Убедительное поражение демократов и демократии на президентских выборах заставляет задуматься о многом, в том числе и о том, является ли этот результат следствием уже известных ошибок (раздробленность, конформизм, идеологическая неопределенность) или существуют некоторые неучтенные до сих пор факторы, осознание которых, возможно, позволит демократам когда-нибудь победить. Мне кажется, что в анализе недостаточно внимания уделяется влиянию всякого рода «парадигм» и «мифологем», которые ставят перед политиками ложные цели, заставляют их тратить силы впустую и участвовать в заранее проигранных сражениях.
ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД, ИЛИ «ЧТО МЫ СТРОИМ»
Хорошим примером радикального искажения действительности под действием «парадигм» является, например, штамп «переходный период», которым постоянно описывают наше нынешнее состояние. Подразумевается, что мы «переходим» от тоталитаризма к демократии. Однако если тоталитаризм хорошо описывается в виде готовой схемы, к примеру, «марксистско-ленинской теории», то никакой «теории демократии» не существует и существовать не может, поскольку демократия есть набор неких принципов, следовать которым можно по-разному. Термин «переходный период» подразумевает переход от одного «готового», «законченного» состояния к другому. Правда, то «другое» состояние, к которому мы «переходим», готовой формулой уже описать нельзя, демократия — принципиально не «готовая», не «законченная» вещь. Поскольку никто не может описать то, к чему мы «переходим», а в обществе существует уверенность, что такое описание возможно, возникает психологический конфликт, нервическое состояние общества усугубляется. Конфликт этот еще более опасен оттого, что он не осознается. Отсюда замечательное «скажите, что мы строим?» — не столько вопль дилетанта, сколько формулировка массовых настроений и ожиданий. Люди до сих пор задаются этим вопросом, и отсутствие ответа на него вызывает массовое раздражение, ощущение того, что мы движемся в пустоту, что никто не знает, что делать и т.д. и т.п. В итоге — апатия или поддержка политических радикалов.
Между тем, общественная жизнь в демократии — это столь нелюбимая Лениным «политика малых дел», повседневная деятельность гражданского общества. Однако, «малые дела» не находят поддержки в обществе, поскольку оно ожидает «большого дела», ожидает «плана спасения» (ведь переходный период же!). Результат — банальный замкнутый круг — демократии нет потому, что никто не хочет в ней жить, ожидая, когда ее «сделают». Если угодно, способ «перехода» может быть сформулирован так: хотите демократии? Живите! Осознайте прежде всего СВОИ интересы, сознательно и рационально действуйте для их реализации, будьте готовы их отстаивать и демократия «заведется» сама (между прочим, вместе с моралью и прочими, недоступными нам пока вещами). Такой совет столь же прост, сколь и нереализуем в обществе, одни члены которого мочатся в лифтах, а другие не могут скинуться стоквартирным подъездом на консьержку, потому что заняты поруганием власти (одновременно чего-то от нее ожидая) и рассуждениями о собственной духовности в свободное от этого занятия время. Я думаю, что наше положение было бы несколько иным, если бы участники процесса вместо того, чтобы морочить голову «переходными периодами», попытались бы разъяснить эти простые истины.
ЖИВОЙ СКАЛЬПЕЛЬ
Можно привести еще множество таких примеров, но мне бы хотелось остановиться на наиболее укорененном символе (или, как модно выражаться, «парадигме», имея в виду символ в динамике), обозначаемом словом «реформы». Мне кажется, что сегодня это слово следует забыть и даже не искать синонимов. И не потому, что оно дискредитировано многолетними экспериментами нынешних властей, а потому, что слова и идеи управляют действиями политиков, а «реформы» и весь связанный с этой, извините, парадигмой контекст заводит нас в глухие и беспросветные дебри.
Действительно, что предполагают «реформы» в своей сути? «Реформы» означают, что некто (партия, мудрый вождь и т.д.) «берет власть» (получает большинство в парламенте, становится президентом) и начинает «реформировать», т.е. издавать нормативные акты, которые, по его мнению, приведут к желаемым результатам. Само собой подразумевается, что у реформатора имеется надежный инструмент для проведения необходимых ему изменений — государство, которым он овладел в результате выборов.
