В минувшую субботу в России под руководством радикальной оппозиции прошел «Марш несогласных». Это была уже вторая попытка коалиции «Другая Россия», в которою входят Народно-демократический союз (НДС) Михаила Касьянова, «Объединенный гражданский фронт» (ОГФ) Гарии Каспарова и национал-большевики во главе с Эдуардом Лимоновым, провести массовою акцию под лозунгами «Россия — без Путина!». В декабре подобный марш запретили власти Москвы, и он прошел в форме митинга на Триумфальной площади. Нынешнее шествие состоялось в Санкт-Петербурге. Несмотря на запреты властей и их активные действия для предотвращения акции, в ней приняли участие около 5 тыс. человек. Они прошли по Невскому проспекту, прорвав оцепление ОМОНа и скандируя: «Это наш город!» и «Россия — без Путина, Питер — без Матвиенко!». В ходе марша были избиты и задержаны более 100 человек. Главными объектами критики были рост коммунальных тарифов, отстранение партии «Яблоко» от предстоящих выборов в Законодательное собрание Санкт-Петербурга и строительство штаб-квартиры компании «Газпромнефть», которое, по мнению общественности, нарушит исторический облик города. Власти Санкт-Петербурга назвали марш «провокацией, организованной на деньги Березовского и Ходорковского». Лидеры «Другой России» считают, что марш прошел с «колоссальным успехом», хотя сами они участия в нем почти не принимали. «Нынешняя акция — абсолютно яркая демонстрация того, что жители Санкт-Петербурга не хотят мириться с произволом власти», заявил после митинга экс-премьер и возможный кандидат в президенты России Михаил Касьянов. Газета «День» публикует статью известного российского публициста Леонида Радзиховского, который дал подробную оценку глубинным процессам, происходящим в России.Статья Радзиховского является актуальной сейчас, хотя и была напечатана по следам неудавшегося декабрьского марша.
Страх власти — главный, самый очевидно-наглядный итог «Марша несогласных». «Несогласные» о такой пиар-поддержке и мечтать не могли. Почетный караул Его Величества Страха — 8000 бойцов ОМОНа, солдаты, собаки, вертолет… «Мосфильм» не привлекали, интересно? Когда-то, после ареста Бродского, Ахматова, как известно, уронила: «Какую биографию делают нашему рыжему!» (у Бродского были рыжие волосы).
Отсюда и вопрос — чего ж власти так труса-то отпраздновали?
Прямо хоть объявляй 16 декабря «Днем Госстраха» и вноси в календарь…
Покойный А.Н. Яковлев рассказывал, что в 1990-м, когда готовился один из первых больших митингов на Манежной, Политбюро охватила настоящая паника. Кто- то (не то Лигачев, не то Крючков) кричал, что у демонстрантов заготовлены крючья (!), которые они закинут через кремлевскую стену и будут таким образом штурмовать Кремль. Вот это «постукивание крючьями» на заседании ПБ и привело Яковлева в ужас…
Но ведь сейчас не 1990 год, кажется?
Нет этих 100-тысячных толп. Нет этого общего ощущения, что Империя трещит по швам. Нет в разбуженном обществе чувства нелегитимности власти. Нет ужаса перед необходимостью платить по долгам своих предшественников — аж с 17-го года. И самое главное — нет пустых полок магазинов, но есть полки полные.
Почему же опять наяву видятся зловещие крючья, которые тянутся с Триумфальной?
Психология суверенной вертикали включает ряд комплексов, которые тем резче лезут наружу, чем ближе 2008-й.
При всех открытых источниках, при всех донесениях информаторов власть с трудом может (да и хочет ли?) отфильтровать реальную информацию от мифов. А вот у страха глаза велики, тем более что госстрах — основный бизнес чиновников. На рынке страха все они — от политтехнологов в штатском до сотни разных «спецслужб» — могут заработать деньги и престиж на борьбе с крамолой. В суверенной вертикали: никто не смеет сказать «а не перестарались ли мы, господа?». Нет! Как говорил классик, лучше 100 раз перебдеть, чем один раз недобдеть. Все — по правилам игры — ОБЯЗАНЫ демонстрировать друг другу и Начальнику свою жесткость, сверхжесткость, бдительность, сверхбдительность. Конкуренция идет главным образом по критерию преданности, а преданность измеряется одним — «кто больше, кто круче, кто жестче».
