-то о словацком искусстве, обществе или даже политике, первое, что вам нужно сделать, это снизить тон и похвалу, чтобы получить более реалистичную картину.
Вершиной чешской доброжелательности к чему-либо словацкому стали бурные аплодисменты, которыми встретили успешного экс-премьер-министра Микулаша Дзуринду на съезде ведущей чешской правоцентристской партии ODS. Представители этой партии сделали его героем съезда, начиная с хороших слов в его адрес и заканчивая типичной банальностью, например, приглашением на концерт рок-группы, известной в 80-х годах в Чехословакии и до сих пор имеющей больше поклонников в Праге, чем в Братиславе.
Другой пример: один словацкий актер 80-х годов, Милан Kнажко, который стал лицом Бархатной революции в Праге, впоследствии был принят Вацлавом Гавелом в Пражском Граде. Впрочем, спустя некоторое время он присоединился к Владимиру Мечиару на словацкой политической арене, и прежде чем они одержали победу на выборах 1992 года вместе и развалили Чехословакию, Kнажко сделал несколько самых возмутительных заявлений о том, как чехи всегда притесняли словаков. Однако в эти дни его приветствуют в Праге на сцене и в кино. Он дает интервью, в которых его никогда не спрашивают о том, что он говорил и делал 20 лет тому назад.
С другой стороны, чехи не читают словацкую литературу, не смотрят словацкие фильмы (правда, их немного), и к тому же вряд ли вы сможете купить словацкие газеты в Праге. Чешский подход к словакам всегда был патерналистским и очень романтичным. Путешествуя в Словакию, когда это было одно государство, вы могли подумать, что находитесь в полудикой стране, что-то вроде неприкосновенного Востока. Многие чехи до сих пор ошибочно путают этот патернализм (который, конечно, прибавил словакам желания стать независимыми) и дешевую сентиментальность с неподдельным интересом к словакам.
На словацкой стороне границы правильным является обратное. В то время как чехи едут отдыхать на восток, подход словаков к чехам более прагматичный: они едут на запад за карьерой, образованием и деньгами. Они также смотрят чешское телевидение, большинство из них покупают чешские газеты, книги, написанные чехами или опубликованные на чешском языке. Более чем 130 тысяч словацких граждан работают здесь. Благодаря межгосударственному соглашению, которое позволяет учиться в другой стране без платы за учебу и на родном языке, более 20 тысяч словаков учится в Чешской республике — но всего около 1200 чехов соответственно учится в Словакии. Одна небольшая, но достаточно красноречивая деталь — магистерские работы, написанные на словацком языке, принимаются в чешских университетах, этого нет в Словакии, потому чешские студенты часто предпочитают писать свои работы на английском языке(!), не на словацком. В кафе или в магазине в Праге вы видите молодых словаков, которые разговаривают с вами на словацком языке и никто этому не препятствует. Три года тому назад чешский министр транспорта даже не прилагал усилий для того, чтобы говорить по-чешски, поначалу у него не было даже чешского паспорта.
Как объяснить эту разницу в подходе, эту сентиментальность против прагматизма? Определенное объяснение, конечно, находится в истории. Хотя чешские политики и интеллектуалы помогли своим «побратимам» во время поздней стадии Австро-Венгерской империи, когда словаки были под жестоким, гомогенным давлением Венгрии, словаки всегда как нация отличались от чехов. Так что здесь нет отношения отец-ребенок, и каждый раз, когда чехи предлагали это, они только расстраивали словаков.
Эти отношения, скорее всего, напоминают отношения между старшим и младшим братом, один из которых значительно старше, поэтому иногда чувствует, что у него есть обязанности отца. В 90-х годах, когда Запад не знал, что делать со Словакией во время правления Мечиара, Прага постоянно лоббировала Братиславу: не слишком жестко, чтобы дать Братиславе еще один шанс. Я видел некоторые еще не рассекреченные документы о тогдашних дипломатических и межправительственных переговорах — такая линия поведения была постоянной.
С другой стороны, правительства в Братиславе, как правило, не очень полезны для Праги на международной арене. Ни раньше (я слышал собственными ушами, как президент Словакии Рудольф Шустер унижал чехов, которые к тому времени уже были в НАТО, а словаки были на пороге, перед группой немецких журналистов во время вечеринки в президентском дворце в Братиславе), ни сегодня: в прошлом году премьер-министр Чехии отказался присоединиться к так называемому финансовому пакту, последней инициативе ЕС, которая даст Европейской комиссии право проверить бюджет страны. Для этого он должен был проявить мужество. Тем не менее его словацкий коллега Ивета Радичева публично осудила его, сказав, что он «не ведет себя так, как должны вести себя мужчины». И хотя Словакия активно вошла в рискованный проект общей валюты в основном, чтобы доказать себе и миру, что она преодолела наследие Мечиара и больше не принадлежит Востоку, это был, безусловно, фактор для словаков, свидетельствующий о том, что они станут членами клуба, в который не смогли попасть чехи.
Интересно, что все эти трения не вызывают никакого шума. Я думаю, что это «неблагодарное» поведение со стороны словаков и до сих пор вписывается в штамп утраченного сына, в лице которого вы всегда можете рассчитывать на тех, кого оставили дома, но вы не считаете, что обязаны им многим. «Семейная атмосфера» сохраняется.
Подготовил Мыкола СИРУК, «День»
