Среди внешнеполитических задач, стоящих перед избранным президентом Бараком Обамой — разработка новой стратегии отношений с Россией. Москва — наш партнер и соперник одновременно. Нам необходимо взаимодействовать с русскими по иранскому вопросу и проблеме антитеррора, но при этом сегодняшняя Россия — это националистически настроенная держава, стремящаяся к ревизии существующего международного устройства и полная решимости бороться с западными ценностями и влиянием на своих границах с Европой. Россия также хочет внести существенные изменения в основополагающие принципы европейской безопасности. Недавно это проявилось со всей наглядностью: Москва настаивает на согласии Запада с новой «хартией безопасности в Европе», предложенной президентом Дмитрием Медведевым.
В Вашингтоне эта инициатива прошла практически незамеченной, но пришло время уделить ей внимание. Августовская война в Грузии продемонстрировала ошибочность мнения о том, что вооруженные конфликты на пространстве «большой Европы» теперь исключены, и ситуация на континенте полностью устоялась. От того, как мы и наши союзники отреагируем на эти предложения, зависит, удастся ли нам сохранить систему безопасности в Европе, способствующую укреплению мира и стабильности, или мы посеем семена новых потрясений и конфликтов.
Прежде чем начинать обсуждаемый сегодня переговорный процесс, необходимо четко определиться с нашими целями. Россия хорошо знает, чего хочет. В основе недавних предложений Москвы лежит ее представление о том, что нынешняя система европейской безопасности носит чересчур «НАТО-центричный» характер и выгодна прежде всего США. Россия считает, что в девяностых Запад, воспользовавшись ее тогдашней слабостью, навязал Москве несправедливые правила игры. Она хочет отказаться от обязательств в плане демократических ценностей и прав человека, которые взяла на себя в начале 1990-х. Москва стремится «кастрировать» Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и лишить ее возможности требовать от дружественных России авторитарных режимов соблюдения демократических норм. Российские лидеры не скрывают надежды вбить клин между Соединенными Штатами и Европой, ослабить возможности Запада по защите своих ценностей в том, что касается внутренней политики Москвы и ее союзников, не допустить дальнейшего расширения НАТО и легитимировать восстановление российской сферы влияния в соседних странах.
Несовпадение между ценностями Запада и России, а также между нашими взглядами на события недавней истории достигло уровня, невиданного после крушения коммунизма. Во-первых, США в 1990-х никогда не пытались унизить Россию. Напротив, Соединенные Штаты и их союзники в этот период потратили на помощь России больше времени, усилий и денег, чем когда-либо со времен Второй мировой войны и Антигитлеровской коалиции. Что же касается расширения НАТО, то, слава богу, что мы вовремя присоединили к альянсу страны Центральной и Восточной Европы. Трудно представить себе, с какой нестабильностью столкнулась бы сегодня Европа, если бы этого не произошло. Кроме того, со времен первой волны расширения десять лет назад никакие военные учения в рамках НАТО не были направлены против Москвы. Так что не будем считать себя виноватыми за то, что делали в прошлом, или верить распространяемым Россией легендам о несуществующей «западной угрозе». Но в этом и заключается суть проблемы. То, что мы считаем весьма удачной основой для дальнейшего развития отношений, Москва рассматривает как систему, направленную против нее. Шаги, которые она воспринимает как вмешательство Запада в ее внутренние дела, на деле отражают приверженность ценностям и нормам, которые мы считаем наилучшим фундаментом мира и стабильности. Москва никогда полностью не подключалась к нашим усилиям по созданию новой системы сотрудничества и безопасности, упраздняющей сферы влияния и распространяющей безопасность на все пространство Европы, включая и Россию. Она хочет демонтировать эти нормы и вернуться к разграничению сфер влияния — концепции, которую мы воспринимаем с опасением, отчасти потому, что в прошлом она способствовала возникновению разрушительных военных конфликтов.
Тем не менее, было бы ошибкой просто сказать русским «nyet» в ответ на их инициативу. Самая лучшая политика по отношению к ревизионистской России — это привлекать ее к сотрудничеству. Обама справедливо делает акцент на приоритете дипломатических методов. Мы хотели бы способствовать открытости России по отношению к внешнему миру. Но при этом надо четко понимать, к чему мы стремимся, и чего хотим избежать — иначе мы увязнем в «переговорном марафоне», просто «играя от обороны» в ответ на попытки Москвы «размыть» свои прежние обязательства, которые теперь она считает невыгодными. Как один из участников американской делегации на последних переговорах такого рода, могу засвидетельствовать, что и тогда русские с необычайным упорством отстаивали свою линию — а ведь это было еще при Борисе Ельцине. Сегодняшнюю Москву «сдвинуть с места» будет еще труднее.
Вместо этого нам нужно превратить саму российскую инициативу в орудие укрепления нашей приверженности принципам демократии и мира, недопущения возврата к архаичной системе сфер влияния. Мы должны постараться усилить независимость таких институтов, как ОБСЕ, и их возможности по мониторингу и обеспечению соблюдения странами тех норм, под которыми они подписались. Важно, чтобы международное сообщество обладало способностью более оперативно и эффективно реагировать на возникающие конфликты, чтобы не допустить их перехода во взрывоопасную стадию. Кроме того, переговоры с Россией — это тот форум, где администрация Обамы может воплотить в жизнь свои обещания оживить процесс контроля над вооружениями. Одним словом, давайте придерживаться «атакующего стиля», а не просто отстаивать свои позиции под натиском Москвы. После прихода к власти Обамы Соединенные Штаты вновь будут обладать нужной популярностью и доверием мирового сообщества, чтобы возглавить подобный процесс.
Мир и безопасность в Европе приобретают критическое значение в условиях, когда Соединенные Штаты сталкиваются с угрозами в этой области на стольких других фронтах. Переговоры, которые на первый взгляд могут показаться очередным нудным «евромарафоном», на самом деле весьма важны. Нормы, установленные для Европы, зачастую становятся образцом применительно к другим регионам. Этот процесс станет проверкой способности администрации Обамы восстановить сплоченность в НАТО и обеспечить единую позицию Запада относительно роли демократических ценностей и принципов в рамках новой общей стратегии. Кроме того, он покажет, в состоянии ли мы вернуть США международное лидерство и «мягкое влияние», необходимое, чтобы снова объединить Запад. В противном случае нам останется бессильно наблюдать за его дальнейшим упадком.
Рональд Д.АСМУС был заместителем госсекретаря в администрации Клинтона, а ныне занимает пост исполнительного директора Трансатлантического центра со штаб-квартирой в Брюсселе и руководит перспективным планированием в Фонде Маршалла «Германия — США». Высказанные в статье тезисы отражают личное мнение автора.
