Министр иностранных дел Украины Анатолий Зленко на встрече с генеральным секретарем НАТО Джорджем Робертсоном проинформировал его о результатах заседания СНБО, посвященного перспективам отношений Украины с Альянсом, а также передал ему личное послание президента Украины Леонида Кучмы, в котором, как сообщает пресс- служба МИД, подтверждается стремление Украины разработать и согласовать новую стратегию отношений с НАТО, ориентированную на постепенное обретение Украиной в будущем полноправного членства в Альянсе. Этот документ планируется официально представить 9 июля во время саммита Украина—НАТО в Киеве. «Этот шаг характеризуется как логическое продолжение курса Украины на евроатлантическую интеграцию в контексте существующего уровня особого партнерства с НАТО», говорится в послании Кучмы. Зленко и Робертсон, как сообщается, достигли договоренности о начале интенсивных консультаций в ближайшее время. Что именно говорил лорд Робертсон по этому поводу, не сообщается. Новый директор Центра информации и документации НАТО признал, что заявление секретаря СНБОУ было «очень важным».
— Нам представляется, что мы переживаем в чем-то переломный момент, происходит процесс, активизировавшийся после событий 11 сентября, и создание Совета НАТО—Россия является его частью. Как бы Вы оценили этот процесс, насколько это уменьшает недоверие между сторонами, и какие перспективы в этой связи открываются перед Украиной?
— В Риме подписана декларация о создании этого совета. Это закономерное улучшение наших отношений с Россией, хотя эти отношения плодотворно развивались еще с подписания Основополагающего документа. Это, наверное, результат того, что случилось 11 сентября, но не только, потому что процесс сближения России и НАТО начинался до этого момента.
Что касается возможностей для Украины, я думаю, что не существует прямой связи между развитием отношений НАТО—Украина и развитием отношений НАТО— Россия. Это разные процессы, и оба они обогащают безопасность в зоне Евроатлантического договора. Насколько я понимаю, украинская сторона считает, что создание Совета НАТО — Россия очень важно и очень полезно для безопасности в Евроатлантической зоне, и не считает, что оно вредит отношениям между Украиной и НАТО.
Нужно хорошо понимать, что этот Совет не означает, что Россия стала членом НАТО, Россия не показывала намерений вступать в НАТО. Совет позволяет сотрудничать в некоторых очень важных сферах, например, в борьбе против терроризма, что сегодня является самой большой угрозой в нашем мире. И это позволяет принимать совместные решения.
— Решение Совета национальной безопасности и обороны Украины о начале процесса, который должен завершиться присоединением Украины к системе безопасности, основанной на НАТО, не вызвал пока официальных комментариев ни у руководства НАТО, ни у стран-членов НАТО. В чем причина? Это решение было в определенной степени неожиданной, или же оно действительно сегодня глубоко изучается?
— Мы не реагировали на это решение официально, потому что тогда мы еще не получили официальной информации. (В момент разговора действительно она еще не была доставлена в штаб-квартиру НАТО. — В.З. ) Сюрприз это или нет — я вам скажу, что оно является логичным заявлением. Если я хорошо помню, уже в последние четыре месяца в Украине было много опубликовано на тему возможного вступления Украины в НАТО. Были встречи, например, в Рейкьявике — встреча министров иностранных дел стран НАТО и Украины. В коммюнике встречи было сказано, что Украина намерена углублять свой диалог об интеграции в евроатлантические структуры, и это, наверное, дополняет это решение. Но официально я не могу пока ничего комментировать, потому что мы этого официально еще не обсуждали.
— То есть, организация Североатлантического договора к такому повороту событий не готовилась?
— Вы знаете, я хочу подчеркнуть, что политика открытых дверей НАТО не изменяется. Если сегодня Украина заявляет, что она хочет присоединиться к НАТО — это, конечно, важный момент. Но нужно говорить об этом с НАТО. Я пока не могу этого комментировать дальше. Мы в курсе, мы читаем прессу. Наверное, в течение ближайших недель мы будем очень внимательно обсуждать этот вопрос, потому что, как вы знаете, в Рейкьявике мы договорились о том, что будем изучать возможности и углублять отношения между НАТО и Украиной, и что будет подготовлен пакет предложений к саммиту НАТО в Праге. Этот процесс идет нормально, и у нас, и как я понимаю, у вас идет работа над выполнением задачи, поставленной министрами в Рейкьявике.
Заявление СНБОУ — я сказал бы, это пока внутреннее дело. Хотя это важный момент для всех.
— В коммюнике встречи в Рейкьявике зафиксировано желание вывести отношения НАТО— Украина на новый уровень. Как, с точки зрения НАТО, мог бы выглядеть этот новый уровень — уровень консультаций, как это было ранее, или что-то другое? Например, какое-то участие в планировании и принятии решений по некоторым вопросам?
