КОНЕЦ ЭПОХИ ОДНОПОЛЯРНОГО МИРА
«Yalta, c’est finit», — заявил Николя Саркози, комментируя геополитические изменения, произошедшие в мире после пятидневной южноосетинской войны. Но надо признать, что ушла в небытие не только созданная на Ялтинской конференции система баланса между антагонистическими блоками эпохи холодной войны. Август 2008 года стал тем рубежом, после которого можно уверенно говорить о конце краткой по историческим меркам эпохи однополярного мира и абсолютного доминирования на планете единственной сверхдержавы.
Южноосетинская война на деле продемонстрировала то, о чем аналитики говорили уже очень давно: в мире произошло явное ослабление геополитических позиций США. Эта крупнейшая держава мира в политическом, экономическом и военном отношениях уже не в состоянии самостоятельно определять судьбы планеты. Кризис американской финансовой системы только ускоряет осознание самими американцами этого свершившегося факта. «Величие Америки рухнуло и раскололось на куски» — этот заголовок в британской «Обсервер» прекрасно обобщает то, о чем сегодня пишут СМИ всего мира.
Несомненно, в дальнейшем США должны будут и будут учиться (а это будет очень непросто) искать компромисс с другими центрами силы в мире, воздерживаясь при этом от навязывания «советов» по поводу стандартов рыночной экономики и путей построения «открытого общества».
КАК РАЗОШЛИСЬ ДОРОГИ ЕС И НАТО
Трагические события на Кавказе четко обозначили еще одну проблему: сегодня сферы интересов евроатлантической и европейской систем безопасности уже не совпадают. Вашингтонский договор НАТО создавался как система обороны Запада от советского блока, где СССР отводилось место основного противника. Основная миссия Североатлантического альянса осталась неизменной — Россия хоть уже и не рассматривается в качестве стратегического противника, но все так же является инородным телом и перспективным конкурентом. Именно поэтому США разворачивают сегодня системы ПВО в непосредственной близости от границ России, в Чехии и Польше.
В то же время для Европы с ее рождающейся сейчас континентальной системой безопасности Россия не только не может быть противником, а наоборот, является ее ключевым элементом, стратегическим поставщиком энергоресурсов и огромным рынком. И противоречия между евроатлантическим и европейским подходами к безопасности неизбежно будут возрастать. Именно поэтому сегодня в европейских столицах пока еще не вполне официально и негромко, но все же раздаются голоса в поддержку того, что система безопасности Европы невозможна как без России, так и без Украины — важного транзитного звена и связующего элемента между востоком и западом континента.
События на Кавказе подтвердили правильность осторожной и взвешенной позиции в этом вопросе правительств ключевых стран «старой» Европы. Неслучайно именно председательствующая в ЕС Франция смогла эффективно сыграть роль посредника в конфликте, добиться быстрого прекращения огня, оперативно получить конкретные сроки вывода российских войск и гарантии ненападения Тбилиси на Абхазию и Южную Осетию.
И если сегодня страны «старой» Европы поступили мудро и смогли полной мерой задействовать мощный европейский ресурс «мягкой силы», то впоследствии место и роль Евросоюза в новом изменившемся мире будет в значительной степени определяться тем, сможет ли ЕС вырабатывать в этом же ключе общую внешнеполитическую линию по важнейшим вопросам международной повестки дня.
Думаю, что определенные сюрпризы мировому сообществу принесет и Китай, если не сейчас, то через несколько лет. Мы должны понять, что нынешняя относительная пассивность Китая не вечна и рано или поздно наступит момент, когда, набрав внутренней мощи, эта страна потребует для себя адекватного права на участие в решении международных глобальных и региональных проблем. И хотим мы этого или нет, такое право должно быть Китаю предоставлено.
О ВАЖНОСТИ ИМИДЖА
Выиграла ли Россия от событий на Кавказе? Ответ на этот вопрос в стратегическом, многолетнем измерении будет зависеть от многих факторов. И не в последнюю очередь — от способности самой России к внутренней консолидации общества. Но в тактическом плане ответ на этот вопрос, безусловно, положительный.
