С самопровозглашением независимости сербского края Косово, который, как считают многие, прячет хельсинские соглашения о нерушимости границ в Европе, разрушает ООН, стоит вспомнить, что ровно 60 лет назад также перекраивали карту Балкан, Европы, Ближнего Востока, искали принципы сосуществования и статус-кво между мировыми игроками. Украина также фигурировала на этой большой шахматной доске, но, безусловно, не как субъект, а как объект большой политики. В случае реализации какого-то из приведенных далее планов тяжело даже представить, в какой ситуации мы были бы сегодня.
10 февраля 1948 г. в кремлевском кабинете Иосифа Сталина проходит трехсторонняя советско-югославско-болгарская встреча. От Болгарии во встрече принимают участие Г. Димитров, В. Коларов и Т. Костов. От Югославии — словенец Е. Кардель, черногорец М. Джилас и серб В. Бакарич. Лидер Югославии хорват Иосиф Броз Тито в Москву не приехал, сославшись на плохое самочувствие. Скорее всего, Тито чувствовал себя обиженным, поскольку несколькими днями раньше получил от Сталина телеграмму, в которой советский вождь от имени правительства сдержанно, но жестко высказал протест по поводу того, что Югославия без консультаций направит войска в Албанию, а поэтому СССР, как союзник Югославии, считает такое положение вещей ненормальным и отказывается нести ответственность за возможные последствия. Как описал позже в своей книге «Разговоры со Сталиным», уже в качестве диссидента, Милован Джилас, на встрече советский вождь, не скрывая эмоций, возмущался по поводу югославско-болгарского союзнического соглашения: «Мы о ваших отношениях узнаем из газет! Мелете языками, как баба на перекрестке, все, что вам взбредет в головы, а журналисты подхватывают!» «Бабой на перекрестке» был прежде всего Георгий Димитров, легендарный вождь Коминтерна, живое предание, который выстоял на знаменитом нацистском процессе в Германии в 1934 году, и был обвинен в поджоге рейхстага, он сумел обернуть процесс против самих организаторов. «Я увлекся на пресс-конференции», — оправдывался Димитров, и Джилас описал, что лицо и уши болгарского лидера покрылись красными пятнами. 17 января на пресс-конференции в Софии Димитров говорил о том, что желательно создать федерацию или конфедерацию балканских и придунайских государств, еще и с приобщением к ней Польши, Чехословакии и Греции. 24 января в газете «Правда» появилась редакционная статья с осуждением идеи федерации как «проблематичной и надуманной» — оба эпитета были из письма Сталина Димитрову, посланного несколькими днями раньше. 4 февраля В. Молотов по указанию Сталина направляет телеграммы в Софию и Белград, обвиняя Димитрова в срыве работы СССР над соглашениями о дружбе и взаимопомощи со странами — бывшими союзницами нацистской Германии: «Неудачное интервью тов. Димитрова в Софии дало предлог для разговоров разного рода о подготовке восточноевропейского блока при участии СССР... В нынешней ситуации заключение Советским Союзом пактов о взаимопомощи, направленных против любого агрессора, было бы истолковано в мировой прессе как антиамериканский и антианглийский шаг со стороны СССР, что могло бы облегчить борьбу агрессивных сил США и Англии». Тем не менее, уже через несколько дней СССР заключил такие соглашения с Румынией, Венгрией, Финляндией и Болгарией, бывшими сателлитами нацистов.
Нужно признать, что заявление Димитрова целиком давало основания утверждать на Западе об угрозе, которую двумя годами раньше описал экс-премьер Британии Уинстон Черчилль в знаменитой фултонской речи: «От Штеттина (Щецина. — И.С. ) на Балтике до Триеста на Адриатике железная завеса опустилась на континент (...) Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София — все эти знаменитые города и население в их районах пребывают в советской сфере (...) Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем или какие границы, если такие существуют, их экспансионистских тенденций и устремлений (...) в значительном большинстве стран созданы коммунистические пятые колонны, которые действуют в полном единении и абсолютном повиновении указаниям, которые исходят из коммунистического центра». Тогда Черчилль предложил создать «братскую ассоциацию народов, разговаривающих на английском». Но совсем не для лелеяния родного языка, а общего использования вооруженных сил, авиации, военно-морских баз, сотрудничества в производстве и науке.