— Вы понимаете, что встреча в Рейкьявике только что произошла, и нужно дать какое-то время для принятия решения . Сейчас идет процесс изучения возможностей того, как мы будем готовить эти предложения. И пока я не могу это комментировать. Я хочу все-таки подчеркнуть, что существует Хартия об особом партнерстве, подписанная 5 лет назад, годовщина чего будет отмечена визитом в Киев Североатлантического совета 9-10 июля. Я думаю, что роль этой Хартии была и остается очень важной. Если вы хорошо читали Хартию, то вы видели, что там содержатся общие направления евроатлантической интеграции Украины. Они развивают многие подходы, направления, не только в военной области, которые являются очень, очень важными, но и в других сферах. Там говорится и о консультациях, и о сотрудничестве. И если нам обсуждать результаты пяти лет сотрудничества — то это великолепно. Есть сотни мероприятий между странами НАТО и Украиной. Я думаю, что все мы очень удовлетворены уровнем нашего сотрудничества.
Конечно, ситуация изменяется, безопасность в Европе изменяется, и, следовательно, мы можем улучшить наше сотрудничество. Не нужно забывать о Хартии, которая является очень полезным инструментом.
— Однако Хартия подписывалась пять лет назад, когда была одна ситуация. Сегодня — ситуация изменилась, многого тогда просто нельзя было учесть. Будет ли это требовать подписания какого-то нового документа между НАТО и Украиной?
— Я думаю, что сейчас еще только идет процесс, и еще рано комментировать то, что еще только будет. Идет очень активный процесс консультаций между НАТО и Украиной. Наверное, мы будем обсуждать этот вопрос во время встречи Совета НАТО в июне.
— Можно ли говорить о том, что страны-члены НАТО выработали консенсус по поводу отношений с Украиной? Или же еще имеются разногласия, которые нужно преодолевать?
— Да, у нас есть консенсус относительно того, что мы должны углублять наш диалог, и что нам, возможно, нужно добавить новые элементы к нашему сегодняшнему сотрудничеству. При этом я имею в виду и возможное углубление существующих элементов с точки зрения качества. Насколько я помню, министры в Рейкьявике договорились углублять консультации в политической, экономической и военной сфере.
— То есть, пока что речь идет именно об углублении консультаций?
— Мы говорим о возможности углублять отношения.
— Какой именно уровень отношений наиболее полно отвечал бы и интересам Североатлантического союза и евроатлантической безопасности в целом? Уровень, при котором Украина является особым партнером и проводит консультации, или уровень, при котором она так или иначе является вовлеченной в общую систему?
— Хартия говорит и о сферах консультаций, и о сферах конкретного сотрудничества. Украина уже принимает участие в создании безопасности на Балканах, ее войска работают очень активно и плодотворно, Украина после 11 сентября помогла странам НАТО, которые принимали участие в действиях в Афганистане, открыв свое воздушное пространство и позволив использовать военно-транспортные самолеты. Значит, Украина уже играет роль в создании безопасности в Европе. Здесь речь уже идет о конкретных вещах. Есть много примеров того, когда нам был интересен опыт Украины, того, как решаются трудности в разных сферах, включая экономику. Это может быть очень полезно для других стран в этой зоне. В рамках евроатлантического сотрудничества Украина играет очень важную роль, является очень надежным партнером.
— Можно ли сегодня предположить, при каких условиях проголосуют за подключение Украины к плану действий по получению членства (Membership Action Plan)?
— Вы знаете, существует определенная процедура. Прежде всего должна быть заявка о желании вступить в НАТО. Такой заявки мы еще не получали, значит, мне очень трудно давать комментарии. Во-вторых, есть то, что мы называем интенсифицированный диалог, в ходе которого НАТО и страны-аспиранты изучают вопросы вступления. Потом уже идет Membership Action Plan. Каждый раз это должно быть решено на высоком уровне, и каждая страна НАТО должна согласиться на это в индивидуальном порядке. Поэтому сегодня еще рано это комментировать.
Но все-таки я подчеркиваю, что заявление, о котором мы говорили, было важным заявлением.
— Что может теоретически помешать этому интенсифицированному диалогу? Какие проблемы нужно решить до его начала?
— Я думаю, что качество нашего сотрудничества сегодня уже хорошее, и мы говорим об углублении сотрудничества и о новых идеях. Но еще раз — эти идеи сейчас рассматриваются, и еще рано об этом говорить.
Это длительный процесс, и мы предпочитаем десять раз подумать, прежде чем принимать решение. Речь идет еще об одном важном моменте — о трансформации НАТО. На Пражском саммите мы будем представлять то, что мы называем «новым НАТО». И конечно, лучше хорошо и внимательно подумать о том, что мы делаем.
— Чем же новая организация НАТО должна отличаться от той, которая существовала до первого расширения на Восток?