Как бы мы здесь ни относились к России, давайте представим себе на секунду, какая волна внутренней общественной критики поднялась бы в России, если бы ее новое руководство и ее новый президент промолчали в ответ на вооруженное нападение Грузии на Южную Осетию либо если бы был выбран иной, неадекватный остроте ситуации вариант ответа. Тем более, что обретенный Россией имидж «сильной державы», способной защитить своих друзей в регионе, явился весьма весомым приобретением, в значительной степени уравновешивающим негатив в результате критики действий России Западом. За примерами ходить далеко не нужно: достаточно вспомнить, как быстро после осетинских событий состоялась встреча лидеров Молдовы и Приднестровья.
Полагаю, многократно был прав министр иностранных дел Италии Франко Фраттини, когда сказал: «Россию десять лет унижали, и мы поздно поняли, что нужно было укреплять сотрудничество с ней». Кроме того, нужно иметь в виду, что руководство России, как бы мы ни относились к его действиям, старательно копирует поведение Запада. Если западные страны проводят «гуманитарные интервенции» без санкции со стороны ООН, то почему Москва должна быть более щепетильной, чем Запад, в международной легитимации своих действий? Если западные страны признают Косово в нарушение резолюций Совета Безопасности ООН, гарантирующих территориальную целостность Сербии, то почему Россия в ситуациях, где затронуты ее интересы, должна соблюдать международное право больше, нежели западные демократии?
ЛОГИКА ВЗАИМОВЫГОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА
В этой ситуации мы должны принять меры к тому, чтобы не давать поводов к обвинениям в двойных стандартах. А также — задуматься над тем, что миропорядок, существовавший доселе, канул в Лету, поскольку различия в трактовках международного права, права государств на выбор средств защиты своих интересов на международной арене, зашли слишком далеко.
В свете этих событий какой должна быть международная политика Украины? Каким образом Киев должен реагировать на те вызовы, что несет в себе радикальное изменение мирового правопорядка? В сфере внешней политики самой опасной из всех возможных политик является продолжение настойчивого стремления в НАТО, что в нынешних условиях автоматически означает выдвижение Украины на передовой фронт в новом глобальном противостоянии — под перекрестный огонь обеих сторон.
Настаивать сейчас на ускорении членства Украины в НАТО и на присоединении к Плану действий по поводу членства в Альянсе в декабре этого года — вопреки мнению собственного народа, вопреки предельно четкой негативной позиции нашего ближайшего географического соседа, вопреки справедливой и хорошо аргументированной озабоченности наших европейских партнеров, вопреки наметившимся изменениям в позиции США — не просто ошибка, а чистейшее безумие.
Я не случайно упомянул США, где идет активная избирательная кампания и многие казавшиеся незыблемыми постулаты внешней политики действующей администрации стали объектом серьезной дискуссии. Весьма показательной является последняя статья в «Интернешнл Геральд Трибьюн» двух «грандов» внешней политики Америки эпохи холодной войны — Г. Киссинджера и Дж. Шульца. Приведу только короткую выдержку из этого материала:
«Те из нас, кто ставит под сомнение поспешность, с которой продвигалось членство в НАТО Грузии и Украины, не защищают сферу влияния для России в Восточной Европе. Мы считаем Украину неотъемлемой частью европейской архитектуры и мы выступаем за ее быстрое продвижение навстречу членству в ЕС. И мы полагаем, что безопасность Украины и Грузии должна рассматриваться в более широком контексте, нежели механическое продвижение интегрированных соединений НАТО на расстояние нескольких сотен миль от Москвы».
На наш взгляд, в ситуации усиления противоречий между различными центрами силы в современном мире Украине необходимо как можно скорее вывести корабль своей внешней политики на курс, определяемый тремя базовыми принципами.
