Вызывающие разногласия выборы в Германии, как и французский референдум по Европейской Конституции, который прошел в мае этого года, раскрыли идеологические расколы — не только в отношении Европы, но и по поводу самих основ общества и экономики. За критикой ЕС за то, что он «не уделяет достаточно внимания социальной политике», скрывалось изображение Союза в качестве западни, которая заставляет своих членов подчиниться роковому рыночному порядку, тем самым лишая руководителей страны способности реализовывать важные социальные цели.
Во Франции эти разногласия очевидны не только среди крайних правых, левых и в традиционно националистических кругах сторонников принципов Шарля де Голля, но и среди большинства избирателей социалистов, которые решили отвергнуть позицию партийного руководства, поддерживающего объединение Европы.
Эти коренные дебаты не утихнут. Наоборот, как показывают выборы в Германии и по мере приближения Франции к новым президентским выборам, споры усиливаются. Во Франции такая напряженность особенно очевидна в рядах социалистов. В разгар подготовки к конгрессу партии, который состоится в ноябре, вновь возникает конфликт, причина которого заложена в самой концепции партии. С одной стороны — социал-демократический взгляд, который по существу одобряет рыночную экономику, но стремится смягчить ее суровое воздействие; с другой стороны стоят радикальные убеждения, которые превозносят революционный «разрыв с капитализмом».
С исчезновением коммунистического мира и крушением его коллективистской политики можно было бы считать эти споры разрешенными в пользу реформистского взгляда. Но удивительно то, что в течение последних нескольких месяцев значительная часть социалистического электората и его партийных лидеров поддерживают радикальные изменения.
Более того, существенная часть более широкого антилиберального левого крыла, состоящего из коммунистов, экологов, активистов профсоюзов и приверженцев движения «Аттак», обвиняет реформистов в том, что они подчиняются либеральной глобализации, и вместо этого выступает за радикальные преобразования в обществе и экономике.
Успех в СМИ Оливье Безансено, 31-летнего представителя самой непреклонной секции Революционной Коммунистической Лиги Троцкистов, отражает власть этой мечты. Набрав более 4% голосов в первом раунде президентских выборов в 2002 г., Безансено теперь, согласно опросам общественного мнения, занимает 38-е место в списке самых популярных людей Франции.
Интересен тот факт, что эхо идей, которые обсуждают радикальные антиглобалисты, можно найти в некоторых инициативах, исходящих от правых. Президент Франции Жак Ширак, а также президент Бразилии Лула да Сильва, представляющий левое крыло, поддерживают налог на авиабилеты, который пойдет на финансирование развития бедных стран. Подобным образом лидер центристской партии Франсуа Бэру предложил ввести «налог Тобина» (названный в честь его создателя, лауреата Нобелевской премии экономиста Джеймса Тобина) на финансовые сделки, доходы от которого должны пойти на социальные нужды.
Чем же объясняется этот возрождающийся радикализм, который, казалось бы, игнорирует европейскую и международную политическую действительность? Можно допустить влияние французских политических традиций, которые, как в правом, так и в левом крыле, всегда предпочитают чистоту принципа грязному компромиссу. Добавьте к этому врожденное французское недоверие к либерализму — в действительности, французский язык является одним из немногих языков, в которых слово «либерализм» имеет уничижительный смысл — вместе с таким же глубоко укоренившимся восприятием государства (опять же, как среди правых, так и среди левых) в качестве истинного защитника общих интересов. В то время, как прагматизм возник, чтобы доминировать над социалистическими партиями Северной Европы с 1930-х гг. — а после Конгресса в Бад Годесберге в 1957 г. также и над Социал-Демократической Партией Германии (СДПГ) — предпочтение революционной идеологии, по крайней мере, на уровне риторики среди французских социалистов всегда преобладало.
Но это не может быть полным объяснением, потому что подобная радикализация происходит в левом крыле немцев, где союз посткоммунистической ПДС — все еще влиятельной в землях бывшей Восточной Германии — с диссидентами СПДГ во главе с Оскаром Лафонтэйном выдвигает в равной степени радикальные предложения. При явной неспособности и левого, и правого правительств противостоять новой волне безработицы, растущая часть французского и немецкого электоратов больше, кажется, не верит в традиционные решения.
Государство всеобщего благосостояния, в значительной степени связанное с реформистским социал-демократическим движением, теперь достигает своих пределов в виде неуправляемых государственных дефицитов и неприемлемых уровней налогообложения. Подобным образом социальная мобильность, которую когда-то поддерживало государство всеобщего благосостояния, потерпела серьезные неудачи. Считается, что объединенные рынки приносят скорее неравенство, суровость и ненадежность, чем обещанную прибыль от экономического роста.
В такой разочаровывающей окружающей обстановке процветают мечты об утопии. Но характерной чертой утопий является то, что их невозможно осуществить.
То, что сейчас необходимо, — это более скромные споры о том, как привести рыночные дефициты в соответствие с требованиями о солидарности. Должно ли государство ограничиться созданием экономического климата, благоприятного для частных предприятий? Насколько это должно способствовать безопасности, образованию, исследованиям, новаторству и защите бедных?
Но такие дебаты могут быть плодотворными, только если они признают экономические и политические ограничения, при которых функционируют современные государства. Действительно, роль государства усложняется тем фактом, что регулирование рынка становится не так национальной, как скорее транснациональной задачей.
Вместо того, чтобы в отчаянии разводить руками, мы должны оставаться верными различиям, столь дорогим великому немецкому социологу Максу Веберу, т. к. пришло время, когда мораль ответственности должна преобладать над моралью убеждений.
Рафаэль ХАДАС-ЛЕБЕЛ — автор книги «101 слово о французской демократии», доцент Института политических исследований в Париже.