В царской-советской-сегодняшней Системе так и только так можно делать карьеру. Все обязаны жать на газ. Право жать на тормоз есть только у Одного человека. (Так на пленумах ЦК от 20-х до 80-х годов один только Генсек имел право сказать: «Может быть, дадим шанс товарищу? Может быть, не станем проявлять излишнюю твердость в таком-то вопросе?» И т.д.)
Но самое любопытное в устройстве вертикали другое.
Да, вертикаль суверенна. Живет по СВОИМ законам. Эти законы отличаются от законов писаных, т.е. ПРОТИВОРЕЧАТ им.
И чем выше поднимается Вертикаль — тем страшнее ей (вертикали) упасть. Страшно всем, кто на ней сидит — соответственно чем выше сидит, тем страшнее.
Это — не метафоры.
Все достаточно просто.
Например, все знают, что по закону (Конституции) у нас должна происходить смена власти. И ВСЕ знают, что ЕДИНСТВЕННОЕ серьезное ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ — ДОБИВАТЬСЯ ИСПОЛНЕНИЯ ЭТОГО ЗАКОНА. Имитировать «борьбу за власть» — это значит участвовать в шоу «системная оппозиция». Пытаться вести борьбу за власть — значит быть внесистемной оппозицией (= государственными преступниками, изменниками). Разница между «имитацией» и «борьбой» очевидна. Те, кто имитирует, согласны, что результат «выборов» ПРЕДРЕШЕН. Те, кто пытаются бороться с этим, НЕ согласны, пытаются сделать выборы НЕПРЕДСКАЗУЕМЫМИ!
Кстати, такой разрыв между «де-юре» и «де-факто» был не всегда. Например, при царе попытка «смены власти» была ОФИЦИАЛЬНО признана тягчайшим государственным преступлением — ведь это было бы цареубийство, мятеж, заговор и т.д. Власть была по определению СВЯЩЕННА И НЕСМЕНЯЕМА. Это — СУТЬ монархии, того самого самодержавия, опирающегося на православие и поддержанного народностью.
А вот после официального провозглашения «демократии», двоемыслие — полный разрыв де-юре и де-факто — стало нормой жизни. Демократию ввели на словах, монархия осталась на деле — в реальном функционировании машины власти и в психологии носителей власти. Отсюда и лозунг диссидентов «Заставим власть выполнять ее законы!». И чем больше Советская власть провозглашала формальные демократические правила, чем дальше на словах отступала от «диктатуры пролетариата» к «социалистической демократии», тем глубже увязала в болоте двоемыслия, наглядной лжи.
Тем более это относится к дню сегодняшнему.
Формально власть открытая — реально закрытая. Формально избирается, реально — назначается. Формально республика — реально «самодержавие». И сколько ни повторяй «суверенная демократия», разрыв между миром виртуальным, писаными законами — и миром реальным, законами, по которым действует и ДУМАЕТ власть, меньше не становится. Как не становится меньше разрыв между «нашими» и «вашими», между двумя Россиями — «этой» и «другой», между «властью» и «народом».
Две России — это главная традиция России.
И самое страшное для «верхней» России — столкнуться лицом к лицу с «нижней». На языке поэзии это пересечение параллельных миров именуется «русским бунтом, бессмысленным и беспощадным». Вечный (часто абсурдный) страх перед этим бунтом — основное содержание подсознания русской власти.
Проблема в том, что две России не просто разделены — они по крайней мере 100 лет, весь ХХ век живут в состоянии холодной гражданской войны (иногда, как известно, превращающейся в горячую). Реальные интересы двух Россий — антагонистичны. 100 лет назад «верхняя Россия» эксплуатировала труд «нижней России». Теперь «верхней России», честно говоря, «нижняя Россия» вообще не нужна — эксплуатируется вовсе не ее труд, а только природные богатства России. Но беда в том, что «нижнюю Россию» никуда не выкинешь, а она тоже хочет иметь свою долю этих богатств — ну наглый народ!
