Начало на 1-й странице
К сожалению, надо сказать, что ВР также практически уже включилась в президентские выборы, притом, что основные конкуренты Президента Украины, как известно, находятся именно в этом зале. И я думаю, не нужно приводить примеры, которые свидетельствуют о том, что какая-то значительная часть этих конкурентов уже практически ведет президентскую избирательную кампанию.
Таким образом, в будущем году, в котором бюджетом закладывается шаг к экономическому коллапсу, мы будем иметь гигантское противостояние на платформе президентских выборов. С одной стороны, исполнительная власть — это плацдарм Леонида Кучмы, с другой — парламент станет плацдармом оппозиции для нескольких кандидатов. Таким образом, мы все — те, кто будет принимать участие в избирательной гонке, создадим чрезвычайно большое политическое напряжение в нашем обществе. Исходя именно из этих соображений и не желая политизировать фракцию СДПУ(о), я на очередном ее заседании поставил вопрос об освобождении меня от обязанностей руководителя фракции. Я рекомендовал бы последовать этому примеру других кандидатов, о которых мы уже знаем, что они будут принимать участие в президентской гонке. Я исхожу из того, что коллапс экономический и политическое перенапряжение могут создать такую ситуацию, которую, с одной стороны, не выдержит сам народ и это даст повод исполнительной власти и Президенту Кучме разогнать ВР, которая к тому времени может стать бездейственной потому что тут будет идти президентская кампания, а с другой стороны — еще больше заострит ситуацию по досрочному прекращению полномочий Леонида Кучмы. Поэтому я призываю всех участников деполитизировать, политически «демилитаризировать», с одной стороны, парламент и с другой — исполнительную власть».
В интервью корреспонденту «Дня» Татьяне КОРОБОВОЙ Евгений Марчук сказал:
— У меня была и остается социал-демократическая платформа — и, может быть, «социал-демократичнее», чем у некоторых членов Социал-демократической партии. Но поскольку я концептуально буду развивать оппозиционную линию, то у СДПУ(о), членом которой я не являюсь, могут возникать различного рода коллизии. Как будет развиваться партия, какова будет ее эволюция, каким будет ее путь и во время выборов, и после — это, конечно, дело партии. Но видно уже сейчас, что наши позиции по ряду вопросов не будут совпадать. И поэтому каждый раз натыкаться на выяснение отношений — ни к чему, и просто будет некогда.
Следующее. Президентская кампания, которая фактически уже началась, продемонстрировала, что борьба будет жестокой. Не жесткой, а именно жестокой. И она будет требовать соответствующей технологии и практики ведения «боя». Проще говоря, противостояние, которое будет со всех сторон, — левые, правые, Президент, оппозиция, отдельные личности — потребует проявления своей позиции без оглядки на то, создаст ли это проблемы для моих коллег и для фракции. Мой уход из руководства фракции избавляет ее от этого «неудобства».
— Можно ли считать ваш шаг «приуроченным» к съезду СДПУ(о), который намечен на 26 декабря?
— Сегодня на заседании один из членов фракции задал вопрос: а как отвечать людям на съезде относительно не формализованной, но уже прозвучавшей в партийных рядах идеи о моей кандидатуре как кандидата от партии? И не связано ли мое решение оставить пост лидера фракции с тем, что партия не определилась с кандидатом? И рассчитываю ли я на поддержку партии в будущем? И означает ли мой уход, что я снимаю возможность поддержки СДПУ(о)? Я ответил, что, пройдя в списке партии парламентские выборы, я последовательно отстаивал социал-демократическую платформу. И сегодня вопрос о поддержке со стороны партии может иметь для меня значение только в том смысле, насколько последовательна будет СДПУ(о). Но если по каким-то соображениям Социал-демократическая партия мою кандидатуру не поддержит, это не будет иметь решающего значения.
— Является ли отношение к власти предметом вашего расхождения?
— Отношение к власти определяет лицо любой партии. Социал-демократы везде в Европе победили на основе жесткой оппозиции к власти. Второй этап съезда, который состоится 26-го, поставит, наверное, точку в этом смысле. Но для партии, а не для меня.
— В печати уже рассматривалось отношение к власти лидеров СДПУ(о). Более того, руководители НДП, предпочитающие сегодня уточнять, что они — не партия власти, а «партия иллюзии власти», показывают пальцем на СДПУ(о): вот, дескать, кто нынче фаворитка обитателей Олимпа, ее опора и надежда. А ваше отношение к власти можно сформулировать?