Из-за нескольких дней после фултонской речи, Сталин в форме интервью газете «Правда» прокомментировал высказывание Черчилля, в частности, действительно оригинально обвиняя его в расизме: «Гитлер начал дело решения войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, которые разговаривают на немецком, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело решения войны также с расовой теории, утверждая, что только нации, которые разговаривают на английском, являются полноценными, призванными вершить судьбу всего мира (...) Английская расовая теория приводит Черчилля и его друзей к тому же выводу, что только нации, которые разговаривают на английском, как исключительно полноценные, должны господствовать над остальными наций мира».
Следовательно, через два года высказывания Димитрова о федерации абсолютно вкладывались в предупреждение Черчилля. Особенно раздражающим было включение в перечень Греции. Британские историки единодушны в том, что Сталин держал слово не препятствовать восстановлению британского доминирования в Иране, Турции и Греции. После прекращения немецкой и итальянской оккупации в 1944 году в Грецию тотчас прибыли британские войска. Наибольшей популярностью у греков тогда пользовался возглавляемый коммунистами Фронт национального освобождения с боевым крылом ЭЛАС, который вел партизанскую войну против оккупантов. Но британцы помогли значительно меньшей некоммунистической группе ЭДЕС провести выборы, которые левые бойкотировали, и даже плебисцит о возвращении очень непопулярного короля Георгия II, сразу после чего началась масштабная гражданская война. Британские войска принимали в нем самое активное участие, которое публицисты и сейчас называют резней коммунистов и левых, тогда как британские историки описывают так: «к жестокости прибегли все стороны». Официальный Лондон постоянно жаловался, что греческим партизанам предоставляют военную помощь соседние Югославия, Болгария и Албания. А упомянутый М. Джилас описывает, что Сталин постоянно требовал от югославского руководства не вмешиваться в греческие события. Вместо этого, на помощь Британии пришли США, чей президент Г. Трумен провозгласил 12 марта 1947 г. свою «доктрину американской помощи и защиты свободных народов». Известно, что британский премьер Бевин просил американцев оказать греческой власти экономическо-финансовую помощь, поскольку сама Британия еще с войны сидела на продовольственных карточках. Эту просьбу удовлетворили немедленно, поскольку в событиях в Греции Лондон и Вашингтон видели начало «эффекта домино», когда коммунизм распространится вплоть до Северной Африки. В соседней Италии, как известно, уже были успешно апробированы грязные манипуляции (подкуп кандидатов и избирателей, создание партий-клонов, черная пропаганда и т.д.) и фальсификация результатов на парламентских выборах, вследствие чего в итальянском политикуме на десятилетие вперед стала царить коррупция. «Лучше коррупция, чем коммунизм», итальянские авторы и сейчас вспоминают это напутствие американских наставников...
Впрочем, в мартовскими дни 60 лет назад главный удар Сталин готовился нанести Британии и США не на Балканах. А в подмандатной Британии Палестине. И Украине, точнее УССР, как учредителю и члену ООН была отведена здесь решающая роль. Как свидетельствовал в своих мемуарах П. Судоплатов, такой план вызрел вследствие отказа от проекта «Калифорния в Крыму» — о создании еврейской республики на полуострове, куда бы могли эмигрировать евреи со всего мира, а СССР должен получить на это дело от еврейской диаспоры США обещанные во время переговоров 10 миллиардов долларов. В 1952 году, на последнем в своей жизни пленуме ЦК, Сталин, по мемуарам присутствующих там К. Симонова и М. Шепилова, обвинит Молотова в согласии на создание еврейской республики в Крыму и даже в передаче всех высших секретов на Запад через связанную с сионистами жену — министра парфюмерной промышленности П. Жемчужину (Перл). Какие последствия имел бы «проект Калифорния» в случае его реализации, сегодня можно допустить разве что в стиле фэнтези... А в начале 1948 года, как утверждает Судоплатов, Сталин сказал на совещании: «Давайте согласимся с образованием Израиля. Это будет шило в ягодице арабов, и заставит их повернуться спиной к Британии. В конечном счете, британское влияние будет полностью подорвано в Египте. Сирии, Турции и Ираке». Подтверждением этому воспоминания ветерана украинской дипломатии Василия Тарасенко, который в то время был руководителем делегации УССР в ООН. Несколько лет назад В. Тарасенко опубликовал детальное изложение своего разговора в ноябре 1947 года с заместителем министра