Если позиция коммунистов и ее причины достаточно ясны, то позиция правых удивляет — похоже, что их поведение определяется поведением левых: хотят левые изменить Конституцию — мы дружно встанем на ее защиту, хотя, как я постараюсь показать ниже, у правых может быть собственная, демократическая позиция в этом вопросе. Кроме того, после президентских выборов, практически независимо от их исхода, вопрос об изменениях Конституции в части организации власти наверняка будет поставлен со всей возможной серьезностью. Поэтому, для того, чтобы лучше понимать ход нынешних и будущих политических событий, неплохо было бы поставить все точки над «i» в самой проблеме.
Начнем с того, что именно деятельность правительства (т.е. исполнительной власти) является определяющей в жизни граждан (в рамках той роли, которую играет государство в нашей жизни). Исполнительная власть окружает нас повсюду — от налоговой инспекции до милиции, фактически по ее ведомству проходит все то, что мы называем «государственным». Вопреки распространенному и навязываемому мнению, от деятельности парламента в видимой обычной жизни зависит совсем немного. Только глупые пережитки социализма не позволяют ВР достойно ответить Президенту на упреки в бездействии. Кучма упрекает парламент в неделании того, чего он и так ни в коем случае делать не должен. Поэтому неудивительно, что контроль над исполнительной властью, возможность избрания направления ее политики является первым и главнейшим условием демократии. Если вы посмотрите в документы эпохи «буржуазных революций», вы везде столкнетесь с главным требованием — правом народа менять свое правительство . Заметьте, не парламент или монарха, а правительство. Это право зафиксировано и во французской Декларации прав человека и гражданина, и в Декларации независимости США. Означает это право простую вещь — если правительство (исполнительная власть) правит плохо, народ может его заменить. Чтобы не возникало ненужных соблазнов, такие замены делаются регулярно, на выборах.
Именно правительства выбирают на парламентских выборах в Европе и президентских в США . В Штатах все просто — президент является главой правительства, которое сам и назначает (говоря по-нашему, там нет премьера, премьером работает президент). Именно потому, что президент возглавляет всю исполнительную власть, его и выбирают на фактически прямых выборах, а не назначают — он должен иметь легитимность, сравнимую с легитимностью законодательного органа. Коль скоро власти равны, парламент не может отправить правительство в отставку (возможен только импичмент отдельно взятого чиновника), а президент и думать не может о роспуске парламента.
В Европе реализована другая система. Вы голосуете на парламентских выборах за партию с понравившейся программой. Эта программа — программа будущего правительства, а не программа «вообще». Вам хочется, чтобы государство действовало так и вот так, и вы отдаете голос понравившейся партии, в расчете, что она получит большинство в парламенте и сможет сформировать правительство. После выборов, если ни одна из партий не получила большинства, начинаются переговоры о создании коалиции для формирования большинства. Партии, создавшие коалицию большинства, формируют правительство.
Механизм ответственности в обоих случаях прост до безобразия. Чей правит у нас сегодня Президент (или премьер)? Партии «За все хорошее». Соответственно, нравится нам его политика — голосуем за его партию, нет — за других. Беспартийной исполнительной власти просто не бывает. Партийная система оказалась эффективнее любой другой, (несмотря на распространенный среди нашей «болеющей за державу» публики скепсис) и вот почему. Тот, кто когда- либо сталкивался с организациями, знает, что у них существует собственный интерес, некая «воля к жизни», не являющаяся простой суммой интересов входящих в нее людей. Организациям, даже в большей степени чем людям, присуще свойство доказывать свою незаменимость, так сказать, торговать собой. Единственный «товар», который может продать политичекая партия — свой авторитет. Вот и получается, что не заинтересованы партии в том, чтобы их представители во власти плохо себя вели — президенты приходят и уходят, а партиям дальше жить...
Для того, чтобы такой механизм работал, необходима реализация на практике следующих приципов. 1. Возможность получения партией авторитета (или неавторитета) у избирателей — прямой доступ к государственному управлению. 2. Партии должны участвовать во всех выборах, в том числе и местных. 3. Желательно, чтобы выборы в разные органы были разнесены по времени, для того, чтобы партии находились в состоянии постоянной избирательной кампании. Для наших условий добавим, что выборы нужно проводить чаще, чтобы быстрее завершились все «детские болезни». Кстати, даже в США выборы в Конгресс (нижнюю палату парламента) проходят раз в два года, а сенат каждые два года обновляется на треть.
Против партий в Украине существует целая ситема стереотипов, активно поддерживаемая чиновниками во главе с Президентом. С их аргументами можно согласиться — да партии у нас маленькие, да их слишком много, да многие из них «олигархические». Правда исполнительная власть и разного рода местные бароны утверждают, что это причина, в то время, как это следствие. Достаточно пропустить наши партии через два-три цикла настоящих выборов, как принцип самосохранения организации вступит в силу. Этот принцип настолько силен, что иногда работает и без выборов. Пример НДП более чем убедителен: не захотели лидеры партии брать ответственность за Кучму, а ведь НДП — это партия, формировавшаяся как партия власти. Лидерам НДП, не имевшим политической ответственности (выборы-то они не выигрывали), тем не менее хватило простого политического опыта для принятия решения.
Если кому-то кажется, что я пишу здесь прописные истины, спешу его разочаровать — эти истины прописные для кого угодно, только не для нашего «истеблишмента». Не начившись азбуке — не научишься писать, а тем более вести ученые дискуссии. У нас же, в политических и околополитических кругах, все делают вид, будто бы системные, организующие проблемы давно решены, хоть и с «некоторыми недостатками», между тем, как это далеко не так. Разумеется, с таким подходом можно как вести хитрые интриги, так и глубокомысленно их описывать, только вот бессмысленно при этом задавать себе и другим вопросы, начинающиеся со слов: «Ну почему же у нас..?»
