Михаил Сергеевич Горбачев — одна из немногих светлых фигур в истории России последних 100 лет. Звучит высокопарно и является поводом к размышлению... Лучше просто ответить на вопрос, кто такой Горбачев лично для меня?
Некоторое время назад группа товарищей преимущественно из левой тусовки (причем не только — стоит и подпись бывшего кремлевского борца с «оранжевыми» революциями Модеста Колерова) выступила с инициативой лишить Михаила Горбачева, первого и последнего президента СССР, ордена Андрея Первозванного, который вручил ему третий президент России — Дмитрий Медведев. Этот старинный русский орден был восстановлен как высшая государственная награда в 1998 году указом первого президента РФ Бориса Ельцина. Горбачева наградили им в 2011 году по случаю 80-летия, а вручили в начале мая 2012-го — всего за несколько дней до того, как Дмитрий Медведев официально сложил свои президентские полномочия. И вот через год трудящиеся решили попросить нового президента России (ранее занимавшего этот пост дважды) отменить решение своего бывшего преемника.
Аргументация и стилистика для таких случаев стандартная. Не стану воспроизводить, благо должной аудитории акция все равно не собрала. Но неприятный осадок остался. Уж больно лыко в строку. Запрет американцам усыновлять российских детей, вымышленные «иностранные агенты» и вполне реальная их травля, опереточные шпионские страсти, все новые и новые уголовные дела и тюремные сроки для участников гражданских протестов, проект одной патриотки по перековке либералов в абажуры... Идея «наехать на Горбачева» не просто укладывается в этот ряд. Она подводит под ним логическую черту.
Михаил Сергеевич Горбачев — одна из немногих светлых фигур в истории России последних 100 лет, как бы высокопарно это ни звучало. Лучше просто ответить на вопрос, кто он такой лично для меня? Он пришел к власти, когда мне было 11 лет, а покинул свой пост незадолго до моего совершеннолетия. Мои взгляды, профессия, образ жизни — все из той эпохи. Горбачев — это возможность читать книги, за которые раньше можно было получить тюремный срок. Горбачев — это право говорить и писать, что думаешь, не боясь «кого надо» и их осведомителей. Это право без их соизволения ездить по всему миру. Горбачев — это чувство невероятного облегчения от одной лишь мысли, что мы больше ни с кем не собираемся воевать и что мир не погибнет в ядерной войне между моей страной и США.
Но главное — я лично благодарен ему за то, что он однажды дал мне свободу. Что это такое? Трудно объяснить тем, кто не пробовал. Куда проще объяснить слепому всю прелесть палитры импрессионистов. К тому же, поскольку свобода была дарована, а не завоевана, я на глазах теряю ее сейчас. И неудивительно, что именно в такие времена предпринимаются попытки организовать травлю немолодого уже человека, который до сих пор мог бы оставаться генеральным секретарем ЦК КПСС и сам себе вручать ордена.
Но он предпочел куда большее. Остаться человеком.
Горбачева не следует обвинять в том, что он осуществил демонтаж одной из самых жестоких и чудовищных империй мира. Эта империя была гораздо слабее, чем казалось, но она вполне могла уничтожить человечество, просто взорвав имеющиеся боеголовки на собственной территории (как об этом заявил в 1984 году один высокопоставленный начальник в Генштабе). Горбачев и та лучшая часть партийной элиты, которая начала реформы в 1985-м, понимали тупиковость ситуации лучше, чем кто-либо. К их чести надо сказать, что они не допустили югославского сценария распада Советского Союза. Сам же распад был неизбежен — стоило только «ослабить вожжи». Так что, мы все-таки обвиняем Горбачева именно в том, что он дал нам свободу? В том, что под конец жизни он не превратился в очередного Леонида Ильича, оставив эту сомнительную участь другим?
Он хотел решить главную задачу во всей истории международных отношений: достичь равноправной и эффективной кооперации между странами при сохранении их суверенитета. Проект Союза Суверенных Государств должен был решить эту кантианскую задачу в рамках бывшего СССР.
Не получилось. Сегодня постсоветское пространство за редким исключением превратилось в зону стагнации и деградации. Но так произошло вопреки планам Горбачева. Куда большую ответственность за это несут те, кто отстранил его, захватив власть в бывших союзных республиках, начиная с России. Демократия, дорогу к которой открыла перестройка, еще какое-то время оставалась в качестве возможности. Однако в конечном итоге на территории бывшего СССР, за исключением стран Балтии и Молдовы, установились авторитарные режимы разной степени жесткости, имитирующие демократические процедуры, построенные на коррупции и несправедливости.
Вместо свободной кооперации демократических республик мы наблюдаем торжество классической международной анархии, основанной на узкогрупповом эгоизме и грубой силовой политике. Предлагаемые проекты реинтеграции строятся, исходя из идеи гегемонии «региональной сверхдержавы», «евразийства» и прочей неоимперской риторики. Значит, никакой интеграции не получится. И остается лишь надеяться, что не только практика, но и теоретическое наследие горбачевской эпохи еще окажутся востребованными в будущем.
Ждать, возможно, придется долго. Горбачевы даются историей не часто.