— С 1991 года НАТО сильно изменилась. Когда я начал работать в НАТО 5 лет назад- это была другая организация. Сегодня она является гораздо более гибкой, она показывает свою способность адаптироваться к новым реалиям. Правда, что от системы коллективной обороны мы переходим к системе коллективной безопасности, где членство в НАТО и сотрудничество с нашими партнерами является гарантией большей стабильности. Если вы хорошо помните Вашингтонскую стратегическую концепцию, мы считаем, что существуют три опоры для стабильности: политическая стабильность, экономическая и военная. Эти три опоры нашего сегодняшнего развития очень сильно отличаются от того, что было десять- пятнадцать лет назад, когда мы начинали открываться друг другу. Насколько я помню, первый генсек НАТО сказал в 1949 году: НАТО была создана, чтобы иметь Соединенные Штаты в Европе, а Советский Союз — вне ее, и чтобы иметь слабую Германию. Сегодня — это что- то другое. Сегодня, я думаю, что европейская безопасность состоит из нескольких важных опор, таких, как интеграция европейских стран, включая Украину и Россию.
— Таким образом, мы можем рассматривать путь евроатлантической организации как путь к европейской интеграции?
— Конечно. Очевидно, что существует параллелизм между двумя интеграциями. Хотя эти интеграционные процессы — разные. Большинство стран НАТО являются членами Европейского Союза. НАТО с самого момента своего создания была скелетом европейской безопасности.
— Как вы думаете, в каких отношениях между собой будут в таком случае находиться НАТО и Европейская оборонная инициатива?
— ЕС является одним из центров нашей безопасности. Но до сих пор он не занимался военными вопросами. Сейчас идет процесс размышления над развитием этих возможностей — но все- таки под крышей НАТО. Мы считаем, что нельзя разорвать связь между Европой и Северной Америкой. Наоборот, эта связь должна быть главным стержнем нашей безопасности.
— В НАТО Вы занимались вопросами экономики. Как, с Вашей точки зрения, выглядят вопросы экономического сотрудничества?
— Я думаю, что есть разные аспекты. Есть и сотрудничество, и консультации. Консультации до сих пор велись вокруг планирования военного бюджета, мы создали два года назад курсы по обмену нашим опытом и нашими собственными ошибками, когда мы реформировали наши собственные вооруженные силы. Мы хотели бы, чтобы наши украинские партнеры не повторяли этих ошибок, и я думаю, что это было очень полезно. Мы это будем продолжать, потому что реформы вооруженных сил продолжаются, и опыт наших партнеров нам очень интересен. Другой момент — сотрудничество в решении конкретных проблем. Вы знаете, что НАТО уже третий год финансирует программу переподготовки бывших военных, из которых около 70% трудоустраивается. И когда мы развивали эту программу, мы использовали украинский опыт в Болгарии, Румынии, Хорватии. Это может быть, маленький аспект. Но даже в маленьких аспектах можно найти момент, когда опыт вашей страны нам был полезен.
— Как бы Вы оценили перспективы военно-технического сотрудничества?
— Нам очень часто задают этот вопрос. Мы всегда отвечаем, что покупка вооружений является прерогативой каждой из стран- членов. Насколько я знаю, Чехия только что купила три самолета АН-70 в России. Это значит, что они высоко оценивают качества этого самолета. Есть и другие страны НАТО, которые покупают системы вооружений, производящиеся в Украине. Конечно, сегодня этот рынок сокращается. Реформы идут в направлении уменьшения числа военных и количества вооружений, и каждая страна обсуждает вопросы ПК с точки зрения экономики.
В принципе, НАТО занимается не развитием систем вооружений, а развитием стандартов.
— Насколько я понимаю, такое сотрудничество требует особой программы?
— Украина и НАТО сотрудничают в области военной реформы. Была создана рабочая группа по военной реформе. Эта программа была утверждена министрами иностранных дел и обороны. Есть 80 приоритетов, включая адаптацию стандартов ВС Украины в направлении стандартов НАТО.
Один из наибольших наших успехов — работа над военной реформой, которая идет и с экономической, и с военной точки зрения. Адаптация стандартов, структуры, тактики вооруженных сил. Украинские миротворческие силы полностью работают по стандартам НАТО на Балканах.
— Будет ли в дальнейшем идти речь о специализации каждого из участников общей системы безопасности, включая Украину?
— Суть каждой организации, которая занимается безопасностью, и которая позволяет использовать опыт своих членов, и позволяет экономить в развитии собственной обороны, собственной безопасности. Лучше жить в одном большом доме, чем в разных королевствах, и развивать свою собственную безопасность. Если бы все европейские страны развивали свою безопасность, опасаясь соседа, это был бы кошмар, и это стоило бы очень дорого. Каждые вооруженные силы имеют собственные приоритеты, и сегодня мы изменяем свою структуру, чтобы бороться против новых рисков. И если одна сторона является в какой-то сфере лучше других, это будет использовано другими.
— Все-таки, что лучше с Вашей точки зрения: партнер с углубленным сотрудничеством или союзник?
— Нужно понимать союз с точки зрения качества, с точки зрения того, кто и что использует, кто и что создает. Например, я убежден, что сегодня есть страны, которые не являются членами НАТО, но играют большую роль в создании безопасности в Европе, получают свою выгоду от союза, но им это обходится дешевле.
