Правительство теперь часто генерирует те или иные информационные поводы. Вот и в эту среду премьер, как едва ли не единственный в стране человек, располагающий статистической информацией, использовала присутствие прессы, чтобы вбросить в общество щепотку оптимизма. «Производство металлов и готовой металлической продукции позволяет нам надеяться на стабилизацию валютных рынков в Украине. И мы будем наблюдать стабильность национальной валюты, а может, даже и ее укрепление», — сообщала Юлия Тимошенко и, разглашая «сугубо конфиденциальные» данные Госкомстата, умилялась итогам пятимесячной работы сельского хозяйства. «Это говорит о том, что мы имеем надежду на хороший урожай и на то, что сельское хозяйство будет основой стабильности в стране», — сказала премьер-министр. Украинский крестьянин, по ее мнению, это — «надежда и шанс на то, что кризис пройдет более мягко».
Как говорится, эти слова да Богу в уши. Между тем ученые-экономисты, собравшиеся на днях в Национальном институте стратегических исследований, чтобы обсудить вопрос «Реалии экономического кризиса: есть ли основания для оптимизма?», однозначного ответа на него не дали, хотя тоже увидели кое-что положительное. Как отметил, открывая дискуссию, директор НИСИ Юрий Рубан, кризис «опроверг немало панических ожиданий». По мнению ученого, стабилизация финансовой и производственной сфер на уровне достижения ими определенного «дна» дает некоторые основания для оптимистического взгляда на перспективы выхода из экономического кризиса. Вместе с тем, по мнению модератора дискуссии, украинский кризис имеет системный характер, и это вызывает у многих экспертов обоснованные сомнения — возможно ли быстрое посткризисное обновление и прекратятся ли деструктивные кризисные явления вообще. Рубан сравнивает картину экономики, которую сегодня рисует правительство, с тем нарисованным очагом из сказки о Буратино, в который ее герой мог безбоязненно совать свой деревянный нос. Директор Института назвал крайностями некоторые утверждения о том, что, мол, все в порядке, кризис идет по расписанию, и отметил, что непредубежденные исследователи на такую позицию не имеют права. Эти два подхода к оценке ситуации стали как бы стержнем завязавшейся дискуссии, то и дело сбивавшейся с намеченного курса.
Первое лирическое отступление с уклоном в глобализацию предпринял директор Института экономики и прогнозирования НАНУ Валерий Геец. Он обратил внимание на то, что в условиях кризиса, как у нас, так и за рубежом, «размывается» содержание и смысл понятия «средний класс», он теряет свои достоинства и не действует на общество так, как ему по определению полагалось бы. По мнению Гееца, во многих странах происходит «раскол и разрыв между бедными и богатыми», а сам характер борьбы с кризисом «несколько упрощен и сводится к сугубо технологическим мерам». Академик поставил под сомнение методику, избранную для спасения банковской системы в США, и отметил: «Мы делаем то же самое». Но самую большую угрозу для страны он видит даже не в кризисе, который неминуемо закончится, а в том, что мощнейшие глобальные транснациональные институции в условиях кризиса будут двигаться с Запада на Восток, «изменяя все на своем пути». «Устраивает ли нас эта глобальная логика? — спрашивает ученый. — Покоримся ли мы этому движению?». Он напоминает об историческом опыте, который свидетельствует о том, что на протяжении веков наш народ «имплементировал большей частью то, что родилось вне его, а не генерировал сам». Угроза, по его мнению, состоит в том, что наша страна в результате таких процессов может совершенно утратить способность к креативу, а ее правительство будет выполнять лишь второстепенные функции, тогда как думать и решать за него будут другие... Как прогнозирует Геец, «этот новый технологический процесс, новая технологическая волна и разнообразные перетоки», зародившиеся в рамках нынешнего экономического кризиса, будут продолжаться в течение десяти ближайших лет, с 2010 по 2020 годы.