Вот в этом месте и находится главная закавыка. Никакого инструмента у реформатора в наших условиях просто нет. У него есть нечто, «прикидывающееся» послушным инструментом, а на деле ведущее собственную жизнь. Представьте себе этакий живой скальпель, который в ходе операции зарезал хирурга. Такая аналогия достаточно точно описывает постоянно приключающиеся с нашими политиками и их решениями казусы. Гипотезу о причинах такого интересного положения можно найти в моей заметке «Почему у нас ничего не получается», но для лучшего понимания следующего текста приведу ее основные выводы.
«ОБЩЕЕ ДЕЛО» ЧИНОВНИКОВ
Движущей силой экономики является обмен. В обычной ситуации, обмен происходит на основе частной собственности. В этой стране место частной собственности занял статус. Такой обмен, как и обмен «нормальный», порождает рынок, то есть самоорганизующуюся систему, которая позволяет незнакомым друг с другом людям, не договариваясь заранее и преследуя личные цели, координировать свои действия (подчеркиваю — не зная о действиях соседа!) для достижения наилучшего результата. Самое интересное, что если вместо собственности выступает статус, то можно говорить о том, что рыночные механизмы во многом регулируют и деятельность государственных чиновников (государственная должность — одна из разновидностей статуса).
Такая распределенная координация, где никто никому не отдает приказы, но все в результате делают одно общее дело, является самой эффективной и не может быть преодолена обычными административными методами. Большинство чиновников (в широком смысле слова — включая и депутатов и «олигархов») не думает «специально» о своей линии поведения, эта линия естественна и подсознательна и управляется общественными моралью и традициями, одинаковыми для чиновников и их жертв (я отбрасываю случаи сознательных злоупотреблений, они не имеют решающего значения и только дезориентируют общественное мнение). Поэтому, даже если вы замените весь административный аппарат, но сохраните те принципы, на которых он работает, результаты будут небольшими, а ужесточение контроля и прочие полицейские меры только увеличат «издержки потребителей» на этом рынке.
Если для обычного рынка главным индикатором и источником информации являются цены, то на «рынке чиновников» роль цены, возможно, играет непрозрачность нормативного акта. Иначе говоря, если выходит «хороший» закон, в котором ничего нельзя «намутить», появляется постановление Кабмина, позволяющее это делать, на «хорошее» постановление всегда найдется «мутная» инструкция и т.д. Причем чиновникам не обязательно каждый раз придумывать новые документы, часто они комбинируют уже имеющиеся с целью достичь желаемой непрозрачности (всем знакомо «да, закон на вашей стороне, но у нас есть инструкция и там сказано...»). Цель этих манипуляций — увеличить свою собственность — статус, повысить свою необходимость для обращающихся к чиновнику людей. Поэтому каждый чиновник в отдельности стремится к максимальной регуляции всей человеческой деятельности и к тому, чтобы никто не смог разобраться в этой регуляции без его «помощи». В этом и состоит «общее дело» чиновников, направляемое и регулируемое не чьей-то злой волей, а волшебной силой «невидимой руки» рынка. При этом, говоря словами Владимира Дубровского, «чиновник похож на гусеницу-плодожерку: не столько ест, сколько портит».
НАМ НУЖНА БЮРОКРАТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
В этой ситуации политическая деятельность теряет всякий смысл. Действительно, что такое политика? Это решение повседневных проблем путем использования государственных институтов. Посмотрите в предвыборные программы западных партий — там вы увидите предлагаемые ставки налогов, законопроекты и прочую конкретику. Разница между этими партиями состоит в методах использования государства, которые они выбирают, исходя из своей идеологии. Конечно, и наши партии, и отдельно взятые политики (сугубо отечественный феномен) пишут что-то о налогах и даже много о них говорят, но... никто и никогда не видел последствий этих разговоров и даже целых программ. И не увидит, потому, что их просто не может быть в нашей системе. То же самое относится к обещаниям и действиям государства — принимаемые им решения часто приводят к результатам, прямо противоположным ожидаемым. И дело тут не столько в безграмотности, сколько все в той же «невидимой руке», искажающей их так, чтобы они несли выгоду псевдогосударству. В результате, наша политика находится в области химер и никак не связана с повседневной жизнью. Рухи и рухообразные партии, к примеру, до сих пор не заметили независимости Украины и продолжают за нее бороться и т.д. и т.п. Призывы к гражданам участвовать во всем этом (в виде голосования и прочего) воспринимаются ими, как призывы к выборам героев телесериала — интересно, но к реальности отношения не имеет. И тут уже инженер с высшим образованием вполне может проголосовать за Витренко — пусть она им всем (другим героям сериала) покажет! С повседневной жизнью граждан все эти баталии мало связаны (вернее, эти связи столь запутанны, что не поддаются распознаванию). С повседневной жизнью связана деятельность государства, которое живет по своим, совершенно независимым ни от граждан, ни от «политики», законам. Сверхзадача демократов состоит в том, чтобы поставить это чудовище на место, сделать его зависимым от политических решений, превратить псевдогосударство в обычное государство, а чиновников — из субъектов экономической деятельности сделать бюрократами. Нам нужна бюрократическая революция.