иностранных дел СРСР А. Вышинским, который пересказал ему тогда еще не согласованную даже в ближайших кругах позицию Сталина: «Независимое государство евреев на территории Палестины может стать и должно стать нашим трамплином, ключом для продвижения нашего политического влияния к большим районам Ближнего Востока, а там есть огромные нефтяные ресурсы. Для нас это в ближайшее время станет очень важным (...) В неизбежном противоборстве арабов и евреев Англия будет вынуждена стать на сторону арабов, и тем самым найти в лице государства евреев в Палестине и евреев за ее пределами смертельных противников. И сейчас мы являются свидетелями острой, часто кровавой стычки между англичанами и евреями, как в Палестине, так и за ее пределами. Эти обстоятельства, в большей мере, (учитывая роль евреев в США) будут омрачать англо- американские отношения. Это обстоятельство важно для нашей дипломатии (...) В Палестину хлынет волна переселенцев из других стран. Основная масса еврейских иммигрантов приедет с Советского Союза. И мы этому процессу окажем должную поддержку. Из среды этой части населения еврейского государства сформируется политическая, правительственная, культурная, научная и военная элита государства, корни которой глубоко вошли в почву Советского Союза». Из-за нескольких месяцев именно В. Тарасенко выпадет решающая роль в срыве английского проекта резолюции ООН о создании в Палестине единого государства арабов и евреев. До сих пор действовало решение II сессии Генассамблеи ООН 1947 года о создании двух государств, против которого голосовала Британия и воздержались США. Лондон и Вашингтон пришли в согласию как раз на опасениях, что это решение усиливает влияние Советского Союза в регионе. США не только согласились с новым английским проектом о создании единого государства, но и агитировали за это страны Латинской Америки, которые составляли тогда 80% голосов сессии ООН. И при таких обстоятельствах 14 мая 1948 года, председательствующий на заседании В. Тарасенко специально затянул предварительные диспуты, чтобы не ставить на голосование английский проект и в 18.00 закрыть заседание. А согласно регламента, вопрос повестки дня, который не был проголосован, автоматически снимался с дальнейшего рассмотрения. На следующий день Тарасенко уже принимал благодарность Бен-Гуриона за, как написал Н. Щаранский, «выдающуюся роль в создании Государства Израиль».
Всех этих планов иностранные участники разговора у Сталина 10 февраля просто не знали. Они были заняты обустройством собственного региона. Димитров оправдывался, что Болгарии, вследствие нестабильного экономического положения, нужен таможенный союз с Румынией. Сталин назвал эту идею «вздором» и предложил федерацию Югославии, Болгарии и Албании. На что Кардель подтвердил, что югославско-албанская федерация уже в процессе создания. «Нет, — сказал Сталин, сначала федерация между Болгарией и Югославией, а потом обеих с Албанией». Можно понять раздражение Сталина по поводу интеграционных шагов балканских стран, каждая из которых тянула одеяло на себя, преследуя собственные интересы. Болгария, как засвидетельствовал Димитров, за счет федерации хотела улучшить экономическое положение. «Бескорыстной интернациональной помощи» постоянно требовал будущий албанский диктатор Энвер Ходжа. Позже по причине албанского иждивенчества не выдержат нервы М. Хрущова, и две страны полностью разорвут любые отношения. О федерации с Албанией Тито объявил в августе 1947 года, видя в этом и разрешение албанского вопроса путем создания единого государства для албанцев самой Албании, так и Косово, Черногории, Македонии. Это полностью разделяли и в Тиране — там только один член ЦК Наку Спиру выступил против, и был единодушно осужден соратниками за «национализм и мещанство». Наку застрелился, написав перед тем письма Сталину с жалобами на югославский гегемонизм и доведение его до самоубийства. Сталину пришлось разбираться и в этой перепалке. «Вот, члены ЦК в Албании убивают себя из-за вас! Это очень нехорошо, очень нехорошо!», — такими словами встретил он Джиласа, который приехал рассказать о федерации. Одобрив союз Югославии, Болгарии и Албании, Сталин сказал: «Мы думаем, что нужно создать федерацию Румынии с Венгрией и Польши с Чехословакией». И здесь Джилас утверждает, что этот разговор 10 февраля и дальнейшие намеки убедили его в существовании планов перестройки Советского Союза, а именно — «слияния Украины с Венгрией и Румынией, Беларуси — с Польшей и Чехословакией, тогда как балканские страны объединились бы с Россией». Никаких других прямых доказательств в пользу этой версии, кроме умозаключений Джиласа, не