МАДРИД — Основателю современных Олимпийских игр Пьеру де Кубертену принадлежит знаменитое высказывание: «Главное — не победа, а участие». И сейчас, когда Северная Корея согласилась принять участие в предстоящей зимней Олимпиаде в южнокорейском городе Пхенчхане, эта фраза приобрела новое значение.
В истории современных Олимпийских игр отделить политику от спорта невозможно. Может быть, это даже и не нужно. Дело в том, что одна из главных целей Игр — поставить спорт на службу делу мира и человеческому достоинству.
В более широком смысле спорт уже давно играет политически конструктивную роль на мировой арене. В 1971 году во время чемпионата мира по настольному теннису американский игрок прокатился в автобусе китайской команды, дав старт так называемой «пинг-понговой дипломатии». Вскоре после этого (и, между прочим, в самый разгар культурной революции) Мао Цзэдун пригласил американскую теннисную команду в Китай, открыв путь для исторического визита президента США Ричарда Никсона в эту страну в 1972 году.
В 1991 году на чемпионате мира по настольному теннису, который вновь проводился в Японии, Северная и Южная Корея сформировали совместную команду и, вопреки прогнозам, выиграли золотую медаль в женском парном разряде. Дух товарищества, возникший между игроками, помог им победить в финале команду Китая. На краткий миг ликующие корейцы забыли о своих разногласиях.
Более того, возможно, именно благодаря Олимпийским играм (по крайней мере, отчасти) в Южной Корее появилась современная демократия. В 1987 году, на фоне быстро приближавшейся летней Олимпиады в Сеуле 1988 года, южнокорейцы сумели заставить военный режим тогдашнего президента Чон Ду Хвана провести демократические выборы. Это был поразительный поворот событий, поскольку Чон начал претендовать на проведение Олимпиады для того, чтобы с ее помощью улучшить имидж своей диктатуры внутри страны и за рубежом. Без приближавшихся Игр и международного давления, связанного с ними, переход Южной Кореи к демократии мог бы вообще не состояться, по крайней не мере, не так мирно и быстро, как это произошло.
Впрочем, у Игр 1988 года в Сеуле была и негативная сторона. Не сумев договориться с Южной Кореей о том, как можно совместно провести это мероприятие, КНДР решила в итоге его бойкотировать. Кроме того, в 1987 году, тогда же, когда рухнула диктатура Чона, был сбит самолет авиакомпании Korean Air, по всей видимости, по приказу северокорейского режима, пытавшегося сорвать приближающиеся выборы и отпугнуть другие страны от участия в Играх.
В итоге Игры 1988 года усилили раскол между двумя Кореями, а краткого момента общего триумфа в 1991 году оказалось недостаточно для разворота этой тенденции. В то время как Южная Корея начала открываться для мира, Север усиливал свою изоляцию (данный процесс ускорился после распада СССР) и встал на путь ядерного распространения.
Конечно, решение Северной Кореи устроить бойкот в 1988 году едва ли можно назвать беспрецедентным. Многие страны бойкотировали Игры или даже использовали их как платформу для пропаганды ценностей, противоречащих олимпийскому духу. К числу таких случаев, конечно, относится проведение режимом Адольфа Гитлера летней Олимпиады 1936 года в Берлине.
В 1945 году Джордж Оруэлл, оглядываясь назад на Игры 1936 года, заметил, что «серьезный спорт... — это война без выстрелов». Он писал, что Игры «неразрывно связаны с ростом национализма, то есть с безумной современной привычкой отождествлять себя с большими подразделениями, наделенными силой, и все рассматривать с точки зрения конкурентного престижа».
Оруэлл был не так далек от истины. Например, на летней Олимпиаде 2008 года в Пекине связь между спортом и национализмом была очевидна. Эти Игры стали организационным успехом, который дополнялся прекрасной новой архитектурой. Тот факт, что Китай выиграл в итоге больше золотых медалей, чем любая другая страна, несомненно, потворствовал национальной гордости. А протесты против политики Китая в Тибете, прокатившиеся по всем миру во время эстафеты олимпийского огня, способствовали росту китайского национализма. Национальная гордость и сегодня находится в центре внимания политического лидера, отвечавшего за проведение Игр в Пекине: это был Си Цзиньпин, занимавший тогда пост вице-председателя, а сейчас ставший председателем КНР.
Зимняя Олимпиада 2014 года в Сочи точно так же помогла вдохнуть новую жизнь в потускневший в тот момент режим президента России Владимира Путина. За три дня до церемонии закрытия Путин начал военную интервенцию в Восточную Украину и аннексировал Крым.
Теперь Игры возвращаются на турбулентный Корейский полуостров, где две Кореи формально до сих пор находятся в состоянии войны, спустя 65 лет после подписания соглашения о прекращении огня. До того как Север решил принять участие в Играх в Пхенчхане, многие по вполне понятным причинам опасались повторения истории 1988 года или угрозы, что северокорейский лидер Ким Чен Ын воспользуется случаем для демонстрации своей военной силы. Именно это произошло во время чемпионата мира по футболу в 2002 году, проходившем одновременно в Южной Корее и Японии. Ближе к концу турнира, ознаменовавшегося невероятно успешным выступлением команды Южной Кореи, КНДР устроила с южным соседом морское сражение.
К счастью, продуманная, примирительная политика президента Южной Кореи Мун Чжэ Ина, на которую Ким явно ответил взаимностью в своем новогоднем обращении, создали условия для небольшой оттепели. Следует приветствовать как усилия Юга по снижению напряженности, в частности, перенос сроков совместных военных учений с США, так и решение Севера принять участие в Играх. Более того, после этого решения стали стабильно появляться хорошие новости: две страны вместе пройдут маршем на церемонии открытия Игр и даже сформируют совместную женскую хоккейную команду.
Конечно, всегда следует критически относиться к мотивам режима Кима. Предыдущие дружественные жесты КНДР не приводили к значимым уступкам или к прогрессу на пути к миру. Начиная с 2000 года, две Кореи шли вместе на церемониях открытия уже трижды, поэтому разумным будет сдержанное отношение. Тем не менее, нам не следует поддаваться фаталистическим настроениям, а вместо этого необходимо и дальше поддерживать позитивные шаги Северной Кореи.
С северокорейской ядерной угрозой нельзя справиться без переговоров. Именно поэтому Игры в Пхенчхане, проходящие через 30 лет после Игры в Сеуле, могут стать наилучшим за много лет шансом начать этот процесс. Будем надеяться, что поездка спортсменов КНДР из Пхеньяна в Пхенчхан принесет дипломатические плоды, а «Игры мира», как их называет Мун, запомнятся в большей степени присутствием Севера, а не итоговым подсчетом медалей.
Проект Синдикат для «Дня»
Хавьер СОЛАНА, бывший верховный представитель ЕС по вопросам международной политики и безопасности, Генеральный секретарь НАТО, министр иностранных дел Испании. Сейчас Солана — президент Центра глобальной экономики и геополитики университета ESADE, научный сотрудник Института Брукингса.
