Основной урок, который следующий американский президент извлечет из опыта администрации Буша, наверняка будет состоять в том, что развитие многостороннего сотрудничества действительно играет важную роль. Концепции американской гегемонии и односторонних подходов теряют всякий смысл в условиях, когда большинство сложнейших проблем, которые стоят перед странами в настоящее время, например, изменение климата, пандемии, финансовая стабильность и борьба с терроризмом, не в состоянии решить в одиночку даже самые влиятельные страны мира. Все эти глобальные вызовы современности требуют многостороннего сотрудничества. Для того, чтобы справиться с этими глобальными вызовами современности, необходимо объединить усилия многих стран.
Важную роль в достижении и реализации соглашений между странами может сыграть Организация Объединенных Наций, но даже ее самые близкие друзья признают, что ее громоздкая организационная структура, жесткие региональные блоки, формальные дипломатические процедуры и чрезмерная бюрократия нередко не позволяют прийти к консенсусу. Как сказал один мудрец, проблема многосторонних организаций заключается в том, «как вовлечь каждую сторону в общий процесс и, несмотря на это, добиться принятия конкретных действий».
Одним из путей решения этих проблем является создание неформальных консультирующих организаций, как на региональном уровне, так и в глобальном масштабе, которые бы дополняли собой ООН. Например, во время финансовых кризисов, которые последовали за нефтяным шоком в 70-е годы XX столетия, французское правительство организовало встречу лидеров пяти ведущих стран мира, основная цель которой заключалась в обсуждении и координации мировой политики. Идея состояла в том, что число участников этой встречи должно быть минимальным и что она должна носить неформальный характер. В данном случае библиотека замка в Рамбуйе смогла вместить всех участников.
Но фактически оказалось, что ограниченное число стран-участниц не в состоянии решить глобальные проблемы, стоящие перед человечеством. В результате число стран-участниц увеличилось, и была создана «Группа семи» (G 7), в состав которой вошли индустриально развитые страны мира. Спустя некоторое время к ним присоединилась Россия и возникла «Группа восьми» (G 8).На прошедший недавно саммит G-8 в качестве наблюдателей были приглашены еще пять других стран. Тем самым число стран- участниц фактически возросло до тринадцати (G-13).
Такое расширение состава не обошлось без проблем. Возникло недовольство со стороны новых приглашенных стран, которые пока не являются полноправными членами этой организации и не участвуют в планировании встреч и в выработке основных решений. Вместе с тем, состав делегаций тех стран, которые первоначально и образовали «Группу семи», значительно расширился и включает теперь сотни официальных лиц. Саммиты, которые когда-то носили неформальный характер, теперь утратили свою прежнюю эффективность.
Было сделано несколько предложений относительно новых типов дополнительных многосторонних организаций. Тодд Штерн и Уильям Антхолис предложили создать «Е-8» — компактный форум из лидеров развитых и развивающихся стран, включая Соединенные Штаты, Европейский Союз, Японию, Россию, Китай, Индию, Бразилию и Южную Африку, которые бы раз в год могли собираться вместе и заниматься проблемами окружающей среды и глобального изменения климата. Эти государства являются лидерами в своем регионе и наиболее развиты в экономическом отношении. На их долю приходится три четверти всего мирового ВВП и, кроме того, именно эти шесть государств несут ответственность за самые большие выбросы газов, создающих парниковый эффект.
Но некоторых критиков беспокоит тот факт, что эта группа ограничится рассмотрением только одной темы. Время лидеров ведущих стран мира расписано буквально по минутам. Они не могут позволить себе присутствовать на многочисленных саммитах по каждому межгосударственному вопросу. Кроме того, если состав участников встреч будет меняться, то это, возможно, не будет способствовать развитию более тесных личных отношений и контактов между лидерами разных стран и может сузить круг обсуждаемых проблем, в отличие от ситуации, когда одна и та же группа лидеров проводит регулярные встречи для обсуждения более широкого круга вопросов.
Бывший премьер-министр Канады Пол Мартин, поделившись своим личным опытом работы в составе группы, в которую вошли 20 министров финансов, а также в составе «Группы восьми» (G 8)предложил создать новую неформальную группу, которую он назвал «L-20». Буква «L» означает, что в эту группу входят только лидеры. По замыслу Пола Мартина, L-20 должна строить свою работу с учетом всех положительных моментов, которые были присущи встречам G-8, то есть должен быть сохранен неформальный характер общения и гибкость, которые необходимы для проведения консультативного форума по таким вопросам, как изменение климата, глобальное здоровье и урегулирование конфликтов. Мартин приводит следующие аргументы. Если в одной комнате находится 20 человек, то это, вероятно, оптимальное количество для того, чтобы попытаться решить сложные проблемы. Если состав группы увеличить, то не удастся провести детальное обсуждение проблем. Если же количественный состав этой группы уменьшить, то соответственно будет сложно представить все регионы. По мнению Пола Мартина, на саммиты следует приглашать лидеров «Большой восьмерки», других наиболее развитых в экономическом отношении стран, а также лидеров региональных держав, независимо от их экономической мощи.
Маркос де Азамбуджа, бывший генеральный секретарь Министерства иностранных дел Бразилии, разделяет точку зрения о том, что международные проблемы невозможно решить исключительно или, главным образом, только с участием представителей приблизительно 200 стран, имеющих разный политический и экономический вес. Он предлагает проводить встречи с участием 14 государств (L-14), что, по его мнению, позволит создать эффективную группу для решения насущных проблем современности. L-14 можно было бы создать в кратчайшие сроки, расширив состав теперешней G-8 за счет включения в нее Китая, Индии, Бразилии, Южной Африки, Мексики и одной мусульманской страны.
Независимо от состава такой консультативной группы, ёё задача состояла бы в том, чтобы оказать помощь Организации Объединенных Наций в достижении решений и расшевелить бюрократию в государствах-членах с целью решения основных межгосударственных проблем. Также, как и G-8, L-14 выступала бы в качестве катализатора и акцентировала бы внимание национальной бюрократии разных стран на целом комплексе важных вопросов, так как они проводят всю подготовительную работу для главы правительства, который примет участие в обсуждениях. Например, G-8 сделано очень многое для успешного продвижения международных переговоров по вопросам торговли, для решения проблем здравоохранения и увеличения размеров помощи Африке.
Помимо членства, остается нерешенным целый ряд других вопросов. Следует ли таким новым группам создавать секретариат для представления общих предложений или же следует рассчитывать только на встречи официальных лиц каждой страны? В случае создания секретариата возникает риск возникновения новой бюрократии. Следует ли заранее обмениваться официальными бумагами, в которых будут содержаться комментарии из секретариата или из других стран? Каким образом можно сохранить неформальный характер общения и ограничить число участников встреч? Вероятно, вместе с каждым лидером в зале переговоров должен быть только один помощник, и лидерам следует запретить выступление с официально подготовленной речью.
Ни одно из этих приведенных выше предложений не является само по себе совершенным, и необходимо проработать еще многие детали. Но маятник уже качнулся назад от односторонних подходов к многосторонним, и ведущие страны мира уже ищут пути к тому, как сделать это более эффективным. Длительные переговоры и тупиковые ситуации больше неприемлемы, так как в современном мире для урегулирования большинства серьезных проблем промедление в ожидании решения вопросов организационного характера просто недопустимо.
Джозеф С. НАЙ — профессор Гарварда и автор книги «Мягкая сила как средство достижения успеха в мировой политике».