существует. Но стоит отметить, что при всех этих разговорах присутствовал Николай Вознесенский — член Политбюро, заместитель председателя Совета министров, председатель Госплана, признанный выдающимся экономистом. Известно, что именно Вознесенский разрабатывал концепцию Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ), сегодня сказать, «восточноевропейский экономического союза», в планах которого были и распределение труда между государствами-участницами СЭВ, и общая валюта... Позже эти идеи будут реализованы уже в рахитическом виде учеником Вознесенского — советским премьером Алексеем Косыгиным, чьи реформы 60-х «кастрировали» еще в зародыше... Поэтому абсолютно достоверно, что идея федерации Украины с Венгрией и Румынией могла вызреть именно в голове Вознесенского. 21 декабря на праздновании дня рождения, Сталин, по свидетельствам Г. Эгнаташвили, неожиданно заговорил, что он уже стар и время искать преемника. Сталин сам предложил Вознесенского: «Экономист он блестящий, государственную экономику знает отлично и управление знает хорошо. Я считаю, лучше кандидатуры не существует». Эти слова стали сигналом для Берии и Маленкова, как утверждал Хрущев на пленуме 1957 года, на уничтожение неожиданного преемника. В 1949 году через несколько месяцев после создания детища Вознесенского — СЭВа, его снимут со всех должностей, потом арестуют и быстро расстреляют, навесив кучу грехов, начиная от российского сепаратизма и заканчивая личной нескромностью и корыстолюбием.
Трехсторонний разговор 10 февраля, хотя и завершился подписанием соглашения о взаимных консультациях во внешней политике, но окончательно не сняла напряжения в личных отношениях Тито и Сталина. 1 марта Тито созывает в Белграде расширенное заседание политбюро компартии, на котором скажет: «Политика СССР — это препятствие развитию международной революции». После этого соратники Тито наперебой в течение марта будут выступать с заявлениями наподобие «Социализм в СССР больше не является революционным», «Только Югославия является настоящим носителем революционного социализма». Нужно признать, что эти заявления Тито и его сообщников были откровенно троцкистскими — в духе той теории «перманентной революции», с готовностью, снова по Троцкому «стать хворостом в разжигании очага мировой революции». Очевидно, Сталин не мог терпеть таких ультрареволюционных настроений, потому что хорошо помнил доклад в Конгрессе США президента Трумэна 24 сентября 1946 года «Американская политика относительно СССР»: «Нужно указать Советскому Союзу, что мы владеем достаточной мощностью не только, чтобы отразить наступление, но и для быстрого уничтожения Советского Союза в войне. США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну». Весь 1948 год Сталин будет неоднократно пересказывать впервые сказанное 16 октября 1946 года в газете «Правда» за подписью Молотова: «Сталин верит в возможность дружеского и длительного сотрудничества Советского Союза и западных демократий(...) а также верит в дружеское соревнование между двумя системами». Атомная бомба появится в Советского Союза лишь годом позже. На то время СССР и Югославия уже вели ожесточенную и грязную информационную войну. Тито нещадно преследовал тех, кто в конфликте стал на сторону Сталина («изменщики во главе с Арсо Йовановичем»), отправляя их на каторгу на Голый остров. Идея федерации с Албанией будет похоронена, а Ходжа отправит на эшафот тех, кто выступал за нее (вместо этого, объявит национальным героем самоубийцу Наку). Уже спустя много лет болгарский лидер Т. Живков будет неоднократно предлагать сделать его страну 16-й советской республикой. В смертном приговоре 1953 году Лаврентию Берии будет фигурировать обвинение в связях с «фашистской бандой Тито». А еще через два года Хрущев и товарищи поедут мириться в Белград, возлагая всю вину на «самодурство Сталина». Сам Хрущев напишет в воспоминаниях, что «ничего не знал, потому что работал тогда в Украине». Он же присвоит себе идею «мирного сосуществования двух систем». Тито полностью избавится от идеи «революционного социализма», станет одним из основателей Движения неприсоединения, создаст самое могущественное государство на юге Европы, чье завистливое для советских людей благосостояние будет обеспечено западными кредитами и дешевыми советскими энергоносителями. А Израиль, так и не оправдав ожиданий Сталина (первые переселенцы из СССР, которые еще живы, охотно рассказывают, как ходили в атаку на арабов с криком «За Сталина!»), в мае отметит свое 60-летие в Иерусалиме, в отношении восточной части которого и до сих пор во всех документах ООН употребляется причастие «оккупированная».