Уже который год мы слышим, что разделение страны на Запад и Восток до сих пор не позволяет Украине утвердиться как государству. Мол, нужны общие культурно-исторические ценности, но стена непонимания между Галичиной и Донбассом непреодолима, а на одних социально-экономических идеях сплоченную нацию не построишь.
Якобы Западные регионы навязывают свою национально-патриотическую парадигму Украины, а Восточным областям это чуждо — им дружбу с Россией подавай и вступление в какой-нибудь союз с бывшими советскими республиками. Безнадежность всей ситуации усматривается в том, что каждая из сторон по-прежнему мертвой хваткой держится за свои позиции, и никто никому не хочет уступать... Логика понятная, но не устарела ли она?
В последние годы острые углы в отношениях Западной и Восточной Украины постепенно начали сглаживаться. Например, «покращання» объединило львовских и донецких предпринимателей, чернобыльцев, часть пенсионеров и студенчества. То есть представителей тех социальных групп, которые пострадали от «непопулярных реформ» команды Януковича. Как говорится, беда объединяет. Жители двух частей Украины стали лучше понимать друг друга.
На востоке нынче спокойней относятся к «жизни без России», а на западе — экономический кризис поставил граждан в такие условия, что осуждать «пророссийские» области за их «пророссийскость» уже не хватает сил. Тренд консолидации страны очевиден, но пока что не в национальном контексте, а в социальном. Возможно, именно в этой тенденции и заключается судьбоносный промысел украинской истории — объединиться сначала социально, а потом — национально.
В политическом отношении мы живем в двух измерениях — национально-этническом и социально-групповом. Зачастую избиратели голосуют за ту или иную партию, исходя из двух мотиваций: патриотических (национальный или местечковый масштаб) и гражданских (защита конкретных прав). Националистическим и сепаратистским силам выгодно, чтобы в стране был этнический раскол, а коммунисты и социалисты «собирают богатые урожаи» в государствах с ощутимым классовым разрывом.
Если власть и оппозиция не могут предложить ничего достойного гражданам в социально-экономическом плане, они раскручивают в обществе легковоспламеняемые национально-культурные вопросы и на этом зарабатывают очки. В таких условиях и первым, и вторым важно не допустить социальной консолидации населения, иначе вся система удержания политического веса может рухнуть. Чтобы избежать этого, используются манипуляции массовым сознанием, которые переносят общественное внимание с проблем социального толка на болевые культурологические точки. Это как раз таки украинский случай.
Поделить на «своих» и «чужих», натравить Восток на Запад, подкидывать галичанам страшные истории о свирепых жителях Донбасса, рассказывать дончанам, как во Львове ненавидят всех, кто говорит по-русски... Все это позволяет ввести народ в некую гиперреальность, где никто уже не вспоминает о невыполненных предвыборных обещаниях «вытащить страну из руины».
Очень просто ругать донбассовцев за неправильный политический выбор, живя в Галичине. Будучи уроженцем востока, не составляет большого труда обвинять представителей западных областей в том, что они агрессивно навязывают свою парадигму Украине.
А вот не осуждать друг друга, принимая свою Родину во всем ее современном многообразии, — это сложно. А еще сложней — проявлять взаимное сочувствие по поводу исторических обстоятельств, которые сегодня сказываются в болезненных региональных комплексах и Запада, и особенно — Востока Украины.
После оранжевой революции донбассовцы испытывали страх, что их насильно украинизируют и лишат возможности говорить на родном языке. Регионалы делали все возможное, чтобы эти опасения усиливались. Но ожидаемого наступления украинского языка на русский не наблюдалось, и жители края терриконов начали потихоньку осознавать, что местные небожители раздувают проблему на пустом месте, пытаясь промыть мозги в корыстных политических целях. Этому прозрению способствовал также экономический кризис, который поубавил страсть к политико-философским спекуляциям, и на массовом уровне поставил на первое место вопросы выживания.
Сегодня Донбасс на языковой крючок уже не клюнет. Прежних электоральных дивидендов на этой теме регионалы здесь не получат. Тем не менее, для президентской команды это не повод, чтобы не устроить в Донецке искусственный праздничный митинг в поддержку языкового закона с триумфальным лозунгом: «Мы выполнили обещание!». Есть большие сомнения, что хотя бы 1% дончан хотел бы сказать действующей власти за это искреннее «спасибо».
Но регионалы, судя по всему, будут и дальше муссировать темы, раскалывающие общество. Оппозиция отставать не собирается. Им это тоже выгодно. И те и другие, стоит полагать, убеждены в том, что основная масса их электората- это все еще люди телевизора, с помощью которого можно проводить любые манипуляции массовым сознанием, подсовывать иллюзию социальной реальности вместо подлинной действительности и формировать необходимое общественное мнение.
И во всем этом, судя по всему, украинским политикам должен помочь механизм, который неплохо описан в пелевинском Generation П: «Когда телевизор выключен, он является объектом номер один. Это просто ящик со стеклянной стенкой, на который мы вольны смотреть или нет... Но когда телевизор включают, он преобразуется из объекта номер один в объект номер два. Он становится феноменом совершенно иной природы... Для зрителя телевизор исчезает как материальный объект... Вместо этого у зрителя возникает ощущение присутствия в другом пространстве, хорошо знакомое всем собравшимся».
В обычном состоянии человек верит, что реальность — это окружающий мир. А человеку, который смотрит телевизор, свойственно верить, что реальность — это окружающий мир, который показывают по ТВ. Если конфликта нет в реальности, его можно создать по телевизору. Если он в реальности затух, его можно по телевизору разжечь. Если общество начало реально объединяться по социальным признакам, а это невыгодно, тогда его можно расколоть телеманипуляциями по национальным вопросам. Все просто, не так ли, власть и оппозиция?..
