Анкара официально подтвердила участие своей армии в международных силах, разворачивание которых продолжается на Юге Ливана. Таким образом, Турция будет первой мусульманской страной, имеющей дипломатические отношения с Израилем, которая будет принимать участие во временных силах Организации Объединенных наций в Ливане (UNIFIL). «В это время мы должны закрепить прекращение военных действий и создать условия для длительного мира в регионе, — заявил турецкий премьер-министр Реджеп Эрдоган, — и поэтому Турция возьмет на себя гуманитарную и историческую ответственность за этот процесс». Находясь в Анкаре Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан во время совместной пресс-конференции расценил турецкое участие в UNIFIL как «решительное», подчеркнув при этом, что турецкие солдаты не должны разоружать Хизбаллу.
Следует отметить, что премьер-министр многим рискует, придерживаясь точки зрения, противоположной превалирующему общественному мнению. Ведь по данным опросов, от 70% до 80% турецких граждан, которые симпатизировали ливанским гражданским лицам и Хизбалле во время израильской операции 12 июля, называют противоправным отправку солдат в Ливан.
Тем не менее, по-видимому, решение Турции принимать участие в силах UNIFIL диктуется стратегическими интересами страны, которые состоят в восстановлении своего влияния в регионе. До Первой мировой войны, Ближний Восток, и в том числе и Ливан были под оттоманским господством. После распада этой империи, региональное влияние Турции постоянно ослаблялось, несмотря на свою огромную военную мощь и современную экономику. Турецкие правительства часто игнорировали мнение своих арабских соседей, которые были недовольны усилением связей между Турцией и Западом, в том числе и с Израилем.
Однако после своего прихода к власти премьер-министр Реджеп Эрдоган стремится разрушить эту тенденцию, и пытается проводить политику сближения с арабскими государствами. В отличие от своих предшественников Эрдоган считает, что Турция должна играть мощную региональную роль, чтобы избежать той пропасти, которая образовалась между исламом и Западом. Поэтому правительство отмечает, что участие в UNIFIL — исторический долг внести свой вклад в региональную стабильность, усиление влияния Анкары на Ближнем Востоке и в повышение шансов присоединиться к Европейскому Союзу.
«Стабильность на Восточном Средиземноморье важна для Турции, считает министр иностранных дел Абдулла Гюль, — конфликт в регионе может коснуться нас завтра, если не сегодня. Обеспечение стабильности в Восточном Средиземноморье — долг не только Италии и Франции, но также и Турции. Мы не можем оставаться равнодушными. Наше решение также совместимо с нашим аргументом — вхождение Турции будет превращать ЕС в глобальную силу».
Решение турецкого парламента по вводу войск в Ливан фактически раскололо страну на два противоположных лагеря. Газета Cumhuriyet, флагман «ататюркистов» в турецких СМИ, указывает: «Администрация Буша подталкивает Турцию к тому, чтобы она стала исламским государством, которое было бы благосклонным к США, и игнорирует решение светской, демократической государственной модели в мусульманском мире».
В свою очередь, исламистские и националистические лагеря утверждают, что турецкий контингент в Ливане может рассматриваться как сила, которая будет работать против «исламской солидарности» и вредить долгосрочным интересам Турции. Националисты отторгают саму идею втягивания Турции в какой-либо степени в арабско- израильский конфликт. Они считают, что Турция должна сконцентрировать внимание на неотложном вызове национальной безопасности, которую представляет курдский сепаратизм. Но в переданном по телевидению обращении к народу премьер-министр Эрдоган пытался дать обоснование своего решения. Он сказал, что единственный способ защищать интересы Турции — это втягивать себя в события в регионе, вместо того, чтобы оставаться «посторонним свидетелем». Эрдоган подчеркнул, что политическая оппозиция «не в состоянии понять мировую реальность».
Однако реальность состоит в том, что нынешнее турецкое правительство начинает отходить от внешней политики, которая была традиционно нацелена на невмешательство в события на Ближнем Востоке — курс установленный изначально Ататюрком, отцом современного турецкого государства. Таким образом, Турция последовательно воздерживалась от выбора позиции в пользу какой-либо из сторон во время бесчисленных споров среди ее арабских соседей (которые были исторической частью Оттоманской империи) или во время пятидесятилетнего арабско-израильского конфликта. Подобная политика гарантировала, что Турция держалась подальше от войн, и таким образом, не нажила никаких врагов в регионе. Хотя вредным побочным эффектом стало то, что у Турции не было также ни одного постоянного друга среди своих соседей.
Ныне Эрдоган мастерски переформатировал ближневосточную политику Турции. И это не случилось вдруг. За три года своего пребывания при власти он ловко исполнил огромную политическую дугу, переформатировав курс турецкой внешней политики. Этот курс ознаменовался двухвекторным подходом. Опираясь на министерство иностранных дел, и поддерживая дипломатические связи с Израилем, премьер больше склонялся на политическом уровне к арабским братьям Турции. Этот «склон» получил форму усиления политических обменов с арабскими странами, торговых связей с ХАМАСом в Палестине, потеплением отношений с Сирией и Ираном, что в опосредованной форме было направлено против Израиля. Таким косвенным способом политические лидеры Турции обвиняли Израиль в последней вспышке насилия на Ближнем Востоке, и явно отказывались критиковать действия Хизбаллы. Между тем США не могут не учитывать волну антиамериканизма в Турции. Турецкий комментатор Берак Бекдил недавно объяснил, что антиамериканизм в Турции перестал быть чисто идеологическим фактом, он меняется и теперь это больше аполитическое явление. По его мнению, «исламисты, националисты, либералы, социал-демократы, левые, ваша уборщица, официант в вашем любимом ресторане, владелец магазина на углу, таксист, и даже современная турецкая молодежь, которая хочет жить как американцы, являются противниками США».
Можно прогнозировать, что в политических сроках премьер Эрдоган уже пережил главный период охлаждения в отношениях Турции и США. Новая коррекция отношений вполне может возникнуть во время его будущего посещения Вашингтона 6-7 октября. Американская поддержка станет для него политически полезной, в то время, когда Турция готовится к президентским и парламентским выборам 2007 года. Эрдоган осознает, что его исламистский мандат полезен для политики США на Ближнем Востоке. Между тем, вводя свои войска в Ливан, Турция попадает в «вихрь» столкновения цивилизаций и пытается играть ведущую роль в регионе, где, по сути, проходит мусульманско-израильская война. Похоже, что премьер-министр Реджеп Эрдоган будет пытаться использовать ситуацию в пользу Турции, но удастся ли это ему после перехода на территорию, где продолжается самый застарелый всемирный конфликт? Однако участие в урегулировании цивилизационного столкновения может иметь разнообразные последствия для тех, кто будет пытаться непосредственно влиять на течение текущих событий.
Как указывают арабские эксперты — «новые оттоманцы» возвращаются на Ближний Восток. Тенденция попыток играть мощную региональную роль, основывается на положении Анкары в исламском мире, членстве в НАТО и союзе с США. А признание Турцией Израиля и ее политическое и военное сотрудничество с ним, предоставляет Турции мандат, согласно американско- израильскому видению, быть мостом между исламским миром и еврейским государством. В соответствии с американским планом, задача этого «продвижения» заключается в том, чтобы «отодвинуть» Иран, ослабить его амбиции и влияние в Ираке и за границей, и укрощать экстремистские исламские группы, без прямого вмешательства Америки, обеспечивая этим военное присутствие в регионе союзнических для США сил.
