В посткризисной Европе появляются тревожные тенденции. Все чаще ультраправые идеи находят поддержку среди европейских избирателей. И в некоторых странах ультраправые партии набирают достаточно голосов, чтобы попасть в парламент, хотя еще в 90-е годы ультраправые партии считались чуть ли не экзотикой, политическими пугалами, к которым никто не прислушивался и не относился всерьез, а их шансы попасть в большую политику стремились к нулю. Однако новые реалии XXI века создали условия, благоприятные для развития ультраправых идей. В частности, богатая Западная Европа пресытилась дешевой рабсилой из стран третьего мира, постоянно пополняющиеся ряды эмигрантов вынуждали правительство европейских стран уделять их проблемам все больше внимания, кроме того, «чужаки» завозили с собой иную культуру, которая, в конечном счете, начала создавать конкуренцию культуре местной, традиционной. Ультраправые также хорошо сумели сыграть на нотках экономического кризиса — сама идея о том, что мигранты отбирают у представителей национального большинства рабочие места, вызвала бурю негодования и протестов. И если в лучшие времена требовать выселения мигрантов было просто неприлично, то с началом глобального финансового кризиса об этом начали кричать во весь голос.
Итак, умело воспользовавшись ситуацией и эмоциями людей, ультраправые силы начали наступление во многих европейских странах. В прошлом месяце в венгерской политике прогремел гром: правая радикальная партия «Йоббик» («За лучшую Венгрию») стала третьей по численности фракцией в парламенте. На первом месте оказались правые консерваторы, которые оттеснили правящих на протяжении восьми лет социалистов. Триумф венгерских ультраправых вызвал нешуточные опасения в Европе, и было от чего. В ходе предвыборной кампании радикалы собирали митинги, на которых обрушивались с проклятиями и угрозами в адрес, как они выражались, «политической и цыганской мафии», разжигая ненависть к цыганам, евреям и иностранцам. Такой поворот в стране — неудивителен, объясняют венгерские эксперты. «Правящие в стране с 2002 года социалисты провалились по всем направлениям. Наиболее важная для них политика социального обеспечения и общественная политика безопасности не принесла желаемых результатов. Кроме того, правительство и правящая партия были вовлечены во многие коррупционные скандалы, их обвиняли в растрате общественных средств, что очень повредило их популярности. В коррупционных скандалах, раскрытых в Венгрии в прошедшие месяцы, оказались замешаны практически все социалистические деятели. Из-за провала реформ и замены их на единовременные финансовые меры традиционный электорат социалистов — необеспеченные граждане отвернулись от левых и лево-центристов», — сообщил в комментарии «Дню» Марк Шабо, ведущий аналитик венгерского Перспективного института (Nezopont intezet).
Впрочем, Венгрия стала не первой страной, где ультраправые идеи нашли поддержку среди населения. В марте итальянская праворадикальная партия «Северная лига» совершила прорыв на муниципальных выборах и заняла ведущее место в коалиции премьер-министра Сильвио Берлускони. Такой успех стал возможен, даже несмотря на высказывания лидера «Северной лиги» Умберто Босси, который «прославился» тем, что призвал ВМФ Италии обстреливать корабли, доставляющие в страну иммигрантов. Впрочем, «Северная лига» широко известна как раз благодаря своим антииммиграционным призывам, она также проводит кампании против строительства мечетей и добивается принятия закона, запрещающего ношение никаба (традиционной в некоторых странах женской одежды, закрывающей все тело за исключением прорези для глаз).