Итак, вернемся к нашим «баранам». Украинцы скоро собираются избирать президента. Однако этот президент по должности не возглавляет исполнительную власть. Год назад украинцы избрали парламент. Но и парламент по Конституции не формирует Кабинет министров. Более того, на парламентских выборах применена наихудшая из избирательных систем, сводящая на нет преимущества как мажоритарной, так и пропорциональной систем. Половина депутатов у нас избирается от партийных списков, половина от округов. Допустим, по списку прошло три партии, которые поделили между собой 225 мандатов, и еще 225 мандатов получили 225 отдельно взятых человек, избранных от округов. Для простоты примем, что одномандатные депутаты беспартийны. Вопрос — сколько партий в парламенте? С точки зрения политологии: 3+225=228. Теперь представьте переговоры между ними относительно большинства. Вас удивляет, что парламент плохо работает? Меня удивляет, что он работает вообще.
Итак, каким же образом избиратель в Украине может применить свое право менять правительство, ради реализации которого и затевалась вся демократия? А никаким. Голосуя за программу кандидата в президенты, он не избирает программу будущего правительства. Если его кандидат пройдет, он только лишь предложит парламенту кандидатуру премьера, а тот — проголосует или нет. Дальше — больше, после «составления» совместными усилиями ВР и Президента состава Кабинета, тот вдруг... предлагает (по Конституции!) на утверждение ВР свою программу. То есть, программа Президента, одобренная народом, — это может быть одно, а программа неизвестно как появившегося правительства (парламент с программами входящих в него партий тоже за Кабмин не отвечает, он лишь одобряет либо нет предложенные ему кандидатуры) — совершенно другое. Это замечательное обстоятельство позволяет Президенту, когда его спрашивают о реализации своих обещаний, кивать на правительство (действительно, реальной жизнью занимается оно), парламенту — на Президента, а преавительству — на тех и других. Более того, Президент может в любой момент отправить правительство (к которому имеет весьма отдаленное отношение) в отставку. Это же (с некоторыми, правда, ограничениями) может сделать и парламент. Получается, что за формирование Кабинета «в целом» не отвечает никто, зато спросить может любой. Что будет делать правительство в такой ситуации? Правильно — ничего не будет делать, чтобы никого не обидеть. Более того, за время полномочий одного Президента (избранного, напомню, «за обещания», то есть, для реализации программы), может быть несколько правительств, каждое со своей программой. Кто что обещал, с кого спросить — не разберешь. Таким образом, в Украине за действия исполнительной власти (того самого «чиновничества», «бюрократического аппарата») никто не отвечает; ни парламентские, ни президентские выборы никак не связаны с ее деятельностью и не являются способом изменения ее политики
Подробно эта ситуация описана в изданном «Днем» сборнике «Становлення влади в Україні», сейчас я хочу лишь добавить некоторые выводы.
1. Описанный выше механизм политической ответственности (через партии) начисто отсутствует в Украине. Хуже того — он присутствует в виде своих отдельных компонентов — партий, предвыборных программ, выборов, как процедуры, что создает крайне опасную иллюзию его существования как целого . Действительно, что такое предвыборная программа украинской партии? Единственное, за что можно спросить с нее на следующих выборах — за какие законы она голосовала в парламенте. Но от этого избирателю не холодно и не жарко.
2. Существующая система организации власти приводит к тому, что сфера политики остается самодостаточной, никак не связанной с обыденной жизнью, но тем не менее, постоянно чего-то от этой жизни требующей (участия в выборах, например). Это приводит к озлоблению людей, не понимающих, каким образом их голоса влияют на ситуацию в стране, и, в итоге, представляющих выборы, только как процедуру одобрения либо неодобрения действующей власти.
3. Поскольку партиям просто не с чем выходить на выборы (чисто парламентская деятельность, на которую они обречены Конституцией, не может быть сколько-нибудь успешно представлена избирателям — что нам от ваших законопроектов?), удачными могут быть только радикально-оппозиционные проекты, типа Витренко («зеленые» тоже укладываются в эту схему), что, разумеется, не добавляет стабильности обществу.
4. И последнее — главное. В нашей системе от президента, вернее — от его личных качеств, зависит слишком многое. Президент нашей Конституцией поставлен несколько в стороне от текущих процессов. Его полномочия определены так, что он может либо активно в них участвовать, проводя свою линию, либо подходить к процессам формально. При этом, фактически за действия президента несет ответственность правительство. Это приводит к тому, что президент, а не парламент или даже правительство, становится центром притяжения для разного рода «олигархов» и «кланов» (Пусть кто-то объяснит, как это СДПУ(о) превратилась чуть ли не в правящую партию? Если мне не изменяет память, на выборах они набрали чуть больше 4% голосов). В то время, как «обычная» демократия стремится организовать власть так, чтобы усилить положительные качества составляющих ее людей и ослабить отрицательные, наша действует прямо противоположным образом. Особенно это справедливо, когда мы говорим о должности президента. И именно в этом важность будущих выборов. Нам необходим такой президент, который будет понимать, в какой системной ловушке он оказался, будет готов отказаться от соблазнов, заложенных Конституцией и сможет пойти на создание прозрачной и простой политической системы, а значит — на ограничение своей власти. Украине когда-нибудь все равно придется отказаться от существующей модели и сделать выбор в пользу либо парламентской (Европа) либо президентской (США) республики. Чем раньше это произойдет, тем лучше.