НОВАЯ СТРАТЕГИЯ ДЕМОКРАТОВ
Главной ошибкой демократов было то, что они проиграли, даже не начав игры. Они не заметили, что в игре, под названием «борьба за власть» просто не существует правил, а значит, не существует и самой игры. И дело тут не только в злоупотреблениях, «телезомбировании» и прочих неравных возможностях. В 1991-м этого не было, но результаты были такие же. В этой игре нет главного — выигрыша, вернее, выигрышем — властью — нельзя воспользоваться. Демократы воспринимали государство как систему и, соответственно, идея реформ (то есть изменения системы средствами самой системы) была логичной для этого представления. Но наше государство только выглядит как система, а является скорее СРЕДОЙ, подобной рынку («информационной средой», «распределенным знанием» и т.п.). В такой ситуации, «правильные решения» демократического правительства радикальным образом трансформировались бы в ходе их исполнения, причем особенно ужасно то, что невозможно предсказать ГДЕ, КАК И КОГДА произойдет такая трансформация, поскольку мы имеем дело не с заговором, а с самоорганизующейся средой, которая, как говорится, «сама не знает, что делает».
Демократам нужно заняться не «реформами», а строительством государства, созданием правил игры, в которой был бы выигрыш — возможность проводить объявленную заранее политику. При этом такое строительство отличается от «розбудови держави» имени Кравчука одним принципиальным моментом — оно должно происходить ВНЕ структур нынешнего государства, поскольку, как мы выяснили, его реформирование, включая попытки изменения Конституции — вещь бесперспективная. Демократам нужно выдвинуть лозунг Учредительного Собрания (не нравится название — назовите Конституционной Ассамблеей, это не имеет значения) — специального органа для принятия Конституции и добиваться от власти его созыва. Эта идея по масштабам сравнима с идеей независимости, когда на все вопросы и обвинения отвечали: «давайте сначала получим независимость, а там разберемся». Точно так же, идея Учредительного Собрания не претендует на то, чтобы отобрать власть у властьимущих: пока принимается новая Конституция, старая действует и власть работает. Может быть, даже нынешние правители опять попадут во власть, однако в новой системе, снабженной очищающими обратными связями и «защитой от дурака». Лично я не вижу другого выхода. Выборы, как институт, не только бесполезны в нашей системе (вернее, среде), но после Кучмы-2, видимо, окончательно дискредитированы и на них у демократов нет шансов. В случае принятия лозунга Учредительного Собрания, мы имеем шанс через пару лет создать нормальную систему вместо существующего монстра и начать нормальную политическую борьбу, если же все останется как есть, гниение нынешнего болота может продолжаться бесконечно и сопровождаться всякого рода «миазмами» (угадайте, кто будет президентом после Кучмы-2?).
Сама постановка вопроса о Собрании крайне полезна, поскольку вызовет дискуссию, в ходе которой можно объяснить нашим гражданам, что государство существует для них, раз они сами могут его создать. За неимением места я не буду объяснять, почему я уверен в том, что Собрание примет хорошую Конституцию и прочие моменты, сейчас главное — «поставить вопрос». В любом случае, наше общество любит большие задачи и идеи — так чем это не большая идея — САМИМ СОЗДАТЬ ГОСУДАРСТВО ДЛЯ СЕБЯ?