Первый. Закрепление в законодательстве и последующее проведение политики безусловного внеблокового статуса, т.е. неприсоединения к любым военным блокам. Такой курс на протяжении многих лет стабильно поддерживается большинством населения страны. Народ Украины отнюдь не горит желанием идти в окопы на передовую фронта геополитического противостояния и не желает жертвовать законными экономическими интересами, миром и стабильностью своей страны.
Второй. При реализации политики европейской интеграции Украина должна наполнить конкретным содержанием общие лозунги о присоединении к «единому европейскому дому». Сегодня Европа не едина, как ни горько это осознавать.
К сожалению, сегодня руководители украинской внешней политики совершенно игнорируют необходимость диалога с ключевыми странами Европы. Вояжи в европейские столицы совершаются исключительно для того, чтобы напомнить европейцам о ПДЧ или заставить их принять наш взгляд на исторические события прошлого. Аргументы европейских партнеров даже не выслушиваются, не говоря уже об их участии в конкретных внешнеполитических действиях.
Раздражение столиц «старой» Европы «глухотой» официального Киева все усиливается. Более чем скромные результаты последнего саммита Украина—ЕС это наглядно подтвердили. Кропотливая, многомесячная работа рядовых украинских дипломатов на евроинтеграционном направлении пошла насмарку, поскольку наше внешнеполитическое руководство так и не сумело понять: в Европе ждут от Украины не очередного подтверждения умения проводить парламентские выборы, а четкого ответа на главный вопрос — какова конечная цель ее политики европейской интеграции, помимо получения членства в ЕС? Станет ли наше членство фактором укрепления европейской идентичности, укрепления внутренней интеграции Евросоюза, консолидации позиций европейских государств в вопросах внешней и оборонной политики? Либо же мы войдем в Евросоюз как инструмент чужого влияния, ослабляя ЕС, ссоря его с Россией и, тем самым, препятствуя его становлению в качестве самостоятельного геополитического центра влияния в многополярном мире?
Третий. Украина не должна забывать элементарные уроки здравого смысла и свое Богом данное ей место на географической карте. А они говорят о том, что с соседями не только необходимо жить в мире и дружбе, независимо от их политического режима и от прочих иных условий, но и ни в коем случае не записываться в ряды тех, кого соседи считают своими недругами.
Здесь нам не нужно изобретать ничего нового — просто последовательно идти европейским путем. Достаточно бросить взгляд в сторону развитых европейских стран, чтобы увидеть, чем они руководствуются в выстраивании собственных отношений с Россией. Ведь в «старой» Европе при любых событиях в России и вокруг нее берет верх логика не противостояния, а взаимовыгодного сотрудничества. Страны Европы могут по разному оценивать внешнюю и внутреннюю политику России, но, тем не менее, интересы поддержания стабильности на континенте, укрепления собственного благосостояния, поддержки национального капитала всегда доминируют над идеологическими соображениями. Тем более в современном мире, когда идеологическое противостояние, к счастью, ушло в прошлое.
Не вижу на сегодня никаких причин, препятствующих Украине последовать примеру европейских стран и выстраивать свои отношения с Россией с таких же адекватных, взвешенных позиций.
И последнее. Сегодня во внешнеполитических программах большинства представленных в парламенте Украины партий доминирует политический реализм. Украинский политикум и украинское общество постепенно объединяются вокруг выстраданных за годы ошибок и метаний принципов: неприсоединение к военным блокам, ориентация на ценности ключевых европейских демократий, прекращение холодной войны в отношениях с Россией. Эти принципы для независимой Украины сегодня так же важны, как внутренняя демократия и рыночные реформы.
«Где побывали войска, там растут терновник и колючки. После больших войн наступают голодные годы», — так сказал когда-то китайский мудрец Лао Цзы. Хотелось бы, чтобы эти мудрые слова усвоили те украинские политики, которые сознательно толкают страну на губительный для нее путь бессмысленного геополитического противостояния.
Анатолий ОРЕЛ — посол, директор Центра международных и сравнительных исследований