— Выступая на двух последних съездах Социал-демократической партии (объединенной), я обращал внимание и всячески подчеркивал необходимость прояснения именно этой позиции — отношение к власти. Стыдливые определения типа «конструктивная оппозиция», «мягкая оппозиция», «гибкая оппозиция» и т.д. — это всего-навсего камуфляж, попытка уйти от точного и ясного ответа. Любая оппозиция сама по себе конструктивна, если это политическая оппозиция, а остальное — от лукавого. Я могу к власти и ее действиям относиться только критически и только оппозиционно. Я неоднократно говорил о своем отношении и к Президенту Кучме, и к исполнительной власти в целом, к их действиям как во внутренней, так и во внешней политике. Допущено колоссальнейшее количество, мягко говоря, ошибок. Не сделано многое из того, что должно было быть сделано обязательно. И ярчайшим примером последствий этого является нынешнее состояние и государства, и общества. Что можно добавить к тому, что на следующий год правительством предлагается бюджет (и я уверен, что Президент это знает), в котором доходная часть в долларовом эквиваленте значительно меньше, нежели в предыдущие годы! Закладывается падение производства, значительно урезается финансирование социальных программ — это свидетельство того, что государство деградирует. А кто-то может привести примеры каких-то позитивных преобразований, которые произошли за время правления Леонида Кучмы то ли в экономике страны, то ли на внешней арене? Ну, во внешней политике — можно кое-что нагрести, но это может оказаться вопросом спорным: произошло ли это в результате «героических» усилий или в результате развития цивилизации... Конечно, политическая «анатомия» деятельности руководителей государства, исполнительной власти требует определенной политической смелости, но именно это определяет истинность политика. И СДПУ(о), которая пережила и переживает определенные трансформации, в результате которых она, возможно, окрепнет организационно, следует понимать, что ее будущее зависит от того, насколько четко она определит себя политически. Те признаки эволюции, которые мы видим, например, у НДП, они в принципе похвальны — это говорит о том, что в партии есть здоровые силы, люди, которые понимают, что происходит в стране и какова в этом роль руководителей партии, руководителей государства. Но если СДПУ(о) будет идти в сторону более «эффективного» сотрудничества с властью — это будет очень серьезной ошибкой руководства партии, которое не учло историю, произошедшую с НДП. Это тупик, который не дает серьезной политической перспективы. Впрочем, я еще раз хочу подчеркнуть, что выбор пути, шаги в любых направлениях — это дело самой Социал-демократической партии (объединенной).
— Вы упомянули о том, что предвыборная борьба будет жестокой. Некоторые политики, политологи, наблюдатели менее деликатны в определениях и называют предстоящий процесс «опасной игрой без правил», «войной на истребление», практически не сомневаясь: нет таких запретных способов и незаконных методов, каких бы ни использовала действующая власть, чтобы удержаться у власти. И что — этому ничего нельзя противопоставить?
— Нет, безусловно, есть что противопоставить. И я думаю, что, как говорится, нет худа без добра. И та борьба в 221-м округе в Киеве, где участвовали Юрий Оробец, Андрей Алешин и другие, это демократическим силам в какой-то степени подарок — потому что исполнительная власть еще и еще раз показала: ей плевать на правила, на приличия, на закон, на Уголовный кодекс. И я думаю, что председатель Центризбиркома Михаил Рябец должен осознать: это плевок ему в лицо. Каковы бы ни были тайные пружины действа, закулисные взаимоотношения, председатель Центризбиркома должен быть как никто заинтересован в том, чтобы максимально объективно разобраться в том, что произошло. Потому что ситуация в 221-м округе это в какой-то степени прообраз, модель будущих выборов с использованием всех «изобретений» и иезуитских технологий, демонстрирующих «способности» власти, и результаты действий Центризбиркома в этой ситуации — это и будет оценка его председателя.
С другой стороны, к закону о выборах президента парламенту надо подойти в высшей степени ответственно. И особенно по части организации контроля. А там есть вопрос — кто организовывает выборы? То есть происходит ли все на базе исполнительной власти? Если парламент это пропустит, будут соответствующие результаты. А если на базе представительной власти — то опасность фальсификации будет намного меньше. Следующее. Я думаю, что на этом примере — 221-го округа — возможен выход на прецедент привлечения к уголовной ответственности. Очень многие люди просто не знают, что за фальсификацию выборов предполагается уголовная ответственность вплоть до лишения свободы на достаточно большие сроки. И наша бюрократия в исполнительной власти может просто подставить людей, которые привлекаются к участию в избирательной кампании со стороны. Может так случиться, что виновники окажутся в стороне — скажут, что это Марья Ивановна подделала в бюллетене какую-то циферку. Поэтому надо вести работу, чтобы рядовые «Марьи Ивановны» знали, чем они рискуют, идя на поводу у власти.
И еще. Снова и снова возникает вопрос парламентского контроля за исполнительной властью. Старая как мир проблема нашего общества, особенно на данном этапе. К сожалению, наш парламент не осознал и, следовательно, не отработал механизм контроля за исполнительной властью так, как это должно было быть. А ведь именно контроль парламента за исполнительной властью в момент выборов, то есть, с одной стороны, за финансами, за бюджетом, с другой — за деятельностью правоохранительных органов, с третьей — за действиями исполнительных органов на местах, и особенно за назначаемыми Президентом должностными лицами, мог бы принести эффект. И следующий фактор, который мог бы способствовать противостоянию здоровых сил нездоровым тенденциям — это, скажем так, договоренность конкурентов между собой о том, чтобы максимально усилить контроль, поскольку у всех соперников Кучмы нет такого механизма фальсификации, который есть у исполнительной власти. И последнее — привлечение международной общественности, разумеется, с предварительным освещением той ситуации, как им «навешивали лапшу на уши» во время парламентских выборов.
Есть еще целый ряд других технологических приемов, как воспрепятствовать фальсификации выборов.
Но это уже ноу-хау.
Конечно, надо привлечь внимание Совета Европы к тому, что уже сейчас происходит в Украине, а тем более непосредственно перед предстоящими выборами.