Ультраправый «Национальный фронт» Франции также преподнес сюрприз своим соперникам на региональных выборах. Наилучший результат партия получила в экономически депрессивных регионах, которые особо затронул экономический кризис. Таким образом, использовав экономические проблемы для своего продвижения, ультраправые во Франции стали реальной политической силой. Широкому распространению ультраправых идей послужила также одна из главных проблем Франции — незаконная миграция. Во Франции проживает самая крупная община последователей ислама на всём Европейском континенте. Количество мусульман в стране колеблется от пяти до шести миллионов человек. Для католической Франции превращение ислама во вторую по значению религию страны — не просто болезненный процесс, а реальная угроза культурному суверенитету. 81-летний Жан-Мари Ле Пен, который уже больше тридцати лет возглавляет «Национальный фронт», требует поставить жесткий заслон на пути иммиграции — и этот лозунг с каждым годом становится все более популярным. «Через десять лет во Франции будут жить люди любого цвета кожи, кроме белых!» — предостерегает Ле Пен.
В Голландии ультраправая Партия свободы Гирта Вилдерса добилась на региональных выборах в начале марта столь внушительных успехов, что он уже готовится стать следующим премьер-министром страны. Если так пойдет и дальше, то на всеобщих выборах 9 июня Партия свободы может стать наиболее влиятельной партией страны.
Однако ультраправым, кажется, мало побед у себя на родине. Наделав шуму на прошедших выборах в Европейский парламент, правые радикалы решили объединиться. Лидер Британской национальной партии (БНП) Ник Гриффин, чья политическая сила впервые прошла в Европарламент, и глава Национального фронта Франции Жан-Мари Ле Пен инициировали создание панъевропейского ультраправого альянса. К ним присоединились также представленная в Европарламенте венгерская партия «Йоббик» и три партии, входящие в национальные законодательные собрания: Бельгийский национальный фронт, итальянская партия «Трехцветное пламя» и шведские национал-демократы. Как заявили учредители такого объединения, они вместе будут «бороться с деструктивными эффектами глобализации» и «мирно решать проблему миграции». При этом альянс может получить 11 млн евро из бюджета Евросоюза. По мнению экспертов, если партии центра не смогут перехватить часть их лозунгов, ультраправые только продолжат усиление.
Впрочем, и центристские партии, кажется, решили вовсю пользоваться любимым коньком крайне правых — антииммигрционными настроениями. Многие европейские правительства ужесточают миграционную политику, французские и бельгийские власти всерьез выступают против ношения никаба, а бельгийские парламентарии назвали паранджу «передвижной тюрьмой для женщин». В конце 2009 года в результате народного референдума был принят запрет на строительство минаретов в Швейцарии. Тогда решение швейцарцев поддержал президент Франции Николя Саркози, хотя крупнейшие правозащитные организации осудили итоги референдума, посчитав, что это больно ударит по самосознанию живущих в Европе мусульман.
Опасны ли ультраправые, которые приходят к власти в Европе? Эксперты отмечают, что не стоит переоценивать случившееся на выборах в Венгрии, Голландии, Италии и Франции. Ведь у ЕС есть рычаги для давления. Поэтому крайне правые политические силы, пришедшие там к власти, просто не смогут и не захотят реализовывать большинство своих лозунгов. В ходе предвыборной кампании ультраправые использовали кризис и эмоции людей, однако, придя к власти, им придется резко умерить свой непомерно радикальный тон. Даже самые крайние идеи будут постоянно корректироваться, смягчаться. Эксперты предсказывают нынешним крайне правым триумфаторам судьбу австрийских коллег. В 2008 году ультраправые победили на парламентских выборах в Австрии, однако не стали реализовывать радикальные предвыборные лозунги, а спустя два года интерес к их идеям поутих, и в апреле этого года австрийцы избрали президентом социалиста Хайнца Фишера. Победы крайне правых можно считать модой на их движения и идеи, обусловленной финансовым кризисом и проблемами с незаконной миграцией. При этом нужно помнить, что после шумных митингов и радикальных лозунгов нынешним ультраправым при власти придется отойти от популизма и демонстрировать реальный результат, проводить реформы, а также умерять свой радикальный пыл, как того будет требовать Европейский Союз, в парламенте которого представителей крайне правых сил очень мало. Таким образом, можно ожидать, что политическая мода скоро вновь изменит направление и ультраправые идеи вернутся на периферию политической жизни.