Разрыв между «верхней» и «нижней» Россией так велик, что власть часто величают «оккупационной», ищут в ней «чужаков» и т.д. Глупости, конечно, — именно этот РАЗРЫВ, это ИГО ВЛАСТИ НАД РОССИЕЙ составляет самую ОРГАНИЧНУЮ черту русской власти и русской истории дворян-крестьян. Правда лишь в том, что «верхи» вполне чужды «низам» (и наоборот).
Способ снять барьер между двумя Россиями, в общем, прекрасно известен — гражданское общество (ГО), соблюдение законов, легитимные выборы и прочие глупости. Извините за выражение — демократия… Удобно вообще-то: демонстрации против президента (численностью раз в 100 больше, чем 16 декабря!) не требуют ротвейлеров и вертолетов, им не надо перекрывать путь — идут себе и идут, и президент на месте, и демонстранты ноги размяли, выборы из Конца Света превращаются в нудную процедуру (вон в США — месяц вручную пересчитывали голоса и никакой тебе гражданской войны!). Нет деления на «наших» и «ваших» — все граждане… Н-да…
«Интересное начинание — но не для нашего климата».
И дело не только в «конкретно нефтебаксах», когда ГО требует, чтобы власть с ним делилась — чего власть (номенклатура) почему-то не хочет делать. Дело и в инстинктах власти, в ее неизменных традициях.
ГО предполагает, что власть должна поделиться не только собственностью, но и властью, больше того — что власть должна принадлежать ГО, должна быть частью этого самого ГО, наемными менеджерами ГО.
Это для власти в России психологически… да что там — физиологически, анатомически — непереносимо, невозможно. «Наемные менеджеры» ГО! Ишь как! А не жирно будет?! А не хотите ли?!!
Принципы власти совершенно иные. Не «подчинение» ГО, не принадлежность к ГО, даже не компромисс с ГО, а — борьба с ГО, победа над ГО, а честно говоря, уничтожение, недопущение этого самого ГО. Нет «граждан» — есть или подданные, или властители.
Принципы власти: отдельность от «народа», закрытость, «наша честь — в твердости». Нет уже — ни веры в Священность власти («От Бога»), ни сословной спеси «дворян» по отношению к «крестьянам», а… А все равно — все осталось!
НОМЕНКЛАТУРНАЯ СПЕСЬ — живая религия власти в России. Отказаться от нее — значит утратить СМАК власти, СМЫСЛ власти (а для кого-то и смысл жизни).
А НОМЕНКЛАТУРНЫЙ СТРАХ — оборотная сторона медали. Иррациональный, в сущности, страх перед… Перед — кем? Перед шахматным королем, что ли? Перед нацболами? Перед отставным Михал Михалычем с внезапно прорвавшимися скулами? Перед 2-3-4 тысячами людей… Н- да… Смешно…
Страх не имеет имени. Система боится не кого-то персонально. Просто вечный страх вмонтирован в Вертикаль, страх — это ее (вертикали) иммунная система, ее душа, если угодно. Ее параноидальная душа. Страх высоты. Вертикаль вечно ощущает ХРУПКОСТЬ своего существования.
Стоять НАД народом. И БОЯТЬСЯ народа. Запуганного, запутанного, равнодушного, усталого, СТРАШНОГО народа. Вот она — полнота номенклатурного существования, полнота жизни вертикали. Бояться и пугать, врать и скрывать, презирать и задабривать.
Вот почему малейший ПРИЗРАК колыхания болота, в которое воткнута вертикаль, вызывает рефлекторное вздрагивание в самой вертикали. И этот страх прорывается вот в таких действиях — в 8000 омоновцев с вертолетом… Попытка запуганной системы испугать… своим страхом. И понятно, что чем больше система пугает «врагов», тем сильнее пугается сама. И тем сильнее должна снова пугать «их».
Дурная бесконечность страха — наша особая спираль... как минимум до 2008-го.
P.S. Прошу заметить, что я говорил лишь о власти. Разбор действий и лозунгов самих «идущих наоборот» — совсем другая тема.