Заместитель министра экономики Валерий Мунтиян, еще, по-видимому, находящийся под впечатлением международного экономического форума в Санкт-Петербурге, начал с того, что прогноз — дело неблагодарное, но пренебрегать им нельзя — история этого может и не простить. Он отметил, что крупнейшие ученые мира, Нобелевские лауреаты, а это в основном американцы, анализируя ход кризиса, в своих прогнозах руководствуются чаще всего идеологией оптимизма. Но реалии, по мнению Мунтияна, говорят о том, что кризис глобальный, что он охватил 70 стран мира, а «глобализация дала трещину, не справилась с такой нагрузкой, с той динамикой и идеологией, которую вкладывали в это понятие». «Кризис глобализации, — рассказывал Мунтиян, — привел к тому, что приток капиталов в развивающиеся страны стал больше, чем в развитые». Ситуация, по его мнению, становится непрогнозируемой — прогнозы едва ли не ежемесячно меняются. Но во всех случаях предсказывается падение экономики. Потери капитализации в мире, как сообщил Мунтиян, составляют 50 триллионов дол. И это при том что мировой ВВП в 2008 году составил 62,3 триллиона дол. США — ведущая экономика мира — потеряли в результате кризиса 10 миллионов рабочих мест! Характеризуя ситуацию в Украине, ученый сказал кратко, но емко: «Без оптимизма» и отметил, что наша экономика больна и требует срочного и системного лечения. Кардинальный метод, по его мнению, — «спрыгнуть с нисходящей волны и зацепиться за формирующуюся в мире восходящую волну воспроизводства и ее ядро — так называемый шестой технологический уклад».
Известный экономист, президент Центра экономического развития Александр Пасхавер не стал рисовать ни апокалиптических картин, ни ошеломляющих по своей дерзости предложений. Он признался, что в нынешних условиях его «особенно развлекают идеи, предусматривающие создание Украиной как государством хай-тэка». Экономист утверждает, что во всем нужна последовательность шагов, и «никакого хай-тэка у нас не будет еще очень долго. А если мы выделим на это деньги, то все они будут разворованы и уничтожены». Поэтому Пасхавер предлагает говорить о реальных вещах. Перечислив слагаемые нынешнего мирового кризиса, он подчеркивает, что в Украине к ним добавляется еще и кризис нереформированной украинской экономики. «И именно этот кризис, — как считает ученый, — привел к тому, что падение, сжатие нашей экономики — одно из самых больших в мире». При этом он отмечает, что Украина «одной из первых в странах нашей цивилизации достигла дна». Почему? Отвечая, Пасхавер выдвинул свою гипотезу: «Наше государство слабо, мы пережили множество экономических стрессов и выработали определенный тип адаптации всех субъектов предпринимательства, более высокий, чем в других странах». «Кризис прекращается тогда, — утверждает президент Центра экономического развития, — когда все субъекты перестают бояться, а сжимают свою экономику — личную, юридическую — будь то предприниматель, работник или домашнее хозяйство. Вот почему мы достигли дна быстрее других».
Эта теория быстрой и относительно мягкой посадки не вызвала особых возражений, но настоящую бурю эмоций спровоцировало именно утверждение о том, что кризис в Украине достиг дна и на этом фактически закончился. Модератор дискуссии Рубан был даже вынужден вступиться и назвать спич Пасхавера своеобразной интеллектуальной провокацией, которая активизировала дискуссию, не дав ей скатиться в привычные академические рамки.
С «полусекретными» цифрами в руках тезис о достигнутом дне взялся опровергать руководитель группы советников Нацбанка Валерий Литвицкий. «Действительно, село выросло, — вроде бы соглашается он. — Темп за пять месяцев — 2,3%. Но удельный вес продукции агрокомплекса в украинском ВВП — 3%. Промышленность дала за это же время спад 31,9%. И он держится... Как это нет спада? А еще у нас есть такая отрасль, как розничная торговля. Она за пять месяцев упала на 19,5%. Но на ее долю в структуре ВВП прошлого года приходилось 16,5%. Транспорт упал почти на 37%, тогда как в январе — на 32,3%. Строительство также падает с января. Оно замедляло спад, опять немного поднималось, но у него было уже три дна». Литвицкий не возражает, что о свете в конце туннеля в тех или иных аудиториях еще можно говорить. Однако утверждает: цифры не свидетельствуют, что Украина исчерпала потенциал спада.
Интересный вывод из всей этой дискуссии сделала народный депутат Ксения Ляпина: «Мы тут спорим о том, лежим ли мы на дне и не шевелимся, или же еще только, не шевелясь, падаем. Мне кажется, нам нужно говорить о другом: нужно ли вообще шевелиться или не стоит». Сославшись на теорию главы Совета Нацбанка Петра Порошенко, народный депутат констатировала, что наилучших результатов в противостоянии кризису достигли две страны — Польша и Чехия, которые вообще ничего не делали, чтобы бороться с кризисом. Между тем все знают, что именно в этих странах прошли глубокие рыночные преобразования. Получается, прав Пасхавер, когда считает, что главный источник украинского кризиса — в недореформированности нашей экономики и политической системы.
